Им повезло. Они ушли от дикарей целыми, а может тех вполне устроили захваченные трофеи и мягкое, нежное мясо убитых белых. И рана на ноге Фотергилла не воспалилась, помогли компрессы из целебных трав, в которых разбирался охранник-португалец, перебравшийся в эти края десять лет назад и научившись этому у местного знахаря.

В одну из последних ночей перед Альтамирой европейцы решили не ночевать на суше. Стояло безветрие, ярко светила луна. Англичанин сидел на корме, грести была очередь Педро.

Неожиданно послышался мощный всплеск и к бородачу, устроившемуся на носу лодки, из воды метнулось гигантское извивающееся тело. В мгновения ока ноги охранника остались торчать из пасти громадной змеи, два зеленых глаза которой, не мигая, смотрели на оцепеневших в непередаваемом ужасе оставшихся в суденышке людей. Голова реликтового пресмыкающего величиной с взрослого мужчину исчезла как кошмарное видение вместе с португальцем за бортом….

…Спустя время двое заросших нечесаных людей в грязных лохмотьях из утреннего тумана причалили к лодочной пристани Альтамиры, провожаемые долгим взглядом непроспавшегося с вечерней гулянки похмельного сторожа. Фотергилл от ночной драмы заработал на всю жизнь заикание, Соломона Розенблюма долго преследовал лицевой тик.

Английский разведчик по достоинству оценил услуги своего подсобного рабочего. По прибытию обоих в Лондон после их приключений патрон Педро предложил тому работать на разведслужбу Великобритании. Ей были нужны инициативные хладнокровные сотрудники, способные к освоению других языков и быстрой адаптации в незнакомой обстановке. Подыскали Соломону и молодую, состоятельную вдову, фамилию которой он взял себе, став Рейли. А имя свое изменил на Сидней для большей благозвучности. Пройдя специальную подготовку, этот малый плодотворно поработал во Франции, на Дальнем Востоке, в США. Действовал и в России наездами с 1897 по 1925 год, где провел немало операций, как против царского режима, так и против коммунистов. Только в 1925 году после предварительного ареста и содержания в тюрьме на Лубянке чекисты ликвидировали этого несомненного врага Советской власти.

РСФСР

Москва

посольство Германской Империи

6 июля 1918 года

Подъехав к особняку германского посольства в Денежном переулке массивный черный «Паккард» остановился у кромки тротуара. Из представительского авто вышли два человека в кожанках и кепках с портфелем и прошли в двухэтажное здание.

– Господин посол, к вам посетители, – постучав в дверь кабинета, сообщил его секретарь.

– Я же просил, никого не принимать, – раздраженно ответил граф Вильгельм фон Мирбах, подтянутый мужчина с короткой стрижкой и при аккуратно подстриженных усах. – Сейчас в Москве время неспокойное, «товарищи» же предупреждали.

Последнюю фразу немецкий дипломат произнес с легкой издевкой, просматривая лежащие перед ним на столе бумаги.

– Они из ВЧК, представились как Блюмкин и Андреев, – смущенно пояснил секретарь.

– Проси́, – принял решение посол. – Я выйду к ним в гостиную.

Граф встретился с нежданными визитерами в светлой пиджачной паре, вопросительно глядя на них.

– Мы привезли вам бумаги, свидетельствующие о шпионской деятельности вашего родственника Роберта Мирбаха, – заявил ему назвавшийся Блюмкиным чекист, из-под куртки которого был виден военный френч.

Адъютант военного атташе лейтенант Леонгарт Мюллер, как и советник посольства доктор Курт Рицлер, присутствовавший при разговоре, перевел германскому послу слова официального представителя ВЧК.

– Я никогда с ним не встречался, – ответил немецкий дипломат.

– Советское правительство готово принять меры, – добавил второй чекист Андреев, отвлекая внимание на себя.

Внезапно Блюмкин выхватил револьвер и несколько раз выстрелил в Мирбаха. Не растерявшийся Мюллер в ответ пальнул в чекиста из «парабеллума», оказавшегося у него в кармане.

Германский посол остался лежать, распростершись на полу гостиной, остальные немцы бросились вон из помещения.

Скрючившись от боли и пули в ноге, Блюмкин метнул им вслед бомбу. Раздался взрыв, во все стороны засвистели осколки.

Воспользовавшись паникой сотрудников посольства чекисты выскочили из особняка и умчались на авто, впопыхах забыв в гостиной свой портфель, в котором позднее обнаружили их мандаты-удостоверения.

Этот террористический акт был подготовлен левыми эсерами в надежде разрыва хрупкого Брестского мира между РСФСР и Германией и начала всеобщего восстания против засилья партии большевиков.

Яков Гершевич Блюмкин, короткостриженный молодой человек с решительными манерами, был родом с Черниговской губернии Российской империи. Он родился в 1898 году в еврейской семье приказчика и домохозяйки. Окончив перед Первой мировой войной духовное училище работал электромонтером. Принимал участие в отрядах еврейской самообороны против погромов в Одессе, воевал с матросами-анархистами против войск украинской Центральной Рады. В 1918 году примкнул к партии левых эсеров, а не к национально-политическому объединению «Бунд», как это делали его сверстники из еврейской молодежи. Прибыв в Москву, был направлен своей партией на работу в органы ВЧК в отдел по борьбе со шпионажем. После убийства Мирбаха сбежал из столицы, опять оказавшись на фронтах гражданской войны, но спустя два года вернулся и покаялся властям, заложив многих своих товарищей по восстанию левых эсеров. Удивительно, но не шлепнули и простили. За него замолвил слово сам Лейба Троцкий, сделав этого афериста начальником своей личной охраны. Живший какое-то время вместе со своей семьей в Львове еще до Первой мировой войны, Блюмкин учился в немецкой гимназии и быстро овладел иностранным языком, говоря на нем без акцента. Эти и другие способности пригодились ему, когда шустрого Яшу в 1923 году определили на учебу в разведшколу Иностранного отдела ОГПУ. Позже по личной рекомендации Троцкого направили на учёбу в Академию Генерального штаба РККА на восточное отделение. Там Блюмкин к знанию иврита и немецкого добавил владение китайским и монгольским языками, а также навыки оперативно-агентурной работы разведчика-нелегала.

Но еще больше рассорить большевиков и кайзеровскую Германию была заинтересована Великобритания, поскольку это всецело отвечало ее геополитическим интересам и интересам финансового клана семьи Ротшильдов, контролировавших экономику этой империи. А известный разведчик «Интеллидженс Сервис» Сидней Рейли, действовавший в это время на Украине, в Петрограде и Москве, оказывал большую помощь оружием и деньгами контрреволюции, в том числе левым эсерам. Этот Рейли, известный в молодости как Соломон Розенблюм из Одессы, по странному стечению обстоятельств приходился двоюродным братом нашему Якову Блюмкину.

Северная Норвегия

губерния Нурланн

окрестности Уфут-фьорда

июль 1878 года

Немного вникнув в оставленные ему в наследство Вааге манускрипты Ингмар Ларсен решил побывать в пещере с «соком земли», куда он ходил с наставником, чтобы попытаться собрать немного подземной субстанции и поэкспериментировать с ней.

Добравшись до коммуны Балланген, он навестил свою воспитательницу Гудрун, а затем рано поутру отправился с рыбаками селения на промысловой шхуне на противоположный берег Уфут-фьорда.

– Подходи к четырем часам после полудня, – сказал ему после высадки капитан шхуны, старый кряжистый норвежец с задубевшим от соленого ветра лицом. – Будем ждать здесь же.

Закинув рюкзак с кубышкой и сандвичами за плечи, естествоиспытатель неторопливо пошел по петляющей тропинке в сопки, вспоминая дорогу в подземелье, оглядывая вздымающиеся перед ним горные хребты. Рыбакам он сказал, что решил собрать лекарственных трав и минералов для своей коллекции.

Пройдя около двух часов и поднявшись на кручи по тропе, Ингмар зашел за один из скальных выступов, проникнув в небольшой сумрачный зев пещеры. Подождав пока привыкнут глаза к темноте молодой человек поджог один из факелов, вязанку которых захватил с собой, и сориентировавшись, стал пробираться по наклонному ходу в каменной толще. В подземелье было тихо, только иногда слышался отчетливый звук падающих со свода капель воды. Временами Ларсен сверялся с пометками своего наставника, обнаруженным им в конце его манускрипта, чтобы ненароком не заплутать в этих протяженных катакомбах и разветвлениях ходов. Его путь давно уже расширился и представлял собой туннель с шершавыми на ощупь ровными стенами.