— Именно, Луни. Ведь мы друзья, а друзья всегда рядом, когда это нужно.
Питер крался по коридору, постоянно оглядываясь. Он словно ждал, что из-за угла выпрыгнут Мародёры и обвинят в предательстве. Конечно, Лира им всё расскажет, заодно припомнив Хэллоуин. При мысли об этой уже надоевшей сестре Поттера у Хвоста сжались кулаки.
— Сейчас, Питер, ты скажешь мне всё. Куда каждый месяц вы пропадаете? Что происходит с Ремусом? — спокойный голос Лиры вселял ужас в Хвоста.
Она говорила тихо, чтобы не привлечь внимание ждавшей около пустого кабинета Лили. Попросив у подруги две минуты, Лира впихнула Питера в ближайший пустой кабинет и встала напротив.
— Это наша тайна! Мы — Мародёры, а ты нет! — пропищал Хвост, попытавшись возразить.
Лира больше не смогла сдерживать презрение к нему и, схватив за мятую рубашку, впечатала Питера в стену. Тот больно ударился головой, но не растерял весь свой пыл. Его глаза всё ещё горели упрямством, лишь где-то на глубине голубых водянистых глаз поселилось сомнение.
Всего пару минут назад красивое и спокойное лицо превратилось в настоящую ярость. Качество, что присутствовало у каждого из её родителей, в дочери оказалось выражено настолько ярко, что Лира действительно была страшна в гневе.
— Ах, ты, мразь! Ты всё ещё смеешь говорить о дружбе и достоинстве?! Уже забыл Хэллоуин? Так я напомню! И остальные тоже узнают, что случилось же на самом деле! — догадавшись о мыслях Хвоста, она ухмыльнулась и продолжила, — Как думаешь, кому поверит Джеймс? Любимой сестре или странному другу, который долгое время подозрительно исчезает? А Сириус? Любимой девушке или лживому трусу? Если ты не хочешь, чтобы я разнесла твою жизнь в пух и прах, говори, сукин сын! — донесся вкрадчивый шёпот, а глаза Питера расширились от ужаса.
И Хвост рассказал. Всё, от анмагии до недавнего полнолуния. Страх быть раскрытым был настолько велик, а глаза Лиры обещали привести в действие свои слова, что Питер не смог. А сейчас проклинал себя за трусость, идя по этажу и пытаясь вообразить, что же делать дальше.
Хвост так сильно мечтал наткнуться на кого-нибудь из Слизеринцев и поделиться с ними, что и не заметил тень, идущую прямо за ним. Чьими-то тонкими руками он оказался уже во второй раз втянут в кабинет. Сердце дрогнуло, что это друзья явились по его душу, но перед ним предстала совершенно незнакомая девушка.
— Привет, Питер, я Стеф. Рада познакомиться! — Стефани сильно потрясла правую кисть Хвоста, которую он вытянул для защиты. — Ты, меня, конечно, не знаешь, но я знаю тебя. И то, что ты любишь тыквенные пирожки. — она тараторила без умоку, пока Питер пытался вырвать свою конечность из крепкой хватки. — Кстати, хочешь, поедим с тобой? А ещё ты храпишь во сне, это мне рассказали девочки. Но ты не переживай, для меня это не проблема…
— Стоп. — прервал бессвязный бред Гриффиндорец, чьё настроение падало вниз с каждой секундой. — Слушай, Стеф, сейчас я немного занят, поговорим позже, хорошо?
Стефани надула губы, но не попыталась возразить.
— Хорошо, я буду ждать. — Пуффендуйка была явно недовольна, но всё же легко выпорхнула из кабинета, оставляя Питера одного.
Чёрт, он же столько времени трудился над Амортенцией, а зелье оказалось выпито совсем не той, кому предназначалось. Только Хвост подумал о том, что день не задался с самого начала, как в кармане мантии что-то заговорило.
— Хвост! Эй, Хвост! — хлопнув себя по лбу, Питер поспешил достать сквозное зеркало. Перед ним предстал взбудораженный и даже слегка пугающий Джеймс. — Быстрее дуй к Рему, у нас есть план, как помешать Слизеринцам!
Их ждёт долгая ночь.
========== 30. Дети без права выбора. ==========
Умереть за любовь не сложно. Сложно найти любовь, за которую стоит умереть.
— Луни, это отличный план!
— Это настоящее безумие, Сириус! Я не пущу вас в Лес ночью! — Ремус напоминал курицу с отрубленной головой. Вот вроде машет руками, но уже знает, что друзья всё решили.
Пока Джеймс и Сириус пытались внушить Рему, что это их единственный шанс, девочки что-то старательно выискивали в старой книге, обложка которой буквально орала о том, что она явно старше Дамблдора. А ведь ему давно перевалило за сто.
— Нашла! — Лили радостно подпрыгнула, отчего книга на её коленях едва не свалилась на пол.
— Осторожно, Эванс. Ещё немного и эта рухлядь рассыпется. — пошутил Бродяга, сомневаясь с самого начала, как староста принесла учебник.
— «Меч Годрика Гриффиндора является настоящим сокровищем ещё со времён жизни его обладателя. Как и остальные реликвии других Создателей, он должен находиться рядом с их могилой.»
— Точно, Лилз. — проговорила Лира. — На Истории Магии Пинс говорил о том, что их могила находится в глубине Запретного Леса.
— Вот, что нужно Слизеринцам. — мрачно изрёк Сириус.
— «Меч может являться только достойному Гриффиндорцу в самый необходимый момент.»
— Но если следовать логике, зачем Волан-де-Морту меч? Да ещё и Гриффиндора!
— Может быть, не только он. — медленно проговорила Слинт, забирая книгу и листая пожелтевшие страницы. — Диадема Когтеврана, кольцо Слизерина, чаша Пуффендуя уже давно считаются утерянными. Что, если у Волан-де-Морта есть план? Тогда может оказаться, что он нашёл все предметы и хочет заполучить последний.
— Тогда мы тем более должны помешать! — воскликнул Джеймс, вставая с кровати.
— Спокойнее, Джим. Сначала проработаем план, до полуночи ещё полтора часа.
Могилы Основателей находились в глубине Запретного Леса. Непроглядная тьма пугала, вселяя в сердце желание повернуть назад и вернуться в тёплую постель. Только вот у Слизеринцев не было такой возможности.
Двое подростков пробирались сквозь гущу деревьев, держа в руках палочки. У них оставалось совсем мало времени, а у Тёмного Лорда всё меньше терпения. И как бы им не хотелось вернуться, как бы они не старались отвергнуть лживое общество, на самом деле змея на руке обозначала лишь одно – это совсем не знак воинов или настоящих Пожирателей.
На самом деле они – лишь дети без права выбора.
Ветер завывал, громко насвистывая тихую мелодию. По коже Лиры бежали мурашки от холода, но она продолжала идти вперёд. Лили осталась в Крыле на случай, если всё выйдет из-под контроля и понадобится помощь старших. Ремус, как бы он сильно не храбрился, был слишком измучен полнолунием, а потому вместе с струсившим Питером остался следить за картой Мародёров.
Но никто не мог осуждать Хвоста, это был личный выбор каждого. Изначально план состоял в том, чтобы найти меч первыми и спокойно уйти. Но могло произойти что угодно, вплоть до борьбы с Слизеринцами.
Бродяга смотрел на тонкую спину Лиры, идущей впереди. Гриффиндорец больше всего на свете желал, чтобы она осталась в замке, но разве её переубедишь? Упрямица даже не стала слушать, всё ещё обижаясь. Сириус был согласен, что действительно перешёл границы, но ничего не мог поделать, едва завидя на горизонте смазливого Когтевранца.
Блэк часто думал об отношениях с Лирой, но так и не приходил к чему-то вразумительному. У неё был взбалмошный характер, собственно, как и у него самого. Они могли ссориться, но это всегда оканчивалось горячими поцелуями в Выручай-Комнате. За несколько месяцев Лира стала такой родной и привычной, что это казалось правильным.
Потому что даже её молчание, пока Бродяга перебирает густые волосы с приятным запахом ягод, дарило уют. То, чего так не хватало в детстве, он нашёл в этой, казалось бы, обычной девушке. И меньше всего на свете хотел потерять.
И всё же, жизнь – странная штука, да? Можно твердить без остановки, что тебе никто не нужен, и утонуть в одном человеке.
Отбросив в сторону сентиментальные мысли, Сириус сгруппировался. Они были на месте. На кладбище тех самых волшебников, чьи имена гордо носят названия четырёх факультетов.
Салазар Слизерин – величайший колдун, один из четырёх основателей Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». Увлекался Темной магией и был известен как ярый борец за чистоту крови Волшебного Сообщества. Умел разговаривать на языке змей. Искусный легилимент. Ценил в людях целеустремленность, амбициозность и хитрость.
