Обратно пришлось добираться на своих двух. Питер и Джеймс поддерживали обессилевшего Рема, пока Сириус шёл вперёд и внимательно смотрел вокруг. Казалось бы, что в этих дебрях даже животные не живут, но как только совсем рядом раздался хруст веток и обрывки слов, Мародёры остановились. Вряд-ли кто-то в пять утра будет гулять по лесу, значит, этот кто-то из Хогвартса. Переглянувшись, Сириус поманил друзей за собой к двум сросшимся деревьям. Это было идеальное место, чтобы остаться незамеченными, но в то же время услышать разговоры чужих.

Питер перевоплотился в крысу и прыгнул на плечо Джеймса, всё ещё поддерживающего Ремуса. Сириус внимательно вслушивался.

— Нужно было остаться там!

— Заткнись, Гойл! Мы проторчали со статуями всю ночь, но мечь так и не нашли!

Кажется, что Слизеринцы даже и не думали о том, что здесь могут быть другие люди. Они говорили так громко, что Мародёры отчётливо слышали каждую букву.

— Крэбб, не зазнавайся! Повелитель требует от нас этот проклятый меч и явно будет недоволен очередной неудачей. — голос Яксли дрожал. Спустя пару минут раздался его приглушенный голос, — Мы будем приходить сюда каждый вечер, пока не исполним волю Повелителя.

Постепенно шаги Слизеринцев становились всё тише, а вскоре они совсем ушли.

После того, как Ремуса оставили в Хижине, чтобы мадам Помфри ничего не узнала, Джеймс и Питер вернулись в Башню Гриффиндора. Сириус же направился в Выручай-Комнату.

Никто из них так и не уснул ночью, до рассвета думая о произошедшем.

========== 29. Тайны, что разделяют нас. ==========

Комментарий к 29. Тайны, что разделяют нас.

Благодарю одного из читателей за идею с Амортенцией. Пусть она и была немного изменена, но всё же сыграет свою роль в фанфике.

Секреты разрушают отношения, отдаляют людей и причиняют боль.

— Пит, где мальчики?

Обеспокоенная Лили вырвала Хвоста из раздумий, заставив того поднять голову. Лира, которая сидела рядом, намеренно не участвовала в разговоре и делала вид, что очень занята своей тарелкой. Она всё ещё была зла на Сириуса за недавнюю выходку, а потому не желала даже слышать его имя.

— М-мальчики… это… — на ходу придумывая ложь, Питер боялся отвести взгляд от внимательных зелёных глаз, пронзающих буквально насквозь. — Ремусу стало плохо, остальные с ним в Больничном Крыле.

— А ты тогда почему не с друзьями? — Лили продолжила допрос, отчётливо видя, как однокурсник врёт.

— Я захотел поесть. А вообще, у меня есть… Есть небольшое дело.

Хвост вяло улыбнулся, кинул полный надежды взгляд куда-то в сторону и попытался ретироваться, но Гриффиндорки не дали ему это сделать. Переглянувшись, они ловко схватили Питера под руки и вывели из Большого Зала.

Стефани Коэн являлась одногодкой главной головной боли профессора МакГонагалл. С самого первого курса было невозможно не заметить заводных Гриффиндорцев, а со временем и их привлекательность. Только вот они совершенно не желали увидеть милую Пуффендуйку, сосредоточив всё своё внимание на более фигуристых фанатках.

Цепкий взгляд Стефани проводил троицу до самого выхода. Во время завтракв она как обычно посмотрела в сторону стола Гриффиндорцев. Мародёры, кроме Питера, так и не явились к концу завтрака, а их девушки, Лили и Лира, завтракали в одиночестве. То, как они вывели Петтигрю, показалось странным, но Стеф не было до них никакого дела. Решив закончить завтрак и отправиться на урок, семикурсница встала, закидывая сумку на плечо.

Но запах ароматного чая остановил Стефани. Над кружкой дымился красивый спиральный пар, а добавленный в напиток бергамот так и манил. Схватив кружку, Стеф залпом выпила чай и взяла сумку. Когда она уходила, в спину ей донеслось:

— Это был мой чай, Каэн!

Обладателем голоса оказалась главная стерва Пуффендуя — Лиз Нойлз. Она начала красить губы красной помадой примерно с того момента, как на пятом курсе обнаружила у себя грудь, а рубашка больше не застегивалась на несколько верхних пуговиц. Не стоит говорить, что при виде своей ученицы профессор МакГонагалл едва не падала в обморок. Парни между собой часто шептались, когда Лиз проходила мимо них, кокетливо стреляя глазами, прекрасно зная, что не обделена мужским вниманием.

— Моя фамилия Коэн, Лиззи, напряги извилины и запомни. — грубо ответила Пуффендуйка и вышла из Зала.

К обеду Стефани почувствовала головокружение и отпросилась с уроков. Спускаясь по ступенькам к своей гостиной, она заметила идущих на Зельеварение Лили и Лиру. Ноги сами понесли её к задумчивым Гриффиндоркам, и, только приблизившись, Стефани схватила ближе находящуюся Лиру.

— Где он? — Стеф сильно стиснула тонкое запястье, как будто хотела вырвать руку.

— Эй, мне больно! Откуда я могу знать? Мы не виделись со вчерашнего дня!

— Ага, как же. Не ври мне!

— Да причём здесь Сириус! — Лира вырвала руку и непроизвольно сделала шаг назад.

Для Лили перепалка произошла в считанные секунды и, наконец придя в себя, первым делом удостоверилась, что её подруга в порядке. А после внимательно окинула Стефани задумчивым взглядом. Поведение незнакомки казалось Лили каким-то странным, как будто фальшивым.

— С тобой всё в порядке?

— Всё прекрасно, Эванс! Мне нужен Питер, раз уж вы не хотите, я сама найду его!

И Стеф, не дождавшись ответа или реакции внезапных собеседниц, со скоростью света исчезла за ближайшим поворотом.

— Что сейчас было? Она как будто под гипнозом!

— Забей, Лилз, у нас дела поважнее, чем подружки Петтигрю. Не хочу схлопотать отработку у Слизнорта, потому что мы должны навестить Рема и заодно дать чертей этим животным! — глаза Лиры буквально метали молнии.

— Я точно не задел никого из вас? — Ремус, только открыв глаза, резко, насколько это представлялось возможным, поднялся и принялся искать раны на друзьях.

Выглядел он довольно неважно. Бедное лицо, мешки под глазами, а тело жутко болело после недавнего полнолуния. Всегда после пробуждения присутствовал один и тот же страх – пострадал ли кто-то от рук оборотня?

Мародёры в неполном составе окружили привычную дальнюю койку Больничного Крыла. Все остальные кровати были пустыми, что позволяло Гриффиндорцам свободно говорить о «пушистой проблеме» Лунатика без страха, что кто-то подслушает.

— Нет, Луни, ты вёл себя хорошо, как первокурсник перед нашей кошкой. — Сириус смахнул чёлку с лица и заразительно улыбнулся, словно молча успокаивая и даруя незримую, но ощутимую поддержку.

Джеймс достал из кармана плитку молочного шоколада с орехами и с ухмылкой протянул другу, глаза которого выражали огромную благодарность.

— А теперь перейдём к делам насущным. — Сохатый направил палочку на дверь кабинета мадам Помфри и, произнеся заклинание, спокойно обернулся, не боясь, что целительница услышит их планы. — Что Слизеринцы забыли вчера лесу?

— Я чётко слышал, что их «предводитель», — Сириус руками показал кавычки, — Приказал им принести какой-то меч.

— Что Волан-де-Морту могло понадобиться здесь, в Хогвартсе?

— Может, не будем лезть? — неуверенно выдвинул Рем, зная любовь друзей к неприятностям.

— Будем, только девчонкам ничего не скажем. — твёрдо произнёс Джеймс. — Незачем им…

— Что на этот раз скроете от нас?

Мародёры обернулись на стоящих в дверях Гриффиндорках. Лира сложила руки на груди и нахмурилась, Лили тоже выглядела напряжённо, а их лица не предвещали ничего хорошего.

— О, девочки, — Сириус использовал одну из своих самых очаровательных улыбок. — Мы говорили…

— Не стоит стараться. — Лира грациозной походкой прошла к кровати Ремуса и, ловко вывернувшись из рук опешившего Бродяги, облоктилась на подоконник. Лили села около Ремуса, взглядом умоляя подругу быть помягче. — Вы расскажите нам всё. С самого начала.

— О чём это ты? — Лунатик нервно улыбнулся.

— О том, как вы научились анимагии, а также о полнолуниях. Обо всех секретах, что накопились между нами.

Видя затравленный взгляд Ремуса, Лира смягчилась и села около дернувшегося друга, взяв его за руку. В голубых глазах не было ни унции страха, лишь понимание и желание помочь.