Аврора замотала головой и посмотрела на него блестящими от слез глазами.

— Никто никогда не делал этого для меня…

Снейп даже не сразу понял, что она имеет в виду.

— Что у тебя были за мужчины?!

Аврору его слова задели. Всю жизнь, рано или поздно, ее называли шлюхой, но, видимо, это было заслужено.

— Только муж. И ты…

Снейп молча смотрел на нее, и Аврора стала рассказывать, как вернулась после Хогвартса домой, где мать пыталась наладить отношения с отцом, но снова долго не выдержала. Перебиваясь полтора года на «принеси чай, отправь письма» она, собрав вещи, снова отправилась в Англию, где ей обещали должность ассистентки в магической обсерватории. Работа пришлась по душе, и она продолжила учится на астронома. Там она и познакомилась с будущим мужем. Ей показалось, это любовь. Он был умен, красиво ухаживал и, главное, обещал некоторую стабильность. Только очень ревновал и все решал за нее. Постоянные замечания в свой адрес она воспринимала, как заботу, тем более, что за обидным замечанием всегда следовал букет цветов или что-то другое. Только уверенности в себе становилось все меньше. Предложение выйти за него замуж она восприняла уже как незаслуженный подарок. Со времени претензий и критики становилось только больше. Она плохая хозяйка, некудышная любовница, слабый специалист, и надо определиться: если она хочет семью и детей, то пусть оставит карьеру и займется домом. Так она и поступила, только забеременеть не получалось, хотя и к счастью…

Аврора рассказывала все в деталях, таких простых и обыденных. А Снейп слушал, не вспоминая об оборотнях в Мэноре, Кэрроу в замке и Темном Лорде, который охотился за мальчишкой со шрамом.

Жизнь этой женщины так отличалась от его собственной. Словно она провела эти восемнадцать лет на другой, более спокойной планете. Только счастлива она тоже не была, и почему-то это отдавалось в сердце щемящей болью.

Он хотел ласково погладить ее по голове и убрать разлохматившиеся волосы за ухо, но Аврора поймала его ладонь и прижалась к ней губами, кажется, собираясь снова расплакаться. Тогда он крепко обнял ее.

— Мне нужно идти, — тихо сказал Снейп, — ты можешь остаться. Тебе необязательно являться в Большой зал, а я должен. Попроси эльфов принести завтрак сюда.

Она кивнула и послушно отпустила его. В конце концов, на что ей было еще расчитывать? Снейп просто спал с ней в обмен на защиту от Кэрроу.

— Ты не возражаешь, если я воспользуюсь твоим душем? — спросил Северус. К себе он уже не успевал, а каминная сеть была только в комнатах деканов.

Она снова кивнула, и Снейп в последний раз за это утро ее поцеловал.

========== Нагота ==========

В течение следующего месяца Снейп заходил к Синистре дважды.

Он не предупреждал о своих визитах на словах, но оба раза накануне Аврора ловила на себе прожигающий насквозь взгляд. Понять по нему что-либо было невозможно, но учитывая, что все остальное время новый директор Хогвартса и вовсе не обращал на нее внимания, Аврора отвечала слабой улыбкой и едва заметно кивала. Снейп тут же отворачивался, а вечером раздавался стук в ее дверь…

Что означали эти визиты, Аврора так до конца и не понимала. Вероятно, ему нужен был только секс, но слишком уж непритязательный. Даже бывший муж хотел от нее большего. А Снейп — нет. До какого-то момента казалось, что ему абсолютно все равно, произойдет ли то, зачем он явился, или нет.

Он молча опускался в свободное кресло близ окна и смотрел куда-то перед собой, будто бы рассматривая небольшую подвижную модель солнечной системы, пылящуюся на письменном столе рядом с другими осточертевшими тематическими подарками от коллег и знакомых.

В первый раз Аврора чтобы сгладить неловкость ситуации попыталась завязать разговор о Хогвартсе. Но, как и двадцать лет назад, Северус ответил ей грубостью на грани хамства, давая тем самым понять, что пришел не ради светской беседы. Синистра обиду проглотила. В конце концов, к подобному ей было не привыкать. Отец и бывший муж подчас обращались с ней куда хуже. А Снейпа она еще и побаивалась. Поэтому в следующий раз, не желая нарываться, она сразу же стала раздеваться…

Однако стоило ей расшнуровать старомодное платье, как Северус начинал медленно просыпаться от этого странного сна наяву. Он рассматривал ее постепенно обнажаемое тело поначалу каким-то пустым взглядом, но затем в глубине черных, недобрых глаз что-то загоралось. Несложно было догадаться, что ему нравился вид ее нагого, пусть и не идеального тела. Однако сам он предпочитал по возможности оставаться в одежде, отчего Аврора лишь сильнее чувствовала себя потаскухой.

Близость была короткой. Оба раза он был сверху, так что от нее ничего и не требовалось. Только лечь да раздвинуть ноги, и, жмурясь, сжимать жёсткую, немного шершавую ткань в те моменты, когда было больно. Благо такое случалось только в первые секунды. Потом — ничего. Да и то не важно, потому что в эти минуты Аврора забывалась, представляя, как все это выглядит со стороны. Зеркала над ее постелью, конечно же, не было, но всю сцену она ясно видела откуда-то сверху даже с закрытыми глазами.

Это завораживало.

Ничто, даже собственное тело ей больше не принадлежало. Все было отдано чужому человеку. И от этого становилось удивительно легко, а сердце наполнялось спокойствием и такой благодарностью, что она невесомо целовала его куда-то в лицо, только Снейп на это никак не реагировал. Зато после, выровняв дыхание, он сам очень бережно прикасался губами к ее вискам. А потом были его руки, дарившие такое острое и яркое наслаждение, что Аврора невольно думала об этом все последующие дни. От этих мыслей становилось жарко. А когда он оказывался в поле зрения, то ее и вовсе обдавало огнем.

Жаль только, Снейп редко покидал директорский кабинет даже ради обеда, поэтому видела его Синистра не часто. Хотя когда это происходило, Аврора не смела сама посмотреть ему в глаза. Лишь боковым зрением она следила за черной тенью, скользящей между длинных скамей в Большом зале. А когда он подходил ближе, она стыдливо опускала взгляд на его руки. Это казалось приличным, и она все смотрела на них, испытывая тягучее, пленительное волнение, уносившее ее прочь из Большого зала.

Воспоминания накатывали волнами, а его пальцы… такие обычные, ничем не примечательные, очень мужские пальцы казались удивительно красивыми. Затем Аврора робко поднималась взглядом выше, но все, за исключением болезненно бледных кистей рук, было скрыто под той самой жесткой, плотной тканью. За размашистой мантией невозможно было различить даже очертания его фигуры. Впрочем, все самое главное Аврора помнила на ощупь. И думая об этом, она ясно понимала, что хочет продолжения. Пусть даже то, что говорили о Снейпе, правда.

Хотя других вариантов ведь и не было. Недаром, даже засыпая на ходу, он не позволил оголить свои руки. А ведь Синистре хотелось именно этого.

Наверняка его предплечья были также красивы как кисти…

Конечно, он прятал метку.

Иногда Аврора представляла, каким бы он был с женщиной, которую любил. Ведь даже ей было с ним хорошо. И ей хотелось нравиться ему.

По-настоящему, а не так.

Но только что она могла сделать в свои тридцать семь лет? В женщин такого возраста уже не влюбляются. Ей и так, в общем-то, крупно повезло. Да и о его предпочтениях Синистра знала очень мало. В какой-то момент в голове даже промелькнула мысль о том, чтобы перекраситься. Ему ведь нравилась та рыжая гриффиндорка, а больше об Эванс Синистра ничего толком и не помнила. Только общий образ. Тоненькая рыжеволосая девушка с длинной шеей и маленькой грудью. Последнему Аврора очень завидовала. Но похудеть представлялось ещё более нелепой задачей. На ней и в восемнадцать форменная Хогвартсовская блузка сидела вызывающе, даже если была застегнута до самого ворота. Размер ее груди нередко провоцировал парней на малоприятные шутки. А тот красавчик, который ей поначалу приглянулся, как-то раз на спор даже попробовал отсечь самую нагруженную пуговицу, да промахнулся, порезав до крови ее плечо. Аврора возмущаться не стала. Подобные вещи выбивали из колеи, хотелось спрятаться, что она и решила сделать. Но у теплиц ее нагнал другой гриффиндорец из той же компании.