Похоже Катон понял моё негодование и легонько пихнул локтем в бок, призывая не выходить из образа. Я смотрю ему в льдисто-голубые глаза и благодарно киваю, продолжая следить за непонятными фрагментами.

По ходу фильма я насчитала ещё как минимум шесть несостыковок, и самая главная касается финала, когда на арене мы остались втроём.

Мы всё стоим на Роге, стараясь удержать равновесие и не угодить в лапы переродков. Вот только Катон не душит своими объятиями Пита, а я не целюсь во Второго стрелой. Вместо этого Мелларк разгоняется и набрасывается на Уильямса, сбивая последнего с ног. Но у Катона получается отбросить от себя парня, да так, что Пит начинает соскальзывать вниз к переродкам, хватаясь и таща меня за собой. Второй, не успев отдышаться, поднимается и рывком оттаскивает несуществующую Китнисс подальше от края Рога, а Пит достаётся переродкам. С этим распорядители Игр не наврали…

После выстрела пушки небо быстро светлеет, а стая убегает, оставляя нас вдвоём наедине.

– Ты же знаешь правила, нам обоим не выйти живыми с арены. Стреляй! – произносит блондин, попутно сбрасывая свой меч на землю.

– Я не буду в тебя стрелять, – возражает моя копия, и с Рога летит лук и оставшиеся две стрелы. Моё изображение подползает к раненому Катону и обнимает его, громко говоря:

– Пусть убивают обоих, мне нет дороги без тебя, – и примыкает к его губам, в этот самый момент по арене прокатывается голос Клавдия Темплсмита, извещающий о изменении в правилах этих Игр. Затем этот же голос представляет публике двоих победителей Семьдесят четвёртых Голодных Игр…

Смотреть противно… Неужели кто-то в эту чушь верит? Судя по реакции зала – да…

***

Спустя пару часов мы уже стояли в кабинете президента Сноу с коронами на голове и улыбались в объективы камер. Как только режиссёр объявил о завершении съёмок, Кориолан Сноу жестом приказывает всей съёмочной группе удалиться и в кабинете остаются лишь трое: победители и он сам.

– Мисс Эвердин, мистер Уильямс, как вы уже поняли, людям показали Игры с немного другого ракурса.

Катон уже открыл рот, чтобы возразить, но президент продолжил:

– О том, что было на арене знают лишь четверо: вы двое, я и Сенека Крейн. В ваших интересах, чтобы этот круг не расширился.

– Зачем вы вообще устроили этот цирк?! – выпаливает Катон.

– Зачем вам двое победителей? – поддерживаю парня я, и задаю вопрос, который не даёт мне покоя уже несколько дней.

– Терпение, молодые люди. Терпение – залог любого успеха, – всё тем же тоном продолжает Сноу, а я чувствую, как Второй стиснул кулаки и держится из последних сил, чтобы не врезать этому противному старику по морде. Смотрю Катону в лицо, и вижу, как на лбу показалась вена, а желваки стали дёргаться. В этой ситуации я даже, наверное, поддержала бы профи. Видя это, президент лишь усмехается и продолжает:

– За столько лет своего существования Игры уже приелись всей публике. Было принято решение, что победителей будет двое, дабы дать надежду Дистриктам, но кто же мог предположить, что жителям Капитолия больше придётся по вкусу ваша пара, а не тандем Эвердин-Мелларк. Вы двое – живое доказательство сочетания несочетаемого, эдакое воплощение огня и льда, – президент Сноу притих, а я уже хотела просто убить этого старика, который посмел распоряжаться моей личной жизнью.

– Вы прекрасно смотритесь вместе, как только мисс Эвердин достигнет восемнадцати лет, вы вступите в брак. Свадьба пройдёт в Капитолии, – предложения гулко сыпались из уст Сноу, а я даже слышала, как разбивается моя жизнь. Теперь последний кусочек паззла встал на своё место, – Сегодня вечером ваш поезд отправляется в Дистрикт-12. Заранее отвечу, почему не Дистрикт-2. Видители, вы, мистер Уильямс уже совершеннолетний, а мисс Эвердин – нет. Мы не можем её отлучать от семьи. Вы взрослый, самостоятельный человек и можете переехать в другой Дистрикт. К сожалению, у нас нет такой роскоши, как время, поэтому ваша семья уже получила открытку, в которой говорится, что вы решили изменить место жительства. Вы будете жить в одном доме в деревне Победителей Дистрикта-12, – к концу этого монолога, я совсем поникла, а Катон, напротив, всё распалялся и распалялся.

– Так, стоп. Я победил в Играх, я отыграл свою роль, а теперь почему я не могу остаться в своём Дистрикте, а она в своём. Игры закончились и нас больше ничего не связывает! – со всей накопившейся злобой выговорил Катон.

– Ошибаетесь, мистер Уильямс. Теперь Игры – это вся ваша жизнь.

========== Возьмёшь меня с собой? ==========

После коронации нас отвезли обратно в Тренировочный центр, стоит ли говорить, какое у меня ужасное было состояние? Но несмотря на это, за ужином Эффи пыталась меня разговорить, узнать, что сказал президент Сноу вне камер. И вот как ей сообщить, что меня против воли посватали за психа и убийцу, который явно не рад дальнейшим перспективам совместной жизни с незнакомым ему человеком. Но Эффи, как и все капитолийцы, думает, что Уильямс – это плюшевый мишка с милыми голубыми глазками. Сомневаюсь, что в Дистриктах вообще поверили в эту сказку про белого бычка.

Судя по тому, как десять минут назад к нам на этаж прибежала Габи Линфорд и запыхавшись сказала мне, что Катон разворотил весь номер, меня ждёт весёлая жизнь после Игр. Что ж, теперь к просто неприязни к этому человеку, в мою копилку добавился ещё и страх. Надо бы уточнить у Хеймитча насколько в нашем Дистрикте большие дома в деревне Победителей, чтобы свести общение с навязанным соседом к минимуму.

***

Небо над Капитолием начало темнеть, когда мы все уже стояли на перроне. Заметно похолодало, по сравнению с сегодняшним днём, от чего у меня зубы начали стучать друг об друга. Цинна как будто бы предвидел такую ситуацию и на память подарил тёплый кардиган. Суматошная троица тем временем лила слёзы и говорила, как будет по мне скучать, а Эффи, как всегда, жеманно улыбаясь, напоминала про манеры. Когда уже Катон зашёл в поезд и я собиралась пойти за ним, меня остановила Габи:

– Китнисс, на пару слов. Нужно поговорить, – сказала Габиния, отводя меня на несколько метров от всей толпы, – Послушай меня, я прекрасно понимаю, что и ты, и он не желаете видеть друг друга…

– Видеть? Ты серьёзно? После сегодняшней выходки, я стала его бояться, – не выдержав, перебила я Габи.

– Поэтому слушай внимательно. Катона очень легко завести, и когда это случится, мой тебе совет, делай ноги. Ты не сможешь дать ему отпор. Постарайся его не злить, – пыталась достучаться ментор до моего сознания.

– Моей жизнью распоряжаются как хотят…

– Это не самое страшное что могло случиться, – попыталась успокоить Габи.

– Что может быть хуже? – удручённо прошептала я.

– Поверь мне, это ещё не самый страшный расклад событий, – грустно вздохнула Линфорд, – сейчас в его жизни начнётся период адаптации после Академии. Будет не легко вам обоим. Если не будешь знать, что делать – звони, – Габи вложила мне в руку бумажку с её номером.

– Спасибо, – Габи притянула меня к себе, чтобы обнять, – Ты поедешь с нами до второго? – на мой вопрос она отрицательно помотала головой.

– Я должна остаться в Капитолии, через пару дней поеду домой. Нужно поговорить с семьёй Катона, – на какой-то момент она замолчала, будто задумалась, но потом произнесла:

– Терпения тебе, Китнисс. Терпения… – негромко сказала девушка, прежде чем отстраниться от меня и зашагать прочь от поезда.

***

Уже совсем стемнело, когда поезд проехал Дистрикт-2. Возможно Катон выходил во время остановки на платформу, а может быть не захотел лишний раз рвать душу. Кто знает, как скоро он сможет вернуться в свой родной дом.

Несмотря на поздний час, спать не хотелось. Последние два дня мне снятся кошмары. Возможно, если Эффи или Габи поехали с нами, я бы поболтала с кем-то из них. Да… Что-то совсем на меня не похоже, но говорят же, что Игры меняют людей? Когда приеду домой, одним из первых, что сделаю – позвоню Линфорд. С ней нужно много о чём поговорить. Сейчас особого выбора компании не предвидится. Хеймитч опять напился, а Катона я даже видеть не хочу.