— Экспекто патронум! — с кончика палочки сорвалась серебряная вспышка, призрачными лентами складываясь в горделивого льва с роскошной гривой. Животное взревело и судорожно унеслось в противоположную сторону. Оно ловко огибало огромные кучи хлама и уже через пару мгновений скрылось в густом мраке. Джеймс боялся лишний раз прикоснуться к Тому; он казался ему хрупкой статуэткой, которую можно разбить одним неосторожным движением. Болезненное поскуливание только усугубляло положение, и Поттер нервно поглядывал в другую сторону чердака, надеясь вот-вот увидеть фигуру отца. Десять минут показались всем четверым вечностью. Наконец из ядовитой темноты вылетел сначала огромный бурый волк с совершенно дикими глазами, который тут же перекинулся в растрепанного Гарри Поттера, следом выбежал задыхающийся Альбус и тут же рухнул в объятия ошеломленного Джеймса. Потом все происходило, как в тумане — Гарри подхватил на руки стенающего Тома, взбешенно рыкнул на остальных детей и аппарировал, судя по всему, в Мунго, прямиком в личную операционную Драко Малфоя. Джеймс с Лили и Альбус с Беллатрисой «прыгнули» следом. Гарри стремглав кинулся к высокой кушетке, максимально осторожно сгрузил на нее своего раненого сына, а затем почти волоком протащил Малфоя к пациенту.
Остальных детей нагло выставили за дверь ассистенты, которые прибежали по первому же требованию ведущего хирурга. Беллатриса повисла на руке Альбуса беспомощной сломанной куклой; взгляд ее подозрительно остеклянел, руки с такой силой вцепились в предплечье старшего брата, что он грозно зашипел. Усадить и успокоить девушку оказалось самой сложной задачей. Как только Ал попытался сдвинуться в сторону от двери в палату, она взвилась ядовитой змеей — кричала надрывно, задыхалась в горьких всхлипах и болезненном: «Я не хотела! Не хотела!» Волшебница сучила ногами, расцарапала Поттеру всю руку, ощутимо ударила затылком по подбородку, едва не вывихнув несчастную челюсть, и с громким хрустом таки сломала ему нос. Стихийные выбросы магии били по бедному парню хуже всякого хлыста. Она со стонами и свистом рассекала воздух, немыслимыми спиралями закручивалась в воздухе и с ловкостью отбивала все заклятия, которыми Лили и Джеймс пытались остановить бесконечный поток сумасшествия. Наконец Джеймсу удалось схватить Беллатрису за руки и заломать их за спину; Лили активно пыталась перехватить ноги сестры чуть выше колен, чтобы помочь бедняге-Альбусу. Спустя бесконечно долгих три минуты изматывающей борьбы в коридоре появились санитары со смирительной рубашкой. Крик Беллатрисы стал лишь громче, а выбросы магии фатальнее, почти как у обскуров.
— Уберите! — рассерженной гарпией прокричал Альбус и на очередной болезненный удар в плечо крепче сжал девушку. — Я сказал — уберите сейчас же! Трис, успокойся. Давай же, тише… — молодые люди с трудом опустили волшебницу на скамейку и навалились на нее общим, далеко не маленьким весом. — Давай же, Трис, приди в себя. С Томом все будет хорошо. Ну, послушай же!
Альбус перебрался поближе к голове растрепанной девушки и успокаивающе стал поглаживать виски. Время от времени он касался вспотевшей кожи сухими губами, шептал успокаивающие глупости и крепко-крепко прижимал к себе постепенно успокаивающуюся сестру. Теперь она лишь мелко вздрагивала, цеплялась побелевшими от напряжение пальцами в широкие плечи и глотала соленые слезы. Волшебница все еще что-то бессвязно шептала, смотрела сквозь Альбуса пугающим пустым взглядом. Беллатриса боялась вида смирительных рубашек даже больше, чем собственной смерти. При виде белой распашонки с черными ремнями у нее случалась нешуточная истерика с разгромленной комнатой и яркими вспышками неудержимого безумия. Оно случалось с ней и ранее, но, как правило, проходило короткими вспышками гнева и шальными боевыми заклятиями, но, судя по всему, не в этот раз.
Комментарий к Глава 3. Прыжок в пропасть
Эм… Наверное, все же надо было выставить все пейринги, да?*невинно улыбаюсь*
Хвалю за наблюдательность Akine Lauert! Я даже грешным делом подумала, что слишком предсказума в своих действиях, хах.
ПБ к вашим услугам. И, конечно же, жду комментариев)
========== Глава 4. Стремительное падение ==========
Гарри вышел из палаты интенсивной терапии усталый и изнеможденный; черные круги под глазами подчеркивали неестественную бледность, рассеянный, полупустой взгляд блуждал по тошнотворно белым коридорам Святого Мунго, пока волшебника не начало мутить. Руки у него до сих пор мелко тряслись, а ноги в любое мгновение грозились предательски подкоситься, но он упрямо терпел, передвигаясь короткими дистанциями от угла к углу. Он влил в Тома колоссальное количество энергии, почти столько же, сколько в свое время у него высосала тройня еще во чреве Джинни. Джинни. Гарри неприязненно скривился при воспоминании об этой женщине и, превознемогая адскую ломоту в костях и мышцах, двинулся туда, куда ему указал Малфой. Причем глубоко нецензурно и не аристократически визгливо. Сейчас жизни его мальчика ничего не угрожало, собственно, как и совершенно привычному внешнему виду. Конечно, слизеринец какое-то время походит без бровей и с отсвечивающим черепом, но это всяко лучше, чем ожог на пол лица. А волосы с помощью волшебства отрастут уже к будущему учебному году. В первую очередь он хотел удостовериться в том, что с остальными его отпрысками все в порядке, а уже чуть позже можно привычно плестись в палату восстановительной терапии и заняться воспитательными нюансами. Гарри свернул в очередной коридор и по рассеянности чуть не столкнулся с какой-то женщиной, судя по нервному вскрику. Мужчина скупо извинился и на автомате двинулся дальше, пока его ушей не достиг уже сдержанный, но весьма удивленный вопрос:
— Мистер Поттер? — волшебнику голос казался смутно знакомым, можно даже сказать, почти родным, но из-за очередного утомления он никак не мог опознать его владелицу. Волшебник медленно развернулся и чуть сощурился. Стыд и узнавание тут же накатили на главного аврора удушливыми волнами, но Гарри лишь смущенно улыбнулся.
Леди Малфой даже в свои годы была прекрасна и собрана. Холодная красота, аристократичные манеры и умение подавать себя в обществе ловко сочетались с поистине хрупким и ранимым сердцем женщины. Глубоко в душе Нарцисса была очень доброй и мягкой волшебницей, если иного не требовала ситуация. Гарри, к слову, всегда удивлялся этой удивительной черте, ведь крестная его дочери все-таки чистокровная Блэк. Богатая копна белоснежных волос миссис Малфой была собрана в аккуратную, но не высокую прическу. Глаза все так же цепко пробежались по плебейскому виду старого знакомого, но знакомого укора в них так и не появилось. На лбу, в уголках подведенных глаз и ярких губ появились мелкие морщинки. Впрочем, робкая улыбка была все такой же приятной. На Нарциссе сидело темно-синее отделанное бархатом платье. Рукава-фонарики придавали образу женщины какой-то неуместной игривости; по груди ползли витиеватые узоры, вышитые серебряными нитями, а юбка по фигуре едва касалась пола. Открытую шею и ключицы украшало неброское ожерелье из жемчуга. На тоненьких пальцах блестело золотое обручальное кольцо, которое леди никогда не снимала даже в пределах мэнора. Взгляд Гарри бесстыдно скользнул дальше и внезапно остановился на небольшом округлом животике. Мужчина оторопело моргнул — странное видение почему-то никак не желало исчезать. Уставший, полусонный разум соображал, конечно, в нужном ключе, но довольно-таки плохо, поэтому нагло отключил у своего хозяина элементарные понятия этикета и субординации. Мужчина уверенно шагнул к леди Малфой и под внимательным взглядом опустил левую руку поверх округлой выпуклости.
— Это мальчик, — невозмутимо заметил главный аврор и аккуратно сместил горячую ладонь чуть ниже. — Сильнее Драко; взял основной магический потенциал от Блэков, — авторитетно припечатал Поттер, так же невозмутимо поздравил леди Малфой с наследником, а затем, услышав приглушенный смешок, словно пришел в себя. Первым порывом было отскочить от несчастной женщины, но затем он здраво рассудил, что беременных волшебников лучше не пугать. Медленно отступил в сторону.
