– Что?

– Тш-ш-ш.

– Извини. Просто я думала, что у вас и так с деньгами не очень. Как делу поможет то, что вы будете часть дохода отстегивать Джетту?

– Он обещает поднять доходы предприятия на тридцать процентов, а после этого мы будем отдавать ему десять.

– Он вообще когда-нибудь пытался работать в настолько маленьком городе? – спросила я. Слова Мики меня все еще не убедили. – Сомневаюсь, что тут у вас получится поднять доходы на тридцать процентов. – Я бросила горсть шоколадных сердечек в очередной пакет.

– В этом-то и прелесть его имени, – сказала подруга, хватая очередную тарелку. – Оно позволит нам раскрутиться и расширить поставки в близлежащие районы. Придется больше путешествовать, но и зарабатывать мы будем больше. К тому же, Джетт Харт – знаменитый белый повар. Его имя поможет пробиться через стену нежелания некоторых людей сотрудничать с черным поставщиком провизии.

– Ох, – пристыженно выдавила я. В голову сразу пришли несколько конкретных семей, о которых, скорее всего, она говорила. Но я была уверена, что не знаю всего, с чем Мике приходится иметь дело, хоть мы и дружили с детского сада. – Ты права.

– А Эндрю поможет моему папе сделать веб-сайт.

Я поджала губы.

– Правда? Разве ему не нужно ходить в школу? Сколько ему лет вообще?

– Семнадцать. И нет, он работает вместе с отцом. Он на домашнем обучении.

– Откуда ты все это знаешь?

К тарелке, которую Мика держала в руке, прилип кусочек салата – она потрясла ее, и листок соскользнул в мусорку.

– Когда папа сказал мне вчера, что действительно выиграл, я прочитала весь контракт от корки до корки. А потом еще несколько часов собирала в интернете информацию, которой делились предыдущие участники программы.

Ну разумеется. Мика непременно должна была разузнать об этом проекте все до мельчайшей детали. Наверное, именно поэтому отец ничего ей не говорил, пока не был уверен, что все получится, на сто процентов.

– И каков твой вывод? – спросила я, все еще не до конца понимая, считает она этот план хорошей идеей или нет.

– Думаю, это правда может сработать. Другим предприятиям Джетт действительно очень помог.

– А сама ты в порядке? – спросила я, пристально рассматривая ее. – Раньше мне казалось, что ты расстроена.

– Я в норме. Просто переживала, потому что Джетт и папа спорили.

– Никак в толк не возьму: если твой отец сам подал заявку, с какой стати он сопротивляется переменам?

– Мне кажется, он думал, что Джетт приедет и будет такой: «Вау, у вас все уже и так восхитительно, вот вам мое имя и миллион долларов».

– Правда?

– Ну, не совсем так, но что-то типа того. – Она повернулась ко мне. – Я думала, тебя эти новости обрадуют больше.

– Извини, ты права, я очень рада. Я не знала, рада ли ты, поэтому сомневалась. Но это правда круто. Надеюсь, у вашей семьи все получится.

Она махнула на меня тарелкой.

– Нет, не за нас рада, хотя спасибо. Я имела в виду тебя.

Я нахмурилась.

– А за себя мне с какой стати радоваться?

– Ты понимаешь, сколько связей у этого Джетта Харта? – спросила она. Ее карие глаза буквально светились. – Он работал в Голливуде, жил в Лондоне и Нью-Йорке. Нью-Йорке, Софи! Этот чувак может быть твоим билетом в мир знаменитостей!

Голова у меня пошла кругом. Джетт Харт определенно имел связи в индустрии еды, но в индустрии моды? Гм-м. Может быть, он готовил для каких-то крупных дизайнеров или редакторов модных журналов. Может быть, он согласился бы организовать мне стажировку или хотя бы дал полезные контакты.

– Об этом я не подумала. Может, ты и права.

– Не стоит благодарности, – сказала она.

Я схватила моток ленты и ножницы. В голове всплыли собственные слова о Джетте.

– Как думаешь, Эндрю расскажет отцу, что я о нем наговорила?

Мика покачала головой.

– Сомневаюсь. Он, конечно, избалованный пижон, но, кажется, не из тех, кто при первом случае побежит жаловаться папочке.

– Выкладывай, – сказала я. Мика несколько часов исследовала подноготную этой семьи и, очевидно, об Эндрю тоже много чего накопала. Если мне предстояло терпеть его в течение целого года, нужно было хорошенько разобраться, с кем я имею дело.

Мика положила очередную тарелку в лоток и выпрямилась.

– Не так-то много я выяснила. За последние семь лет они с отцом жили в семи разных местах.

– И этим он оправдывает свой характер?

Дверь распахнулась, и Джетт Харт с мистером Уильямсом вошли на кухню, оборвав наши пересуды.

– Софи! – воскликнул мистер Уильямс, доставая из коробки несколько мисок и расставляя их по стойке в центре кухни. – Рад тебя видеть!

– И я вас.

Джетт Харт подошел к холодильнику и принялся собирать ингредиенты. Я скептически его рассматривала. Неужели Мика была права? Неужели он мог оказаться ключом к будущему семьи Уильямсов – и моему? Сердце у меня заколотилось, пока мозг пытался произвести на свет какую-нибудь остроумную и запоминающуюся фразу. Держа в руках кучу еды, он зашагал прямо на меня. Я оцепенела, приоткрыв рот.

Он остановился возле стойки, по которой были разбросаны материалы для подарочных пакетов.

– Что это? – спросил он.

– Сувениры? – промямлила я.

Пачка сливок для взбивания начала выскальзывать из его захвата.

– Ну так подвинься, – прорычал он.

Я засуетилась, складывая законченные пакеты на пол, чтобы освободить место. Мика подскочила ко мне и помогла сложить их в коробки.

– Мне весь день ждать? – рявкнул Джетт, ногой отпихивая одну из коробок с дороги.

Напряженное лицо Мики и мысли о собственном будущем заставили меня промолчать и не выдать что-нибудь резкое. У меня был год. Целый год на то, чтобы завоевать его расположение.

На мероприятиях часто приходилось тушить миниатюрные пожары. Сегодня это значило помогать миссис Уайт избавляться от соуса, которым она испачкала всю свою блузку, и не позволять мистеру Лэнгстону есть конфетти, которыми он посыпал еду, решив, что это просто какой-то симпатичный топпинг.

Но сейчас ужин в честь Дня святого Валентина подошел к моей любимой части.

Кэролайн вышла на середину зала с микрофоном.

– Дамы и господа! – начала она. – Прежде, чем вам подадут десерт, мы объявляем аукцион холостяков. Приготовьте ваши уиллоуфолские доллары. С парой, которую вы обретете сегодня, вы сможете разделить десерт или даже танец.

Я помогла нескольким пожилым мужчинам сформировать очередь рядом с Кэролайн, а потом отошла, чтобы понаблюдать за аукционом. Мне сразу стало ясно, что мужчин в очереди на право быть избранными будет гораздо больше, чем женщин. Какие-то женщины предлагали свою цену за нескольких мужчин, что мне казалось довольно забавным и интересным. Но когда вперед вышел последний холостяк, мистер Джон Фарнсворт, я поняла, что сбыть его будет нелегко. Он был весьма сварлив, а большинство женщин в аудитории уже болтали со своими кавалерами, которых знали, скорее всего, уже больше десяти лет. Но такова была традиция, а этот город просто с ума сходил по традициям.

Я подняла руку, чтобы сделать ставку, хотя у меня и не было фальшивых купюр, чтобы расплатиться. Никто, впрочем, не стал спорить со мной по этому поводу. Кэролайн проводила меня сиятельной улыбкой, когда я вышла вперед, чтобы забрать своего кавалера. «Счастливые покупатели – будущее бизнеса», – неустанно повторяла она. Заметив краем глаза, как мне из дальнего угла буфета усмехается Кайл, я поспешила отвести взгляд.

– Мистер Фарнсворт, – произнесла я, взяв его под руку и отведя к дальнему столику. – Как проходит ваш вечер?

– Если не считать какой-то рыбной пасты на крекерах и отсутствия картофельного пюре?

– Разумеется, не считая этого.

– Бывало и получше.

– Но не бывало такого, чтобы на мероприятие приезжал Джетт Харт, – сказала я. В этой комнате любой человек старше тридцати лет был в курсе, кто такой Джетт Харт. А мистеру Фарнсворту было далеко за тридцать.