– Нет. – Раздраженно рыкнула я. – И если она действительно была офицером, столь жестоким и влиятельным, каким ее описал отец, то у нее наверняка сохранились связи. Она может помочь…

Но друзья мне не верили, от них невозможно было скрыть мысли, чувства, что я эгоистично желала встречи с матерью, дабы высказать ей все, что думала. Меня разрывала на части неизвестность, и, клянусь, я едва сдерживалась, чтобы не заплакать и не закричать. Слишком больно. Слишком…

– Несправедливо?

Неожиданный вопрос, раздавшийся из-за спины, привлек меня, заставив подумать, будто Ричард прочитал мои мысли. Но командир стоял сбоку, а сзади лежал лишь город, погруженный в суматоху.

– Вэйдис? – Заметив мою растерянность, Лилин озадаченно уточнила: – Все нормально?

Я не ответила, не нашла в себе силы вымолвить хоть слово, издать любой звук, застыв в оцепенении и смотря на призрак отца, охваченный голубым мерцанием. Он стоял позади ребят, но они бы его заметили, поэтому напрашивалось два вывода: либо они его не могут увидеть, либо я сходила с ума.

– Ну что, Вэйдис, сходишь ли ты с ума? – Поймав мои мысли, с задорной ухмылкой полюбопытствовал Айдокин – его имя всплыло в памяти, словно я знала о нем всю жизнь.

– Вы правы, летим на базу.

Не став объясняться, я быстро забралась на борт, позволив друзьям проводить меня растерянными взглядами. Кто-то из них нажал рычаг поднятия трапа, а вдогонку понесся ожидаемый вопрос:

– Почему ты передумала? – Воскликнула Лилин. – Вэйдис, что случилось?

– Ничего, – обозлено зарычала я, проходя сквозь призрак, мираж, надеясь более никогда его не увидеть.

Ребята не успевали за мной, что позволило закрыться в каюте на замок и спровоцировать еще большие вопросы и требования объясниться. Но я упрямо молчала, сжимая кулаки, ощущая, как руки покрывает не только дрожь, но и боль – словно лезвие лазерного меча вновь обжигает кожу.

– Не лучшее решение – устраивать сцены в разгар битвы.

– Ты не настоящий.

– Если так, то почему же ты испугалась?

– Я не испугалась. – Резко обернувшись и с вызовом посмотрев на отца, я надеясь, что он поймет, как сильно я «рада» нашему воссоединению. Вновь. Но он только ухмыльнулся, довольствуясь моей растерянностью.

– Не я же заперся в крохотной пыльной каюте от друзей. – Мы долгие несколько секунд слушали, как настойчиво колотят кулаки о металлические створки, после чего Айдокин продолжил: – Но если ты боишься, что я…

– Ты не увидишь ее. – Жестко отрезала я. – Я не позволю тебе приблизиться к матери.

– Но я ведь всего лишь мираж, разве нет?

Играл на моих слабостях, как прозаично. Я скрипела зубами от злости, и будь мужчина во плоти, я бы с удовольствием сомкнула бы руки или кольцо Силы у него на шее.

– Чем бы ты ни был, к маме ты не приблизишься. И… как, черт возьми, ты оказался здесь? Я думала, мы тебя убили. На Коррабане.

– Я призрак. Меня нельзя убить. Снова. – Пожал плечами собеседник.

– Тогда как…

– Ну, – отведя взгляд в сторону, будто увидев нечто любопытное, сит несколько пугающе улыбнулся и с раскаянием произнес: – Наверное, я должен извиниться за произошедшее.

У меня едва не отвисла челюсть от удивления, я даже на мгновение подумала, что в самом деле тронулась умом, поэтмоу зажмурилась и растерла виски в надежде прогнать мираж. Но когда открыла глаза, призрак отца стоял напротив, с сожалением и иронией во взгляде наблюдая за моими тщетными попытками.

Шумно выдохнув, я отрешенно пробормотала:

– Извиниться? Серьезно? Ты хотел убить меня, свою дочь.

– Я не хотел убить тебя, и никогда бы не убил, – поспешно оправдался Айдокин, даже с некоторой долей обиды, будто я посмела оскорбить его грубым словом. Но злость отошла, вернулось смятение. – Только…

– Только захватить мой разум, чтобы от моего лица и тела творить всякие непотребства, да, – закончила я начатую мысль.

– Ты меня сильно удивила, – вероятно, смирившись с позицией «плохого парня», мужчина решил не пытаться более притворяться добрячком. Скрестив руки на груди и оперевшись спиной о стену, он с вызовом и легкой ноткой восхищения добавил: – Я знал, что ты пришла не одна, но чтобы суметь разделить сознание на четверых… Вы, вероятно, очень близки.

– Так говоришь, словно это верх мастерства.

– Не мастерства, а… доверия, – долго подбирая слово, заключил Айдокин. – Знаешь, почему я не вернулся домой?

– Не хватило денег на обратный билет? – Дерзнула я, поймав осуждающий взгляд светящихся золотом глаз, так что просто пожала плечами и покачала головой, делая вид, словно и не было интересно.

– В былые времена ситы превосходили по мощи любого адепта Темной Стороны наших времен. Наверное, лишь Лорд Вейдер смог приблизиться к их уровню. Голокрон, который вы обнаружили, который призвал вас, предназначался для форсъюзера уровня акалита тех времен. Я думал, что у меня будет достаточно сил, дабы узнать все его секреты, и я узнал… и захотел большего, думал, что смогу узнать больше. – С каждым словом на лицо собеседника опускалась тень, будто он жевал стекло и корчился от боли – признание собственной неполноценности уязвляло сильнее всего. – Как видишь, не смог.

– Что произошло? – Даже не знаю, любопытно ли мне это на самом деле.

– Меня просто разорвало. Я не смог выдержать эту мощь… в одиночку.

– А мы были вчетвером, – напрашивался вывод. – Но если мы разделили сознание, как ты говоришь, то почему остальные тебя не видят?

– Я не к ним пытался забраться в голову.

– Но именно они остановили тебя.

– Не считай меня чересчур никчемным, хорошо? – Обиделся сит.

– Ну и что теперь? – Развела я руками. – Будешь постоянно надоедать мне, следить за мной? И как ты, повторюсь, выбрался из храма?

– Ну… – Выдержав паузу, то ли размышляя, то ли намереваясь меня позлить, мужчина ответил: – Во-первых, я могу уйти, когда захочу – я освободился из ловушки Коррабана. Она словно магнит для душ, и сбежал я в тебя, зацепившись за твое сознание.

– Ты хоть понимаешь, как это отвратительно звучит?

– Мы встретились на Коррабане, и когда я занес мечи над тобой, то уже проник достаточно глубоко в твои мысли, в твой разум. Друзья помогли тебе избежать потери контроля над телом и разумом, но я никуда не делся. Считай меня маленьким дьяволом, шепчущим советы.

– Всегда мечтала о личном дьяволе, – не без сарказма отметила я. – Но я не нуждаюсь в твоих советах.

– Серьезно? И что же ты намерена делать? Насколько я понимаю, вы хотите на корабле прибыть на военную базу и помочь твоему любовнику.

– Он… какое-то странное замечание, – честно говоря, я даже не разозлилась и не вспыхнула оскорбленным румянцем от слов отца, меня это больше удивило и озадачило. Не важно. – Но что с того?

– Ох, девочка, пока ты плакала в подушку, я успел хорошо покопаться в твоих мозгах и воспоминаниях, и, насколько ты помнишь, Алая Стража объявлена вне закона.

– Это дело рук Кайло Рена.

– Верховного Лидера, – поправил Айдокин. – И ты думаешь, солдатам, сражающимся на стороне генерала Хакса, будет не все равно? Они знают, кто друг, но что до остальных… они не будут разбираться в тонкостях политики и дрязг, а сразу откроют огонь на поражение.

У меня имелось иное мнение на этот счет, но едва я планировала поделиться мыслью, как с досадой прикусила язык. Сообщить Хаксу о нашем прибытии не удастся – обычные сигналы глушили на разных частотах, чтобы избежать мобилизации солдат, оставшихся верными узурпатору. Проклятье! Айдокин прав, нам не добраться до базы на корабле, нас просто расстреляют из зенитной установки, не задавая вопросов.

Заметив мое замешательство и расстройство, мужчина медленно растянул губы в довольной улыбке, что всколыхнуло во мне огонек недовольства.

– Ладно, гений, твои предложения.

– Мои предложения? – Тихо рассмеялся собеседник. – Кажется, ты меня видеть не желала.

– Кажется, я вытащила твою духовную задницу с Коррабана, – в противоположной манере, я сохранила серьезность с искрой раздражения. – Теперь вытаскивай мою.