Ребенок сидел, обхватив колени и дрожал, боясь встретиться со своим главным страхом, услышать, что он – ничтожество, никчемный отпрыск, позорящий своего отца. Мужчина любил сына, но выражал это крайне жестоким образом, воспитывая его, словно собаку – дрессировал.

Не плакать, ударить, выучить, отчитаться – я слышала низкий голос мужчины, дрожащий от злости, раздражения. Что бы мальчик ни делал, солдату не нравилось, что дитя олицетворяло слабость семьи Хакс, слабость его гордой породы.

Ребенок боялся и плакал по ночам. Однако вырос полным отражением своего отца, ненавидя себя за мысль, что в какой-то степени испытывал благодарность. Армитадж Хакс испытывал ненависть к своему отцу, вспоминая, какое детство он подарил ему, и в то же время осознавал, что, возможно, без кнута не стал бы столь могущественным.

– Едрить материть, – озадаченная фраза Ричарда отвлекла меня от медитации, вернув из лабиринта чужих мыслей на борт корабля, который неожиданно тряхнуло. – Черт!

Схватившись за поручень, мужчина повторно выругался и вновь прислонился к небольшому иллюминатору, наблюдая пейзаж города. Мне не требовалось следовать его примеру, чтобы понять – новая столица Первого Ордена охвачена ужасом.

– Дворец Верховного Лидера пылает, а на улицах происходит черте что…

Корабль еще раз тряхнуло – похоже, Лилин отчаянно старалась не попасть под обстрел, ведущийся по любому неопознанному транспорту, прибывшему с орбиты, вблизи военной базы и дворца. Пока что мы не спешили ворваться в море безумия, чему был недоволен Шейн, поскольку я настояла на новой остановке.

Второй огонек.

– Как ты угадала, что генерал сцепится с Кайло в ближайшие дни? – Полюбопытствовал Шейн, и это показалось мне забавным, будто он и не знал ответа.

– Напряжение росло, как и волнение в Силе. – Поднявшись с пола, я приблизилась к Ричарду и выглянула в иллюминатор. – Генералу пришлось действовать быстро. Как бы Кайло Рен ни был ослеплен своими эмоциями, он чувствителен к Силе. Так что наверняка догадался, что его ожидает. Я вообще надеюсь, что мы не опоздали.

– Тогда почему летим в противоположном направлении? – Не без упрека полюбопытствовал Шейн, на что я ответила тяжелым взглядом, который он принял с не меньшим раздражением.

– У тебя будет возможность отомстить за мертвых. А пока, – медленно выдохнув, я прошептала, – нужно позаботиться о живых.

Парень не обрадовался моему повелительному тону, обжег Силовой волной, напоминающей горячее дыхание пустыни Татуина. Понимала, что он не испытывает необходимость уступать моим сентиментальному желанию повидать мать, убедиться, что с ней все в порядке… убедиться, что она ответит на мои вопросы.

Для меня это дело стояло в ряду неотложных, что никак не мог понять Шейн, не переставая доставать раздражительными шепотками и едкими замечаниями, что я веду себя, как дитя малое, не способное совладать с эмоциями. Как по мне, так это он не был в силах контролировать себя – после Коррабана обжигающая ненависть парня сочилась из него, словно раскаленная магма из жерла вулкана. Ричард пару раз сорвался, упрекнув друга в чрезмерной болтливости, и в итоге нам с Лилин пришлось разнимать их.

Проведенное в храме ситов время повлияло на всех нас не в лучшую сторону, пусть мы и пополнили копилку знаний и мастерства, однако пробуждение далось тяжело.

Во-первых, встреча с отцом заставила меня переосмыслить взгляд на жизнь, кем я являюсь, и чего хочу. Он испытывал потребность во власти и безграничном контроле, поэтому отправился на Коррабан искать новый источник силы, за что поплатился жизнью: секреты древней обители погубили его. Во-вторых, его слова о матери не давали мне покоя. Он говорил откровенную чушь, на моей памяти мама никогда не проявляла жестокости, а оставалась самым нежным созданием. Будь она действительно беспощадным солдатом в прошлом, я бы заметила проблески былой жизни, но их нет… я не видела… или не замечала…

Третьей вещью, разумеется, стали знания. Голокрон рассказал нам о прошлом великой Империи, приоткрыл завесу тайны, научил… чему-то. Трудно выразить словами то, о чем не знаешь. Я ощущала Силу более тонко и отчетливо, знала, что способна уже на большее, нежели чем двигать камни, однако это чувство оставалось на подсознательной стадии. Я осознавала свои способности, но в действительности ли могла применить их на практике?

Этим вопросом задавался каждый из нас, проведя в молчании – за исключением перебранок с Шейном – путь домой. Дополнительным камнем преткновения стало и время… Время, что мы провели в храме. Не день, не два, не неделю… месяцы.

Покинув пещеру с ощущением полного изнеможения, убийственной жажды и голода, мы едва ли не ползком добрались до корабля. Лилин пару раз упала в обморок, парням пришлось тащить ее на плечах, а когда мы забрались на борт… От вида застеленного пылью металла у нас сердце дрогнуло. Бортовой компьютер сообщил, что мы отсутствовали чуть меньше двух месяцев.

Как мы не умерли? Держались только за счет Силы?

Признаться, первые несколько дней я стояла на грани истерики, не в силах смириться с мыслью, что два месяца пребывала в трансе, не отвлекаясь на сон и прием пищи. Я похудела, как и ребята, но осталась жива. Жива, черт возьми.

– Да что б вас!..

На этот раз корабль тряхнуло так, словно мы определенно в кого-то врезались. Не удержав равновесие, я приложилась плечом о стену, раздраженно зарычав.

– Простите! – Раздался из динамиков запыхавшийся голос Лилин: похоже, она тоже не пребывала в восторге от ситуации на воздушных дорогах. – Заходим на посадку…

– Что? – Меня удивило ее решение, я снова глянула в иллюминатор, убедившись, что мы еще не достигли эвакуационного коридора, где, по ощущениям, находилась мама.

В первый миг самовольное решение подруги меня возмутило, но едва я ворвалась в кабину пилота, как сменила гнев на милость и понимание. В небе творился ад, аэрокары беспорядочно бороздили среди высоток, а корабли покрупнее так вообще неслись, сметая все на пути. Людей охватила паника, они не знали, где найти укромное место, поэтому мчались прочь из города, игнорируя любые правила.

Лилин удалось опустить корабль на свободной площадке одной из высоток, отчего сигнальные огни на крыше засверкали красным цветом, оповещая о несанкционированной посадке. Мы собрались в коридоре, ведущим к трапу. Я поспешила нажать на рычаг, впустив внутрь прохладный воздух, смешанный с запахом дыма, выхлопных газов и шума разрывающихся вдалеке выстрелов.

Свысока открывался потрясающий вид на новую столицу Первого Ордена – выбранную после уничтожения Старкиллер, – гигантского мегаполиса, тонущего в нежном свете заката. От дворца Верховного Лидера, расположенного к востоку от места нашей посадки, тянулись столбы черного дыма, как и от множества точек, разбросанных по городу. Со стороны военной базы, лежащей на севере, тоже доносились взрывы, однако выглядела она практически нетронутой.

– Ладно, вы правы, – оценив ситуацию, я признала свою неправоту и обернулась к друзьям, – нам нельзя терять время. Но вы должны понимать, что мне необходимо найти маму и… хотя бы убедиться, что у меня еще будет возможность обсудить с ней… случившееся.

– Полагаешь, это хорошая идея – разделяться? – Недоверчиво полюбопытствовал Ричард.

– Скверная, – ядовито подметил Шейн, выглянув наружу: обстановка ему явно не понравилась. – Но, если Вэйдис хочет идти, пусть идет. Так мы сэкономим время.

– Шейн прав – идея ужасная, – невесело согласилась Лилин, обращаясь уже непосредственно ко мне: – Это не обязательно, Вэйдис, ты же чувствуешь, что с твоей мамой все в порядке, и выяснение семейных отношений в данной ситуации… когда…

– Я не могу до нее дозвониться, – с пылом перебив девушку, я наглядно попыталась в очередной раз дозвониться до Алайи по наручному компьютеру, однако сигнал блокировали. Все сигналы блокировали. – И мне нужно…

– А что это изменит? – Спросил Шейн. – Ну, узнаешь ты, что она тоже была не ангелом, и станет легче?