Закусив губу, она осторожно потянулась к маске и схватилась за дыхательные трубки, зажмурилась и вытащила их. Дыхание охотника прервалось на секунду, чем заставило сердце девушки провалиться в пятки, но, к счастью, он так и не проснулся. Во второй раз сдержаться было намного труднее.

Осторожно, чтобы не царапнуть ногтями кожу, Ануш отогнула фиксаторы позади скул, поддела маску и сняла её. Отложив в сторону предмет, она стала рассматривать своего давнего знакомого. Она понимала, что теперь Танцор может проснуться в любой момент, всё-таки пагубное действие кислорода активирует инстинкт самосохранения.

Сросшиеся перепонки между мандибулами имели рваные шрамы, видимо, подрался с кем-то. Такое часто бывало, если Воинам удавалось сохранять жвала в целости, то это считалось большой удачей. Уклад самцов-науду был очень жесток, гонки за лидерством и властью часто оканчивались кровавыми схватками, изгнаниями и смертями. Ануш, конечно, не знала, насколько справки в Ордене были достоверны, но почему-то верилось в это. Жрецы и архонты не заинтересованы давать молодым воспитанникам ложную информацию – это могло стоить им жизни.

Проведя подушечками пальцев по перепонке, девушка тут же отдёрнула руку, поскольку верхние бивни, закрывающие пасть чуть шевельнулись, но до конца не разошлись.

Иннар ощущал, что запах менялся с каждым мгновением, чувство смущения росло, но вместе с тем, опасность подстёгивала её. Капля страха заставляла рисковать всё больше. Она осторожно погладила его по едва заметному гребню, переместилась к валарам и стала рассматривать железные унтары. Среди них затесалось и несколько золотых, но их было совсем немного. Там были начертаны символы – язык науду. Девушка вдруг вспомнила, как именно они договорились о сотрудничестве тогда на Сегменте. Борясь со стыдом и страхом, она осторожно отогнула ворот и увидела тонкую линию на шее, всё-таки леска успела впиться в кожу. Погладив по шраму, она покачала головой.

Она даже не осознавала, что уже плотно прижалась к нему, просто была настолько увлечена, что даже не замечала, как Танцор неосознанно начал принюхиваться к новому запаху самки. Он был знаком, но немного необычен, поэтому определить, что именно сейчас испытывала девушка, было трудновато. Он был сладковатым, дразнящим, вызывающим легкую дрожь. Только когда Ануш неосознанно сжала его бедра своими, Иннар осознал, что девушка ни много ни мало возбуждена.

«Полюбовалась?» - ехидно поинтересовался он.

Не успела ткач ничего понять, как яут совершил бросок, схватив её за руки, и повалил на пол. Девушка попыталась вырваться, не смогла.

- Так ты всё это время не спал?! – непонятно было, то ли спросила, то ли обвинила она его.

- А ты думала, что Воин будет так спокойно спать, когда кто-то рядом ходит, пускай это и не опасный для него субъект. Ты ведь тоже могла всё что угодно вытворить! – ехидно сказал он.

Он свел её руки и схватил одной рукой, второй провёл по щеке уманки. Она дёрнулась и отвернулась, прикрыла глаза, но всё-таки сбившееся дыхание выдало её с головой.

- Не думал, что тебя возбуждают, такие, как я,- заметил он.

- Это не правда! – огрызнулась Ануш, пытаясь за показной злостью скрыть истинные эмоции.

Танцор рыкнул и схватил её за грудь, вышло больно, всё-таки он не знал с какой силой стоит воздействовать на тело самок Пьюдо Амехда.

- Ты возбуждена, можешь прятать свои чувства дальше, но запах всё равно выдаст тебя. Раз уж ты начала, то и закончи.

- Что? – возмутилась та.

- Раздевайся! – потребовал Танцор, отпуская уманку и мигом поднимаясь на ноги.

- Ещё чего! – вскрикнула она.

- Ты хочешь, чтобы это сделал я?

Ануш поняла, что оказалась в ловушке. Во-первых, они могут друг друга покалечить, пока будут драться, а ни одному из них не хотелось этого. Во-вторых, он просто изорвёт своим когтями всю одежду и тогда в чём ходить по этим коридорам? В одной накидке? Понимая, что сама загнала себя в эту западню, девушка с надменным видом стала снимать одежду.

Иннар стоял спокойно и смотрел за этим процессом даже немного отстранённо, лишь поднял маску и надел на лицо, чтобы восстановить дыхание, всё-таки удушливый воздух кислородной атмосферы мог испортить всё предприятие. Затем стал медленно снимать с себя детали орулака. Да, он совершенно не представлял, что будет делать с уманкой. Всё-таки кости и телосложение у неё намного хрупче, чем у самок яутов, но вместе с тем, она сама этого хотела. Дразнящий запах никуда не уходил, ткач старалась его скрыть по мере того, как на пол летели детали её одежды и его доспехов, но всё-таки окончательно заглушить никак не удавалось.

Она старалась не смотреть на тант’ера, но время от времени всё-таки кидала взгляды, однако практически сразу опускала глаза. В конце концов, когда она осталась обнажена, яут налетел на неё и прислонил лицом к стене. Спиной Ануш ощущала обнажённую влажную кожу, что заставило вздрогнуть. Послышалось шипение дыхательных трубок, затем к ногам упала маска.

Иннар убрал её волосы от ключицы и осторожно укусил. Острые зубы всё-таки вспороли кожу, но не вызвали столько боли, сколько удовольствия. Ткач закусила губу и протяжно застонала, схватилась за его валары и выгнулась назад. Вдоль спины пробежала толпа мурашек, вызывая приятные щекочущие покалывания. Яут вылизал солёные капли красного твея уманки и довольно заурчал. Он знал, что именно эта полоска кожи – переход от шеи к плечу, – очень чувствительна для подобного рода стимуляций. По крайней мере, яутки в Сезон сразу становились расслаблены, но видимо, в этом плане самки Пьюдо Амехда были более чем схожи с представительницами расы науду.

Не смотря на то, что Ануш загнала свою гордость куда подальше, девушка всё ещё не могла полностью расслабиться. Танцор даже покачал головой, когда в голове проскользнула ехидная мысль: «Как два девственника!»

Танцор провёл рукой от бедра вверх и сжал грудь, аккуратно кольнув сосок. Девушка дернулась и тихо ойкнула, снова последовал укус, уже более жестокий. Ткач сильно выдохнула и закрыла глаза. Значит, ей нравилась смесь боли и удовольствия, что несказанно обрадовало охотника.

Девушка ощущала, что ей в ягодицы упиралась его плоть, ей стало немного не по себе, всё-таки неизвестно, как он поведёт себя с ней. Но пришлось морально настраиваться на то, что от разрывов и дикой боли не отвертишься, там потом можно будет принять регенерирующий препарат. Он вдруг сильно схватил её за волосы и развернул к себе. Ткач заглянула в эти жёлтые глаза и услышала голос Воина в голове: «Если бы я хотел причинить тебе боль. Я бы это сделал».

Он наклонился, жвала прошлись по шее, заставляя девушку вздрогнуть, видимо, именно здесь было самое чувствительно место у этой самки. Язык скользнул по коже. Ощущалось учащённое биение сердца, жилка трепетала под кожей, выдавая самку с головой. Такая уязвимая и беззащитная сейчас, впейся он ей в шею и та умрёт от потери крови. Длинный раздвоенный язык поднялся к мочке уха. Ануш засмеялась, было щекотно, и снова толпа мурашек прошлась по всему телу, оставляя после себя приятное покалывание.

Когтистые пальцы прошлись вдоль позвоночника, ткач дрожала всё сильнее, в глазах уже стоял какой-то туман, а в голове царила полная неразбериха. С одной стороны всё, что происходило сейчас, было настолько нереально, и походило на бред, но с другой капля страха всё-таки присутствовала. Она боялась того, что произойдёт потом, когда яут решит, что девушка уже достаточно возбуждена. Но почему-то вовсе не хотелось думать о плохом, вокруг стояла какая-то непонятная ей атмосфера: полное доверие, забота и страсть, пока ещё сдерживаемая, но готовая вырваться на свободу, порвать цепи и взять своё. Необычный мускусный запах пьянил, он не был неприятным или же наоборот, выключающим сознание. Он был необычным, другим, непонятным, будто сжимающим в тиски.

- Прекрати меня бояться! – зарычал Танцор. – Или ты хочешь, чтобы я воспринимал тебя, как дичь?

- Нет, но я просто всё ещё не могу поверить в реальность происходящего, - тяжело дыша, сказала она и всё-таки решилась сама дотронуться до него.