— Если ты не будешь дергаться, смерть будет быстрой, — проговорил он на нормальном Общем Языке.
— Геральт! Учти! Мою смерть именно тебе не просит Родина! И человечество осудит!
— Ты много болтаешь, — улыбнулся голубоглазый. — Мне нравится. Может, я тебя себе оставлю? Люблю хомячков.
— А кормить будешь? — вернула я улыбку, превращая её в оскал. — Умирать голодной даже глупее, чем уставшей. Извини, но лицо у тебя такое, будто ты ярый сторонник ЛГБТ. Меня не интересует. Я люблю партнеров больше похожих на мужчин, — эльф остановился в паре метров, улыбаясь обворожительно и опасно. Геральт странно закряхтел, будто бы пытаясь подавить смешок. — Видишь ли, я считаю, что мужик должен быть брутальным. И чтоб рожа кирпичом. И шрам на глазу, — ведьмак удивленно хмыкнул, — а может, одного глаза вообще нету, — Белый Волк ошеломленно стянул шлем, вглядываясь в мою внешность, будто бы ища знакомые черты. — А с тобой что? Драться из-за крема для лица и других мужиков?
— Ты просто милашка. Можно, я оставлю её себе? — обратился он к Королю на Общем языке, так, что бы я гарантированно его понимала. Его Высочество что-то пробурчал в ответ.
— Я тебе нормальным языком объясняю: не нравятся мне пидорасы. Даже латентные. Я начинаю чувствовать подозрительную конкуренцию.
Между нами с голубоглазым эльфом воткнулась стрела. Обычная, простая деревянная стрела, без золотых наконечников, с зеленым скоя’таэльским оперением на конце. Всадники, явно не ожидавшие подкрепления, разом повернули головы. Даже мой собеседник, казалось, изумленно округлил глаза, уставившись на новых героев картины: На пригорке, по левую от меня руку, расположилось около сотни не очень добрых, но, видимо, наших эльфов. Такой элементарный вывод можно было сделать по искаженному злостью лицу Йорвета, достающего из-за спины новый снаряд, который, можно было не сомневаться, уже не будет предупредительным. Я даже не сомневалась, что мысленно скоя’таэль ругает не голубоглазого собрата, прибывшего с важной миссией из далекой-далекой галактики, не ведьмака, из-за которого и был весь сыр-бор, а именно меня. Просто потому что других кандидатур на должность «ловившего пиздюлей» у Йорвета никогда не было. Мой любимый мужчина, как укол — помогает, конечно, но исключительно через боль задницы. За лидером скоя’таэлей маячило беспокойное лицо Трисс, которая уже готовила заклинание барьера и темноволосый, изуродованный донельзя, эльф с тремя косыми зелеными полосами, пересекающими лицо от виска до подбородка. Люся, которая непонятно зачем тоже выперлась на поле боя, стояла сразу за ними, и изо всех сил махала мне руками, подавая самые очевидные знаки валить в любую, доступную для отступления, сторону.
Пока я размышляла на тему: «залезть, что ли, к Ивасику и запоросячить запасенный бдительной мной доширака», версус начался. Скоя’таэли, почувствовавшие не менее подозрительную конкуренцию со стороны понаехавших ушастиков, бросились в самую настоящую, неистовую атаку, защищая потерянные, но когда-то свои территории. Красные Всадники такого прием не ожидали. Нет, естественно хлеба и соли они не ждали, но и толпу потомков собственных собратьев, вооруженных до зубов и готовых хотя бы попытаться сделать пару-тройку дыр в доспехах-скелетах. Белки бросились осыпать Охоту остроконечным градом стрел, пытаясь попасть в сочленения доспехов или прорези глаз. Народ Ольх, после мгновения шока, принялся отбивать нахлынувшую атаку магией, бросаясь разными боевыми заклятиями, которые Трисс кое-как сдерживала бабочками, но всё равно нет-нет, а какой-нибудь скоя’таэль падал замертво.
Счет был, мягко скажем, не в нашу пользу. Осознав, что валят местных, как куриц на подворье, Всадники решили, что пора перейти из дистанционной битвы в более тесные отношения, и двинули коней в сторону врагов. Отряды начали сближаться. Скоя’таэли, не забывая прикрывать друг друга, вытаскивали орудия ближнего боя, и с лицами серьезными, суровыми, и полными негодования, пошли мочить зарвавшихся братьев по ушам, колошматя Народ Ольх со всем своим энтузиазмом, видимо, вымещая зло за то, что те когда-то не прихватили их с собой в мир победившего эльфячества.
На волне поднявшегося хайпа, все, и наши эльфы, и прибывшие из глубин космоса, забыли о причине, по которой собрались — обо мне. Такая заминка была очень на руку, если бы я мечтала свалить подальше от действа, но я, не успевая сообразить, бросилась выполнять миссию по спасению Геральта из цепких лап чистокровных эльфов. Двинув на встречу только что собравшемуся в суровый бой ведьмаку, который мчал на своем гнедом, я ловко зацепилась за штанину друга, уверенная, что он сразу рухнет. Видимо, я где-то не рассчитала свою массу или накопленного за года жира было просто не достаточно для работы якоря, поэтому Геральт, будто бы не заметив прицепа, продолжил движение, протаскивая меня ногами по земле. Я молилась о том, чтобы не поломать ноги, которым и без того досталось вырасти на мне, и пыталась залезть по штанине наверх, чтобы намекнуть Геральту глаза в глаза, что мы с ним лишние на этом празднике жизни — пусть эльфы между собой развлекаются. Не выдержав праведных аргументов, один из ремней лошади всё же лопнул, сбрасывая Белого Волка на меня, и уже вместе, сплетаясь в единый клубок, мы кубарем проехались по земле. Пару раз я зацепила спиной острые камни, запуталась в ведьмаке и обилии его ремней, едва не блеванула на камзол друга, но все же остановилась под властью злой гравитации.
Дождавшись, пока земля и небо прекратят спорить, кто снизу, я поискала глазами ведьмака, готовая вцепиться в него и ударным криком привести в оглушение хотя бы на время. Геральт пытался выбраться ногами из стремян, но сапоги застряли, а торопливость мужчины в этом деле только больше путала кожаные ленты и не давали ему полную свободу движения. Решив не терять время, я ухватила друга в свои крепкие, полные женского обожания, объятия со спины, сжимая со всей дури и заставляя закашляться от нехватки воздуха. Белый Волк закряхтел, пытаясь вырваться и убежать, поднимаясь кое-как на ноги вместе со мной, и закружился на месте, скидывая с себя столь незавидную ношу. Крест судьбы, по имени Аника, сдаваться не желал, цепкие руки только еще теснее сжимали грудь и шею друга, и наш забавный тандем больше походил на попытку вашей покорной слуги уехать верхом на ведьмаке подальше от этого ужаса.
Мы вновь рухнули, но в этот раз контролируемо ведьмаком. Хитрый Геральт специально завалился на спину, в надежде, что от сильного удара и под тяжестью веса друга я разомкну руки и выпущу его на свободу. Мертвая хватка, которая у меня выходила сама собой из-за стресса и боязни снова проебать Геральта, все же ослабла, но сдавать позиции раньше времени я просто отказывалась. Понимая, что от хрупкой девушки не ожидают продолжения банкета, я кинулась в драку, подминая офигевшего ведьмака под себя. Усевшись сверху, я, не думая, с размаху врезала любимому другу по лицу, и пока тот прибывал в шоке от сложившейся ситуации, схватила первое, что попалось под руку, и с размаху съездила этим другу в лоб. Глаза Белого Волка счастливо закатились, и он отправился срочным экспрессом в царство Морфея.
— Ах ты, мелкая… — раздался надо мной сердитый голос, проглатывающий половину звуков от звеневшей злобы. Кажется, я уже где-то сегодня слышала эту фразу, но сообразить не успела. Краткий миг полёта показал, что человека, при умелом обращении, таки реально поднять за ворот куртки и закинуть на коня. Пытаясь скрыться в ночной тиши, голубоглазый гений, развернул свой транспорт и последовал за Королем, положив многострадальное тело вашей покорной слуги поперек хребта несчастного животного. Я попыталась искренне свалиться, но маг придерживал меня, вцепившись в волосы одной рукой и больно притягивая обратно, даже если меня скидывало вниз от тряски. От голода, который играл во мне большими страданиями и муками, я укусила эльфа за аппетитное бедро, и попыталась слинять в неизвестность, за что тут же бесцеремонно получила кулаком по губам. Ну, хоть крови попью — и то, калории.
