И тут случилась та самая осечка, которой требовалось избежать любым образом, если мужчина надеялся на успех. Девушка опустила голову, а через пару мгновений на Геральта смотрела уже не его Цири, а другая женщина, гораздо сильнее и опаснее той, которую он некогда любил. Прежняя и нынешняя. Ведьмачка утонула в потоках бездны, а столкнувшая ее в эти бескрайние кошмары сейчас смотрела на Белого Волка.

- Твоя самонадеянность, ведьмак, меня поражает, - с тенью уверенной улыбки произнесла Цирилла. – Или ты правда считал, что я буду приветствовать тебя, рыдая от счастья? – Каждое слово, выпущенное смертоносной стрелой, пронзало мужчину точно в цель, без промахов и осечек. Ласточка убивала ведьмака в этот самый момент и прекрасно об этом знала. Пришло время попрощаться с прошлой жизнью и всем, что в ней было. - Как же ты потрясающе наивен. Я думала, таких людей не осталось. Все конечно. Слишком поздно. Я не хочу тебя видеть.

Немые слезы, стоявшие в глазах Цири, говорили гораздо больше, чем то, что выдавал ядовитый язык. Сколько бы ведьмак ее не видел, она оставалась его Ласточкой, даже если сама старалась от этого улизнуть, если пыталась солгать в этом Волку. Ее жертвенность была хорошо известна Геральту, покупаться на нее теперь не было смысла. Он снова скользнул глазами по всему ее телу.

- Я тебе почти поверил, - едва шевеля губами, произнес Волк, не спуская охотничьего взгляда с девушки.

- Уходи из этого мира. Немедленно, - превозмогая силы, ответила Цирилла, в который раз ставя интересы чего-то большего, чем она сама, выше того, что желанно было только ей. - Или будешь казнен.

Но Геральт, увидев боль и тяжесть груза, которые промелькнули в зеленых омутах девушки, молча пошел по песку в противоположную сторону, кинув уничтоженный и побежденный взгляд последней любви на свою избранницу, с которой его связало Предназначение.

Ласточка была неподвижна. Смотрела на водную гладь, не видя перед собой даже блеклых картин водных пейзажей. Сердце ее рвалось на части, ломалось на куски, чтобы больше никогда не собраться в то, что вечно должно любить. Стать женой нового короля aen elle – вот ее судьба.

Пока реки слез смывали вечную скорбь той, что должна была быть счастлива до конца своих дней, яркая вспышка озарила побережье, застлав все вокруг белоснежным отблеском снега того мира, в который возвращался ведьмак, чтобы через пару недель сгинуть в злосчастном склепе, сражаясь за жизнь маленькой девочки со старой ведьмой, что падет замертво в высохшую могилу, но вслед за собой утащит и Белого Волка. Последнее напоминание о Геральте тлело в мыслях Ласточки, словно кто-то намеренно старался стереть до боли любимый силуэт и черты лица из памяти девушки.

Цири обернулась, но было слишком поздно.

Геральт из Ривии исчез в пространстве, чтобы больше никогда не увидеть пепельноволосую ведьмачку, так мечтавшую о встрече с ним до последнего вздоха, навсегда подарившую остатки своего израненного сердца Белому Волку, легенде среди ведьмаков…

Королевские покои юного принца напоминали сокровищницу, устланную коврами, украшенную балдахинами, картинами великих творцов и вещами, которые можно было найти только в мире aen elle. Легкий ночной ветерок, проникавший в комнату через приоткрытое окно, волновал расшитые серебром занавески. На огромной кровати, которая уместила бы по меньшей мере пять человек, лежал юный эльф с короткими пепельными волосами, укутавшись в тончайшую ткань одеяла и слушая долгую историю. Эльфка, Тариувэль, полулежавшая рядом с ребенком, с нежностью перебирала светлые волосы сына, ласково улыбаясь.

- Откуда ты это знаешь, если бабушка больше никому не рассказывала о ведьмаке? – сонным голосом спросил эльф, зевая и прикрывая глаза.

- Она рассказывала мне, - не переставая улыбаться, ответила эльфка невероятной красоты, которая даже среди ее народа была редкостью.

- А я всегда считал ее злобной и ворчливой колдуньей, - эльф тихо хихикнул, вспомнив свою красивую, даже добрую, но порой очень строгую бабку. - Она грозилась бить меня палкой и вытаскивать мозги через нос.

- Как можешь ты такое говорить? – возмутилась Тариувэль. – Нужно проявлять уважение к старшим, тем более к тем, с кем ты одной крови.

- Кровь вяжет навеки. Живых и мертвых, - спокойно произнес принц, как бы подтверждая слова матери.

- Где ты это услышал? – на мгновение испугалась эльфка, приподнимаясь на локте и стараясь заглянуть в глаза сына, но тот уже засыпал. – Кто сказал это тебе?

- Старик из моего сна, - зевнув, ответил ребенок. – С ним был тот белоголовый ведьмак. Белый Волк. Все, как бабушка рассказывала…

В ту ночь, ведомая страхом за своего сына, переполненная чашей отчаяния, Тариувэль пошла на сумеречную поляну под раскатистым небом и под звуки грома произнесла заклинание, огораживающее всех живых от всех мертвых, образовывающее связь с душами предков, которые покоятся на просторах бесконечных земель иного мира. Она видела лицо своей матери, которая никогда не любила ее отца, но еще в юности отдала свое сердце Геральту из Ривии, что так бесславно сгинул в дебрях человеческого мира. Ощущать связь с чем-то большим, чем-то неизведанным было подобно тяжелой поступи по тонкому льду.

Столь сильная магия передалась через поколение. Тариувэль никогда не обладала безумными потоками энергии, как Цирилла, но вот ее дитя… На его судьбе были начертаны печальные события, и их было больше, чем моментов счастья. Миры захлебнуться в крови и горе, когда у трона aen elle покажется тот, в ком будет течь Старшая Кровь, чьи волосы будут подобны пеплу, а сердце окажется сотканным изо льда…

Эльфка подняла голову к небесам. Пролившийся дождь смешался с ее солеными слезами, которые она выпустила, чтобы оплакать потерянную любовь матери, надеясь, что так сможет вернуть утраченную возможность переломить судьбу своего сына.

- Он все уничтожит, - глядя на землю смертных, произнес Белый Волк, неодобрительно кривя губы и качая головой. – Ты создала тирана, - сказал он чуть громче, краем глаза уловив движение за спиной.

Когда нежные руки опустились на грудь ведьмака и аромат камелии прошиб сознание, мужчина улыбнулся, ощущая внутри только спокойствие и наконец-то обретенное счастье, которого их обоих лишили при жизни роковые нити судьбы Предназначения.

- Пускай, - прошептала ему на ухо Цири. – Это уже не наш мир.

Комментарий к Глава 8. Эпилог в бесконечность

*перевод песни George Michael - I Remember You.