- Так значит, это твоё больное воображение возвело все эти чёртовы руины и населило их непонятно кем? – я изо всех сил сдержалась, чтобы не выругаться длинной непереводимой тирадой про скампа, драугра, Алдуина и их противоестественную связь.

- Скажем, руку я к этому приложил, - Марек сел рядом со мной, обхватив колени руками. На нем болталась чёрная хламида, вся в дырках и в пыли, местами прожжённая, местами – мокрая. – Но, поверь, поплатился за это изрядно. Я два месяца провёл в плену у Вингальмо. У вампира, которому лично прописывал характер и биографию. Представляешь, какая у меня теперь психологическая травма?

Но травмы дреморы меня не заботили. Мне были нужны мотивы Йорвета. Хоть один. Хоть крошечный, но мотив.

- О чем говорили эльфы? – вопрос прозвучал жёстче, чем следовало, и Марек покачал головой.

- Одноглазый сказал, что этот мир им не подходит, так как тут слишком много людей, вранов, и эльфов, которые совсем не похожи на эльфов. Что он готов продолжить свой путь, хоть это путешествие и вышло слишком трудным из-за непредвиденных препятствий. Затем Аваллак`х сообщил, что некто Железный Волк отыскал нужное место, и теперь им предстоит много работы по очищению оного. Одноглазый спросил, что ему делать дальше.

- Йорвет, - сказала я, и голос прозвучал слишком хрипло. – Его зовут Йорвет.

- Хорошо, - легко согласился Марек. – Йорвет спросил, что ему делать дальше. Аваллак`х приказал убить тебя. Жизнь дхойне, сказал он, ничего не стоит, а лишние свидетели им ни к чему.

- Стой, стой, а как же ты и Серана?

- Серана вампир, ее легко принять за покойницу. А мне повезло найти зелье невидимости. Используй я магию, эльф еще мог бы меня засечь, а под действием зелья, к счастью, не заметил.

Фрагменты проклятой мозаики сложились у меня в голове так легко, что я даже удивилась, как не догадалась об этом раньше.

- Дикая Охота. Народ Ольх. Красные Всадники, - я забыла про боль и онемевшие ноги, и поднялась, вцепившись в колени Марека. И больше не смогла сказать ничего внятного.

- Я понял только то, что они засылают скоя`таэльских командиров в разные миры. Тех, что так или иначе обречены на смерть, но еще могут послужить своему народу, - закончил за меня сценарист. – Этот Йорвет, наверное, ценный экземпляр, раз за ним пришёл сам Аваллак`х, ведун, Aen Saevherne. К слову, когда Йорвет появился в Скайриме? Часом, не в день отказа техподдержки?

- Именно, - хмуро кивнула я. – А еще у него было одно из колец.

- Это многое объясняет, - вздохнул Марек. – Всадники Дикой Охоты случайно вломились в наш виртуальный мир, и это вполне могло вызвать полный отказ системы и всё, что за этим последовало. Ну что, идти сможешь?

Я с трудом поднялась на ноги, вознося благодарности неизвестному алхимику, сотворившему сильное и эффективное зелье. В конечностях покалывало, под рёбрами саднило, но в целом сделать несколько шагов я могла. Протяжный вздох из темноты заставил меня вздрогнуть.

Серана, бледная, как упырь, с заострившимися чертами лица и потухшими глазами вышла на свет.

- Надо отсюда выбираться, - прошелестела она, поднимая с пола свой меч. – Есть короткий путь?

- Есть, - Марек протянул руку, указывая на железные двери лифта. – Это выход на поверхность, неподалёку от Каменных Холмов.

Я огляделась. Кругом было слишком много трупов и крови для моей многострадальной психики.

- Эти точно сдохли? – спросила я, вглядываясь в бескровное лицо Вингальмо.

На что Серана вместо ответа уверенным движением отсекла упырю голову.

Мы побродили немного по бывшему офису «Альфы». Серане удалось обнаружить большой запас зелий у одного из погибших от вампирских клыков туриста, столько, что хватило на всех нас, и даже осталось. Марек, испив скляночку, превратился из фиолетового дреморы в весьма симпатичного молодого человека. К вампирше вернулся ее нормальный облик, а у меня появился даже небольшой заряд бодрости.

- Как ты? – участливо спросила Серана, глядя, как я замерла на том месте, где был портал. Камни оплавились по краям, и пахли так, как асфальт в летнюю жару.

- Как, как, - проворчала я. – Если не учитывать, что меня только что убил и бросил любимый мужчина – вполне сносно, ты не находишь?

***

В таверне стоял запах брутальных немытых нордов, свежей выпечки, прокисшего пива, конского пота и чеснока. Галдёж и стук кружек по столешницам перекрикивал бард-орк, которому медведь не только ухо отдавил, но, судя по всему, и совесть тоже. Репертуарчик был слабенький, всего две песни, и к концу вечера от «Рагнара Рыжего» меня начало изрядно потряхивать. Не удивлюсь, если его когда-нибудь закажут Темному Братству.

Даже Ард, сопящий в ногах, недовольно подёргивал хвостом, будто рассерженный кот.

- Пусть в Хладной Гавани его ожидают вечные муки, - Изран поднял кубок и осушил до дна. Разумеется, речь шла о Вингальмо.

Все присутствующие за нашим столом хмуро выпили. Викинг и Иэн помянули погибших в Чёрном Пределе друзей, а я – свою беспечную молодость, почившую вместе с последним порталом.

Наутро нам предстояло разъехаться – Израну в Форт Стражи Рассвета, на заслуженный отдых; Серане – в замок Волкихар, где она осталась единственной полноправной владелицей; ну а нам, четырём несчастным туристам, предстоял долгий путь в Коллегию Винтерхолда. Теперь отправить нас домой, в наш «план», могла только магия и помощь здешних божеств.

Разошлись заполночь. Я вышла на свежий воздух, прихватив с собой купленную у проезжавшего мимо города каджитского каравана курительную трубку.

Эльсвейрские торговцы заходили в Морфал вопреки своему обыкновению – теперь многое в Скайриме действовало совсем не так, как раньше. У каджитов я разжилась табаком, вернее, его здешним аналогом, и расспросила о судьбе Карджо. Мой драгоценный друг успешно добрался до Эльсвейра, и обещался выехать в Скайрим со следующим караваном. Хоть какие-то хорошие новости.

Курить я стала слишком часто, а это было плохо – запах табака на навыке скрытности сказывался крайне негативно. А еще мне иногда казалось, что заморозка не прошла бесследно – позвоночник превратился в негнущуюся натянутую струну, и поворачиваться теперь приходилось, как волку, всем корпусом. Рана от кинжала затянулась, но все равно ныла при каждом неосторожном движении. Само орудие несостоявшегося убийства я носила с собой, как безмолвное напоминание о собственной глупости и доверчивости.

- Может, поговорим? – Серана, которая по ночам все равно не спала, присела рядом со мной на ступенях и свесила ноги вниз.

- Обойдусь без психоанализа, - я добродушно отмахнулась. – Куда нам, смертным, до высоких эльфийских идеалов.

- Вообще-то, Йорвета можно понять, - вампирша подняла бровь. – Когда речь идёт о спасении целого народа, личное счастье ничего не значит.

- У нас теперь что, революционные идеи воздушно-капельным путём передаются? – фыркнула я. – Меня кто-то спросил вообще? Моё личное счастье никого не волнует? И ты тоже, подруга, называется! «Йорвета можно понять»… Спасибо, очень полегчало! Прям вот гора с плеч!

Серана вытащила из кармана фляжку с нордским узором, и протянула мне. Сиродиильский бренди отлично лёг на восемь кружек эля.

- Пусть никто никогда не полюбит его, - мрачно изрекла Серана и отхлебнула из фляги. – Пусть он никогда не умрёт.

Из уст трехтысячелетней магессы-вампирши проклятие прозвучало малость жутковато.

***

Просыпаться в обнимку с огромной лохматой собакой – тот еще аттракцион. В отсутствие Йорвета Ард обнаглел, и теперь при каждой возможности забирался дрыхнуть в кровать. На постоялом дворе на меня уже косились, спрашивали, не оборотень ли я, потому что «с одной собаки столько шерсти насыпаться не может». Но так как морфальские жители уже начинали на нас недобро поглядывать, нужно было отправляться в путь.

- Доброго утречка, - мои спутники вывалились из таверны, нагруженные мешками и сумками, как переезжие свахи.

- И вам, - я седлала Мороза, параллельно попыхивая короткой трубкой.