– Кирсти, мы с тобой такие зануды, – говорит она, накручивая на палец прядь темных волос. – Мы с тобой целый вечер рассказываем друг другу, как нам страшно потерять наших малышей. Когда мы успели стать такими скучными?
Пенни – организатор вечеринок, но она признает, что это скорее хобби, чем полноценная работа. Ее муж – инвестиционный банкир, так что они при огромных деньгах и имеют полный набор, в том числе просторный загородный дом, гараж с внедорожниками и прислугу, включая няню.
– Мы же начинающие мамочки, – смеюсь я. – Нам дозволено быть занудами и хвастаться нашими замечательными детками.
– Ты права. – Она поднимает бокал. – За наших замечательных деток. – Не рассчитав своих усилий, она слишком энергично чокается со мной. – Ой, извини, – хихикает она. – Немного перебрала. Кстати, а почему ты не пьешь?
– Я еще кормлю грудью, – отвечаю я, отпивая минеральной воды.
– О, молодец. Я бы так не смогла. Слишком больно и здорово ограничивает.
– Мне повезло, что с Дейзи нет проблем. Иначе я бы тоже бросила. Я слышала, что боль дикая.
– Точно иголками колют.
– Ого!
Мы смотрим друг на друга и разражаемся хохотом.
– Мне надо в туалет, – говорит она. – Я на минуту.
Я поворачиваюсь к Мел, но она поглощена разговором с Суз, которая промокает глаза салфеткой. Не могу мешать им – похоже, разговор тяжелый.
Напротив Тамсин тоже не у дел. Мы встречаемся взглядами. Она вздергивает подбородок и отводит взгляд, упорно игнорируя меня. Может, мне достать телефон и сделать вид, будто я отвечаю на несуществующее сообщение? Нет. Я сыта этим по горло. Не знаю, почему у нее со мной такие проблемы. По идее, после всего, что она сделала, это я должна ее ненавидеть. Я немного наклоняюсь вперед и с наигранным дружелюбием обращаюсь прямиком к Тамсин:
– Ведь у тебя есть дети, да?
Она удивленно изгибает брови. Мне интересно, ответит она мне или нет.
– Да, мальчик и девочка, – отвечает она, уставившись на свои ногти с французским маникюром. У нее на запястье поблескивают часы из розового золота.
– И сколько им?
– Эли восемь, Маккенне шесть. – В ее голосе слышится скука, полное отсутствие интереса.
– А моей – Дейзи – полгода.
Она опять изгибает брови. На этот раз в знак того, что услышала меня.
– Да, – не унимаюсь я, гадая, на что она мне сдалась. – Я сейчас в отпуске по уходу, и мне страшно от мысли, что приходится выходить на работу. Мне будет так тяжело оставлять ее.
– Я вообще не представляю, как можно оставить детей ради работы, – говорит Тамсин. – И отдать их воспитание чужим людям. Я бы на такое не согласилась.
Я понимаю, что она дразнит меня, но ее слова задевают.
– У некоторых из нас нет иного выбора, – говорю я.
Она пожимает плечами.
– Послушай, Тамсин. – Я наклоняюсь вперед еще чуть-чуть. – А давай забудем прошлое? Ведь это было так давно. Глупо ссориться из-за парня. – Я шучу, чтобы снять напряжение, но шутка получается плохой.
– Не думаю, – ледяным тоном отвечает она. – Пусть все и в прошлом, но я не склонна забывать о нем и превращаться в твою близкую подругу.
Я качаю головой, не понимая, откуда в ней столько враждебности. Может, она и в самом деле любила Доминика. Может, и сейчас его любит.
– Вовсе не предлагаю тебе стать моей близкой подругой, – говорю я. – Просто подумала, что нужно перешагнуть через это. Перевести наши отношения в цивилизованные рамки, что ли?
– Пусть Доминик сейчас твой, – с мерзкой усмешкой заявляет она, – но это не означает, что все должно быть так, как тебе хочется. Все они и мои друзья.
– Замечательно.
Я лезу в сумку и достаю телефон – фальшивый ответ на фальшивое сообщение будет отличным завершением этого разговора. Больше не желаю латать дырки в наших с ней отношениях – хватит с меня. Наверное, я сошла с ума, когда затеяла все это. Ведь тогда была не права Тамсин, но ей, кажется, плевать на это. Она даже не попросила прощения. Совершенно очевидно, что я глубоко заблуждалась, когда рассчитывала привнести в наши отношения хотя бы видимость благовоспитанности. И вот теперь мне предстоит до конца вечера ловить на себе злобные взгляды принцессы Несмеяны.
Однако у меня в голове продолжают звучать ее слова. Я была бы рада сидеть дома со своей дочкой, но не могу себе этого позволить. Нам нужна моя зарплата. Как бы то ни было, я люблю свою работу и уверена, что со временем привыкну быть работающей мамочкой – ведь многие так живут.
Сбоку от меня Мел дает знак официанту принести еще одну бутылку вина. Я отмахиваюсь от мысли, что с деньгами у нас туго, и стараюсь не думать о том, в какую сумму вылетит эта вечеринка, и не возмущаться по поводу того, что девчонки обычно делят счет поровну на всех, в том числе и на тех, кто не пил алкоголь.
Вечер продолжается своим чередом, я получаю удовольствие от общения, и в половине одиннадцатого официант приносит счет.
Мел стучит меня по плечу.
– Ты довольна?
– Да, очень. А ты?
Она кладет голову на мое плечо, и я смеюсь – здорово она набралась.
– Ты моя самая лучшая подруга, – говорит она. – Надеюсь, это знаешь.
– Ты тоже, – отвечаю я.
Она грозит мне пальцем.
– Лучшая подруга. Из всех. – Она встает и стучит ложкой по бокалу. Затем, указывая ложкой на меня, объявляет всем, кто сидит за нашем столом, и еще нескольким припозднившимся посетителям ресторана: – Я хочу, чтобы вы все знали: я люблю вас всех, но Кирсти моя лучшая подруга на всем свете.
Все говорят «ого» и смеются.
Мел тяжело опускается на стул и шепчет мне на ухо:
– Кирст, я только что обнаружила, что забыла дома сумку. Можешь заплатить за меня? А завтра я тебе отдам. Спасибо, дорогая.
Моя улыбка тает, и я скрежещу зубами.
– Конечно, я заплачу карточкой.
– Ты моя спасительница.
– Только верни мне деньги побыстрее, а, Мел? Дело в том, что в настоящее время мы с Домиником немного стеснены в средствах.
– Расслабься. Завтра же переведу деньги. Не проблема.
«Тебе легко говорить». Я постоянно даю Мел в долг, а она забывает возвращать деньги. Люблю ее всем сердцем, но она не умеет обращаться с финансами. Ее проблема в том, что она самый настоящий шопоголик. Только я не хочу никого осуждать. Не хочу порочить нашу дружбу.
– Мне дико неловко просить, – говорит она, – но дай мне еще десятку на такси до дома?
– А вот тут все просто, – отвечаю я, – потому что до дома мы можем доехать вместе.
– Дело в том, что этот красавчик-официант пригласил меня в клуб. – Мел кивает в направлении светловолосого официанта лет восемнадцати на вид.
– Ты серьезно? – не верю я своим ушам.
– Ты права, я знаю. Похоже, я еще не потеряла навыки.
Я качаю головой и против воли усмехаюсь.
– А кто с детьми?
– Джесс Слейтер. Она сказала, чтобы я не дергалась, если буду задерживаться.
– Да, но ей только что исполнилось пятнадцать. Постарайся вернуться домой не очень поздно, завтра будний день.
Джесс – средняя из трех сестер, которые живут в третьем доме. Ее отчим, Стивен Паркфилд, является директором в Сент-Джордже, школе, где я преподаю.
– С Джесс все будет в порядке, – упорствует Мел.
– С Джесс-то да, но ты же знаешь Лорну. Она не обрадуется, если ты заявишься домой в два ночи. – Лорна – это мать Джесс. Она училась в нашей школе на год старше нас.
– Ах, я мадам Надменность, супруга директора, – фыркает Мел.
– Да нормальная она, – защищаю я Лорну.
– Ничего она не нормальная. Чванливая корова. Ты же сама знаешь.
– Не знаю. Я думаю, она немного стесняется и робеет.
Лорна разошлась со своим первым мужем, когда их дочь была маленькой. Ей пришлось нелегко одной с трехлетним ребенком на руках. Вскоре она познакомилась со Стивеном Паркфилдом, и они почти сразу поженились.
– Могла бы время от времени улыбаться – не развалилась бы, – говорит Мел.
– В общем, постарайся вернуться домой к полуночи. – Произнося эти слова, я уже знаю, что к полуночи Мел домой не вернется.