— Цири, — позвал он её, явственно ощущая под ладонью гулкие удары её часто бьющегося в волнении сердца. Он едва ощутимо коснулся подушечками пальцев её подбородка, разворачивая лицом к себе. Уловил в зелёном омуте глаз мелькнувшие слёзы. Наклонился ближе, стремясь поймать взгляд. — Не нужно… Не прячься. Не позволяй обстоятельствам прогнуть тебя под себя, — он легонько провёл большим пальцем по изуродованной щеке, стирая слезу, скатившуюся из-под опущенных ресниц. — Ты сильнее этого. Ты справишься. Просто поверь в себя.

Она подняла взгляд и прежде, чем Кирилл что-то успел осознать, коснулась губами его губ, запечатлев на них невесомый поцелуй. Сердце гулко ударилось о рёбра, и парень сглотнул от неожиданности, когда пепельноволосая прильнула к нему, словно ища укрытия от всех бед и печалей в его объятиях. Он ответил на её неуверенный поцелуй, запуская пальцы в пепельные волосы, неосознанно прижимая её ближе к себе. Спустя мгновение ведьмачка в смущении отстранилась, но Кирилл удержал её, обняв за вздрагивающие плечи.

— Я не знаю, что происходит, — на выдохе произнесла она, уткнувшись лицом в его плечо. — Не могу объяснить всё то, что происходит с нами.

— Всё будет хорошо, вот увидишь, — едва слышно шепнул он, уловив её постепенно успокаивающееся дыхание. — Нужно только понять, как отсюда выбраться.

— Они не позволят нам уйти, — возразила Цири, и в голосе её мелькнуло раздражение. — Аваллакʼх что-то задумал. Я чувствую.

— Ещё один повод держаться вместе, да? — парень невольно закрыл глаза, когда в глаза ударил последний луч закатного солнца, вспыхнув огненно-красным. Солнечный диск скрылся за горизонтом, погрузив окрестности в полумрак. — Едем обратно?

Пепельноволосая кивнула и молча направилась к Кэльпи. Кирилл замер на месте, наблюдая за Цири. Вздохнул и встряхнул головой, нервно взъерошивая непослушные пряди. Арэйон всхрапнул и ударил копытом, привлекая к себе внимание товарища.

— Что? — Кирилл улыбнулся, пожав плечами. — Ты что-то хочешь сказать, я прав?

«Предостеречь, — хрустальный перелив привычной мелодией разлился в сознании. — Не позволяй влюблённости одурманить твой разум. Ты будешь уязвим, если ваша привязанность перерастёт в нечто большее. Разве ты сам этого не понимаешь? Любовь прекрасна, но не в вашем случае. Не тогда, когда на карту поставлено выживание миров».

— Твоё волнение бессмысленно.

«Но ты не в силах противиться своему влечению».

— Я пытался. Не раз. Но всё вновь и вновь повторяется. Мы словно полюсы магнита неудержимо притягиваемся друг к другу. Я не в силах объяснить подобное.

«В твоих силах всё изменить. Этим ты убережёшь её от того, что ждёт вас впереди. Лис знает о твоей привязанности. Знает и Ястреб, который использует твою слабость против тебя. Я лишь предостерегаю. Только держась от неё на расстоянии ты сможешь уберечь её от врагов».

— Я понял тебя, — Кирилл нахмурился и вздрогнул: его окликнула Цири.

— Эй, ты с кем там болтаешь?

— Да так, — отмахнулся он. — Просто мысли вслух. Готова? Твоя Кэльпи успела отдохнуть?

— Всё шутить изволишь? — хмыкнула пепельноволосая, вскакивая в седло. — Реванш будет за мной.

— Мечтать не вредно, как говорится, — Арэйон тряхнул гривой, нетерпеливо ударив копытом. — Как бы потом локти кусать не пришлось. Кстати, ты не хочешь заключить пари?

— Ещё чего, — Цири сузила глаза. — Придумаешь какую-нибудь пакость, а мне потом расхлёбывать.

— Кто бы говорил, — он рассмеялся и мгновенно посерьёзнел, уловив в тенях деревьев мелькнувший чёрный силуэт. — Бал уже завтра. Ты не забыла?

— Хотела бы, но не получается, — с досадой ответила Цири, осаживая Кэльпи. Вороная перешла в неторопливый шаг, обогнув зелёный холм, за которым показались далёкие огни Тир на Лиа.

— Кстати, Аваллакʼх не говорил, о чём хочет с нами поговорить?

— Нет. Даже не намекнул на тему будущей беседы.

— Чувствую какой-то подвох, — Кирилл нахмурился. — Нельзя ему верить. Никому из них. Да, он мне помог, но не бескорыстно. Он всегда преследовал определённую выгоду. И ничем хорошим эти сделки для меня не заканчивались.

— Завтра всё будет ясно.

— Или уже сегодня.

— Я ужасно хочу спать, — Цири зевнула. — И есть.

— Скачка тебя утомила? Или проигрыш вымотал твои нервы?

Звонкий смех разнёсся по окрестностям, когда Цири недвусмысленно выругалась, показав юноше язык. Черноволосый парень с громким торжествующим улюлюканьем неожиданно пустил коня галопом по дороге. Его спутница возмущённо вскрикнула и, рассмеявшись в ответ, пустила Кэльпи вдогонку. Серебристый диск полной луны величаво выплыл из-за горных вершин, окутав землю под собой мягким таинственным светом. Ночь вступила в свои права, погрузив мир в тишину и спокойствие.

***

Знающий вздохнул и откинулся на спинку кресла, устало закрыв глаза. Сомнения разрывали его изнутри, а слова, сказанные Эредином, лишь усиливали тревогу, нахлынувшую после сегодняшнего инцидента у озера. По стечению обстоятельств он стал невольным свидетелем той сцены, что произошла возле Башни Ласточки. Никто не мог упрекнуть его в корыстном и низком стремлении подглядывать из-за кустов. Но, как бы это смешно не звучало, он и вправду всего лишь оказался там, где, возможно, и должен был находиться. Теперь появилась хоть какая-то уверенность в том, что между его подопечными мелькнула искра, которая грозится разгореться пламенем, если его вовремя не потушить. Знающий не мог себе этого позволить. Нельзя, чтобы планы его и надежды его народа канули в небытие. Эредин был прав: нужно любыми способами держать Кирилла на расстоянии от Цири. Обыграть карты так, чтобы они оба оказались в безвыходной ситуации. И он знал какие ходы нужно сделать.

— Ты здесь? — донёсся до него голос Цири, вернувшейся с прогулки. — Разве это не нарушает ваши нормы приличия?

— Ты слишком высокого о себе мнения, тебе не кажется? — своим привычным спокойным голосом ответил Знающий, поднимаясь на ноги. — Твоя девичья честь не то, что мне нужно. Можешь не беспокоиться.

— Подумаешь, важный какой, — фыркнула пепельноволосая, пройдя к обеденному столу. Она взяла яблоко и с хрустом откусила кусочек, наплевав на этикет. Ей было всё равно на то, что эльф едва заметно сморщился, отмечая её далёкие от идеала манеры. — Ты всё-таки решил со мной поговорить?

— Решил, — он кивнул, указывая на соседнее кресло. — Но для начала присядь, пожалуйста. Разговор обещает быть долгим. И прошу тебя, давай обойдёмся без битья посуды и ругательств, которыми ты не брезгуешь временами пользоваться. Не будем пугать слуг диким нравом твоей расы больше позволеного.

— Я тебя слушаю, — Цири опустилась в кресло, откусив очередной кусок от яблока.

— Ты, надеюсь, уже поняла, что попала в этот мир не просто так. Само Предназначение помогло тебе, направило тебя к нам, чтобы завершить то, что было некогда начато.

— Не пойму о чём ты, — Цири безразлично пожала плечами.

— Не перебивай меня и слушай внимательно, — прервал её Аваллакʼх. — Ты дочь Лары Доррен, её наследие и обладательница великого дара. Люди отняли у моего народа последний шанс на спасение, украли и присвоили то, что им не принадлежало. Ты вернёшь нам то, что наше по праву. Ты родишь ребёнка, который унаследует ген Старшей Крови, ген, который станет нашим спасением. Это твоё Предназначение. И…

Договорить он не успел. Цири вскочила на ноги, напружинилась, сжимая ладони в кулак. Зелёные глаза вспыхнули гневом, осоловело уставившись на Знающего. Эльф лишь откинулся на спинку кресла, безэмоционально наблюдая за реакцией пепельноволосой.

— Нет… Ты… — лицо её исказилось в гримасе отвращения, — ты не вправе требовать от меня такое! Я не хочу! Как ты вообще посмел мне такое предложить?! Это отвратительно!

— Твои эмоции нисколько меня не забавляют, Ласточка, — эльф окинул её невозмутимым взглядом. — Это не просьба. Это условие, ультиматум — называй как хочешь. Но это единственное, что способно вернуть тебя в твой мир.