— А ты что хотел — здесь повсюду камень. Да и комнаты немаленькие, тепла очага на всё не хватает. Ну же, не будем заставлять себя ждать, — Весемир кивнул головой в сторону огромной залы, вдоль стен которой возвышались стеллажи со склянками всевозможных форм и размеров и пучками трав, источающими явственно ощущаемый во всем помещении сладковатый запах; углы были завалены грудами всякого хлама. Посреди комнаты стоял массивный, явно видавший виды, деревянный стол, за которым на длинной скамье уже сидел Ламберт в нарочито небрежной позе.

— Он мне не нравится, — недовольно пробормотал Кирилл, взглядом вперившись в кривящееся в язвительной ухмылке лицо ведьмака. — Я что-то не так сделал?

— Нет. Он почти всегда так себя ведёт. Ты скоро привыкнешь, — старый ведьмак подошёл к столу и глотнул воды из большой глиняной кружки.

— Я останусь с вами? Вы не можете отправить меня домой? — мальчик отодвинулся на самый край скамьи, подальше от Ламберта, который не сводил с него насмешливого взгляда. — Вы какие-то супергерои? Я читал про них в комиксах.

— Читал… что? — Эскель удивлённо приподнял одну бровь, усаживаясь рядом. — Не знаем мы ни про какие миксы и кексы. У нас здесь всё скромно. Едим то, что на охоте добываем, а всякие там пирожные и кексы — удел пышногрудых барышень.

— У вас у всех мечи. Зачем они вам? Вы спортсмены? — Кирилл съежился от холода, пряча руки в рукава изодранной рубашки.

— Вот я дурья башка, — Эскель вскочил и кинулся к одному из ящиков. — Вот, на первое время сойдёт, чтобы сильно не мёрзнуть, — он накинул куртку, сшитую из оленьей шкуры, на плечи мальчика и дружески похлопал его по спине.

— Откуда ты только взялся, шалопай, — Ламберт откусил кусок вяленого мяса, буравя мальчика недоверчивым взглядом. — Твоего папочки здесь и духу не было. А вот тот портал натворил делов, перепугав всю живность вокруг на несколько километров.

— Я ничего не помню, — мальчишка вновь нахмурился. — Сказал же уже.

— А на что похож твой дом? — Весемир бросил на Ламберта сердитый взгляд, незаметно показывая ему сжатый кулак. — Просто опиши его.

— Он большой и двухэтажный, с гаражом — там папа ставит нашу машину. У меня есть собака по кличке Дик, но она глупая и вечно скулит, когда я хочу с ней поиграть. Ещё я хожу в школу, но мне там скучно. Учителя сказали папе, что я должен идти сразу в третий класс, а не во второй.

— Нет, опиши нам природу или город, в котором ты жил, — вмешался в разговор Эскель, нетерпеливо пожав плечами. — Что? Я просто помогаю.

— А здесь есть самолёты? — задал Кирилл неожиданный вопрос. Ведьмаки недоуменно переглянулись.

— Что ещё за са-мо-лё-ты? — Эскель проговорил слово по слогам, словно пытаясь осознать его тайное значение.

— Самолёты, которые людей по воздуху перевозят из города в город или в другую страну. Неужели здесь даже автомобилей нет? — настало время мальчишке удивляться, стоило ему заметить, что с физиономий мужчин не сходит сконфуженное выражение. — А поездов?

— Боюсь, что у нас нет того, о чем ты говоришь, — Весемир внимательно посмотрел на ребенка, интересуясь его реакцией.

— А что у вас тогда есть? — мальчик протянул руку к жестяной кружке, которую тут же молниеносно перехватил Ламберт. Кирилл приподнял одну бровь, удивлённо уставившись на ведьмака, но руку не отдёрнул. Обветренные губы едва заметно дрогнули. Голубые глаза мальчонка вспыхнули, наполнившись недоумением. — Что на этот раз? Боитесь, что я вас кружкой убью?

Эскель прыснул в кулак, едва не подавившись едой. Весемир лишь усмехнулся, пробормотав что-то себе под нос. Ламберт продолжал буравить найдёныша взглядом, но мальчик не отпускал кружку, крепко сжатую в ладони. Кирилл еще раз гневно сверкнул глазами и разжал пальцы, не желая продолжать этот молчаливый поединок.

— Тебе нельзя это пить, усёк? Если хочешь присоединиться к скелетам у озера, то милости просим, можешь осушить хоть весь кувшин. Лучше морс выпей, — Ламберт поставил перед мальчишкой другую кружку, наполненную мутной жидкостью с запахом лесных ягод, и перекинул ноги через скамью. Взглянув на осуждающее лицо Весемира, ведьмак примирительно поднял ладони вверх. — Сами с ним тут нянькайтесь. Мне пора лошадей кормить.

С этими словами Ламберт поднялся на ноги и быстрым шагом вышел вон из залы, ворчливо бормоча себе под нос. Кирилл поёрзал на твердой скамье, зябко кутаясь в куртку Эскеля. Бледные, тонкие, почти прозрачные пальцы ребенка коснулись шероховатой поверхности медальона, ощутив внезапный энергетический импульс. Ведьмаки переглянулись, почувствовав незаметное для обычного человека возмущение магического поля; волчьи медальоны отозвались на всплеск магии привычным дрожанием.

Мальчик закрыл глаза, изо всех сил пытаясь вспомнить лица отца и матери, и разочарованно шмыгнул носом, когда усилия не увенчались успехом. Он отчётливо помнил, что у него были родители, но их образы растворялись, упорно не желая всплывать в памяти. Кирилл полностью ушёл в себя, не понимая, куда он попал и кто все эти странные люди, так напоминавшие ему героев любимых мультфильмов, что сражались с чудовищами и драконами, спасая людей от гибели. Но разве сказки могут стать реальностью? Кирилл в чудеса не верил, как не верил в Деда Мороза, который, по словам матери, приносил ему подарки каждую новогоднюю ночь. Родители покупали их сами, и мальчик знал об этом, но, не желая расстраивать, делал вид, что всему верит.

— Пора бы привести тебя в божеский вид, а то грязнущий весь, словно краснолюд в угольной шахте, — Весемир поднялся из-за стола, направившись в соседнее помещение, которое служило чем-то вроде импровизированной ванной комнаты, все нехитрое убранство которой составляли деревянная бадья, самодельный умывальник и маленький покосившийся столик. Подоспевший Кирилл с удивлением обнаружил рядом с бадьей заранее кем-то приготовленный кусок чёрного мыла, пахнущего хвоей, и глиняную плошку, наполненную ароматным маслом.

— Раздевайся и залезай в бадью, вода стынет, — старый ведьмак стянул куртку с узеньких детских плеч. — В этом ведре теплая вода, в другом — холодная. Тебе помочь?

Найдёныш отрицательно замотал головой, срывая с себя изодранную рубашку. Весемир задержался в дверях, окидывая взглядом мальчишку, чья спина и руки были покрыты уже успевшими пожелтеть синяками и ссадинами. Тонкий, едва заметный шрам тянулся через всю спину от правой лопатки до левого подреберья, внизу пересекаясь с другим, полученным совсем недавно. Паренёк дёрнулся и зашипел, неловко задев пальцами глубокую ссадину на левом предплечье. Весемир отвернулся и вышел из комнаты, встретившись глазами с вопросительным взглядом Эскеля.

— Ты уверен, что мы поступили правильно, решив оставить его у себя? — ведьмак стоял у стены, скрестив на груди руки. — Что, если Ламберт прав? Он осторожничает, и кажется мне, что не зря. Ты ведь почувствовал вибрацию медальона: и сейчас, пока мы ели, и во время открытия того портала. Обычные магические порталы не могут так сильно влиять на стихии, а тут при его появлении едва ли не Рагнарёк случился. Что-то с парнем явно не так.

— Да, в самом деле, — Весемир кивнул, бросая задумчивый взгляд на дверь, за которой остался мальчик. — Уж не думаешь ли ты, что он — Исток?

— Я не встречал таких раньше, поэтому понятия не имею, по каким признакам их определяют, — Эскель в растерянности пожал плечами.

— Если он один из них, то можно заранее заказывать себе гробы, — раздался хриплый голос Ламберта, вернувшегося со двора. — Он грёбаная бомба, которая рванёт, когда никто не будет ждать. Я помню сплетни, которые бродят от одной кметской избы к другой. О детях, чьи неконтролируемые силы могут уничтожить целую деревню. Что тогда говорить о парочке ведьмаков? Сам подумай, старик: если мы оставим его здесь, то рано или поздно поплатимся за свою беспечность.

— Он всего лишь ребёнок, Ламберт. Если он и вправду из другого, неизвестного нам мира, то без помощи он долго не протянет. Его разорвут — если не чудовища, то чародеи, пожелавшие препарировать столь редкий экземпляр в надежде обратить силы мальчика себе на пользу, — Весемир устало потер пальцами переносицу. — Я видел достаточно детских смертей, чтобы так просто наплевать на жизнь, которую в моих силах сохранить.