Вокруг Кирилла заискрилось бледно-голубое свечение и Бонарт злобно зашипел, вспомнив, что следует за подобным. Он упустил мальчишку в Ревности, не зная тогда, кто он и на что способен. Но повторять своих ошибок охотник за головами никогда не любил.
— Крысы ведь всегда бегут? Ты не поможешь ей. Башни нет, — охотник за головами соскочил с седла, схватил свой меч, направив острие в сторону Кирилла, — бежать некуда. Я завершу начатое. Разберусь с тобой, чтобы теперь всё было наверняка. А потом прикончу её. Жаль, что в этот раз ты не будешь умирать под музыку.
Он сократил дистанцию двумя огромными прыжками, словно дикий кот, метнувшийся к своей добыче. Ударил. Но не попал. Кирилл ушёл от удара мягким и плавным движением, ударил сам, вывернувшись из пируэта. Цири видела, как на льду замелькали две тени, закружившиеся в смертельном танце. Сердце сжалось, тревогой застучав по вискам. Башни нет. Её никогда здесь не было. Конец пути. Им не убежать от убийцы. Не спастись. Она должна помочь Кириллу. Прогнать прочь страх, сковавший всё тело.
Сталь вгрызлась в сталь, когда Кирилл парировал очередной удар Бонарта, не позволяя охотнику застать себя врасплох. Гнев кипел внутри, клокочущей лавой разливаясь по венам. Бонарт ушёл в сторону, отведя свой меч из блока. Усмехнулся и кинулся в новую атаку. Удары посыпались один за одним, заставив Кирилла уйти в оборону, изредка чередующуюся обманными выпадами и молниеносными ударами. Удар, выпад. Новый удар, разворот и блок. Кирилл увернулся от удара, подпрыгнул, когда охотник пригнулся и с быстротой молнии ударил по горизонтали, желая сбить противника с ног. А затем ударил вновь. И едва удержался на ногах, когда инерция удара о защитный барьер Знака едва не вырвала меч из рук.
— Ведьмаки вас неплохо натаскали, — холодно бросил Бонарт, отскочив в сторону. Вокруг тела юноши всё ещё мерцали и потрескивали оранжевые сполохи Квена. — Я признаю это. Но мне уже надоела эта игра. Пора с этим кончать, Крыс.
— Ты проиграл, — презрительно зашипел Кирилл, вперившись в охотника ненавидящим взглядом. — Ты не получишь её. Никогда.
Воздух задрожал, сгустился и лопнул, обдав Бонарта острыми осколками ледяных снежинок. Ветер взвыл и заклубился вокруг него, едва не сбив с ног. Он зарычал и метнулся к Кириллу, взмахнув рукой в смертельном ударе. Но не попал. Сталь меча вспорола ледяной воздух в том месте, где парня уже не было. Бледно-голубое свечение мелькнуло справа, мелькнуло слева, то вспыхивая, то исчезая. Бонарт стиснул рукоять меча побледневшими от напряжения пальцами. Его рыбьи глаза лихорадочно смотрели по сторонам, выжидая удара.
— Покажись! — вскричал охотник за головами, когда призрачная дымка мелькнула прямо перед ним. — Ты не спасёшь её!
Клубы тумана закипели вокруг охотника, ударились о берега озера, словно волны штормящего моря. Гнедой мужчины взвился на дыбы, не позволяя Бонарту сесть в седло.
Туман налетел и закипел с новой силой, принимая причудливые очертания, с каждой секундой вырисовывая всё более чёткие контуры призрачных наездников верхом на скелетах лошадей. Бонарт вытаращил глаза. Скелеты наездников, возглавляемые королём Гона, промчались по льду озера, перекрывая путь к Цири. Но охотник не струсил. Не пустился прочь, услышав в голове предупреждающее завывание мертвецов. Уловил впереди себя, в тумане, яркую вспышку бледно-голубого света и пнул коня пятками, когда силуэт Кирилла застыл в сотне метров перед ним. Гнедой сорвался в галоп, подстёгиваемый ужасом и гневными криками Бонарта. Охотник за головами вскинул руку с мечом, напружинился, готовый к атаке. А затем понял, что проиграл. Юноша перед ним, вокруг которого гудел и вибрировал воздух, и который мгновение назад неотрывно сверлил его взглядом полыхающих гневом глаз, со всей силы ударил ладонями по поверхности замёрзшего озера. Ледовая плита треснула, с чудовищным скрежетом разломалась на несколько кусков, выступив из воды острыми изломанными кольями. Гудящая чёрная вода с рёвом хлынула сквозь расширяющиеся щели, устремившись в сторону Бонарта. Гнедой взвился на дыбы и ударил копытами по льду, мгновенно покрывшемуся зигзагами трещин. Ледяная скорлупа лопнула под тяжестью подков, изломав льдины надвое. Вода с рёвом хлынула в образовавшиеся щели, перевалила через ледяные плиты. Бонарт не успел. Не сумел отскочить, когда гнедой свалился в полынью, дико заржав. Вода сомкнулась над головой охотника за головами. Щупальца холода скрутили всё тело, выбив весь воздух из лёгких. Бонарт задёргал ногами, почувствовал внезапную опору и вынырнул, судорожно хватая ртом воздух. И увидел.
Там, где несколько мгновений назад был один лишь маленький холмик из камней и веток, вздымалась к небу башня. Величественная, стрельчатая и изящная, чёрная, гладкая и блестящая, словно высеченная из цельной глыбы базальта. В немногочисленных окнах мерцал мягкий свет, окутывая стены башни причудливым магическим сиянием. Он увидел девушку на вороной кобыле. Увидел застывшего рядом с ней юношу, вскочившего в седло своего коня. Заметил, как они взглянули в его сторону, прежде чем юноша первым направил своего скакуна в чёрный провал каменного свода. Пепельноволосая уже не оглядывалась, не спеша направила кобылу вслед своему спутнику и исчезла, растворившись во тьме башни. Ослепительно-яркий свет резанул по глазам, и звенящий гул прошёлся по окрестностям, словно извещая о победе. Бонарт открыл глаза. Башни не было. Лишь груда камней осталась немым воспоминанием его жестокого провала.
***
Копыта лошадей зазвенели по каменным плитам, когда Цири и Кирилл въехали под своды гигантской арки, освещаемой неестественным, ослепительно-белым сиянием. Тьма вокруг них внезапно лопнула, наполнилась шепотками, стенаниями и вздохами, уступила место свету, когда двери перед ними распахнулись, открывая путь в бесконечность. Неисчислимое количество путей, ведущих в миры и измерения, сокрытые за гранью человеческого понимания.
Двери продолжали раскрываться. Шепотки усилились, проникая в сознание. Видения смешались, картинки прошлого, настоящего и будущего замаячили перед их глазами, соединяясь в множественные цельные образы людей живых и мёртвых. Цири видела, как черноволосая женщина ведёт за руку пепельноволосую девочку, испуганно озирающуюся по сторонам. Видел это и Кирилл, внимательно наблюдая за происходящим. Но лицо женщины сменилось другими образами, которых он не мог узнать. Голоса в голове усилились, смешались в калейдоскоп эмоций. Кирилл стиснул поводья, стараясь отгородить себя от такого количества ментальной энергии. Образы и картинки перед ним замаячили с большей скоростью и вдруг застыли, словно само время растянулось в замедленной съёмке.
Он увидел себя маленького, бегущего по зелёной лужайке их старого дома. Услышал радостный смех матери и сердце сжалось, гулко ударив о рёбра. Он забыл звучание её голоса, не помнил черты её лица, словно оно было вырезано из памяти. Маленький мальчик продолжал бежать, оглашая округу радостным смехом ребёнка, ещё не столкнувшегося с тяготами жизни. Молодая женщина бежала за ним, стараясь схватить ребёнка в кольцо своих объятий. Кирилл не заметил, как невольно склонил голову в сторону, стараясь разглядеть лицо женщины, стоявшей спиной к нему. Мальчуган в видении восторженно подпрыгнул и захлопал в ладоши, обрадованный игре, из которой вышел победителем. Светлые волосы женщины растрепал ветер, когда она подбежала к ребёнку и, весело смеясь, заключила его в объятия. Образы покрылись рябью. Ребёнок указал пальчиком на Кирилла, словно мог видеть его. Парень напрягся, когда картинка приняла размытые очертания и дрогнула. Он внутренне взмолился, отчаянно желая, чтобы женщина обернулась. Её силуэт задрожал, исказился, окутанный ослепительно-ярким светом, резанувшим по глазам. Он невольно моргнул, а когда открыл глаза, ничего уже не было. Исчезло.
— Нет, нет, нет, — забормотал он и зажмурился, словно это могло отмотать назад случившееся. — Позволь мне увидеть её. Лишь на мгновение. Запомнить её…
