Несколько долгих минут фламиника молча смотрела на Кирилла. Кирилл не отводил взгляд, испепеляя самозваную хозяйку леса взглядом ледяных глаз. Солнце замерло у горизонта. Вспыхнуло багряным. Облака над головой окрасились в кроваво-красный. Наконец друидка, взмахнув рукой, кивнула в сторону, приказывая своим людям дать ведьмаку пройти.

— У тебя есть пять минут, — сказала она, стараясь не смотреть Геральту в глаза. — Но после, когда ты получишь ответы на все свои вопросы — убирайся из леса и никогда не возвращайся. Он был прав — твой воспитанник слишком опасен и непредсказуем. Он погибель этого мира. Смерть, которую ты собственноручно взрастил.

— И ведь никак вам не надоест, — процедил сквозь зубы ведьмак: его вежливость как водой смыло. — Не терплю, когда попусту треплют языками. Особенно, когда речь идёт о моих же, как вы сказали, воспитанниках. Они не ваша забота, а моя. И только я вправе отзываться о них в подобной манере. Надеюсь, что мы друг друга поняли, госпожа фламиника.

И фламиника поняла. Уловила угрозу в голосе ведьмака, распознала в жестах и движении тела, в прищуре кошачьих глаз. Она ещё некоторое время наблюдала за ним, пока мужчина, не без помощи своего ученика, выпытывал у Ширру ответы на интересующие их вопросы. Полуэльф выл и корчился, когда магия разрывала его тело изнутри. А затем выложил ведьмаку всё, что знал.

Ангулема, подошедшая к ивовой клетке, злорадно усмехнулась, показав Соловью средний палец. Разбойник взвыл диким зверем, заметался по клетке. Друиды бросили пылающие факелы на брёвна костра. Огонь взметнулся, тонкими языками облизывая прутья сухого хвороста. Геральт, Кагыр и остальные не обернулись, когда исполинский костёр алым маревом озарил сгущающиеся сумерки. Истошные крики горящих заживо бандитов эхом разнеслись по лесу и, подхваченные ветром, затихли среди заснеженных горных хребтов.

***

— И что же он вам поведал? — поинтересовался Лютик, когда на утро следующего дня Геральт и остальные вернулись на постоялый двор. — Не тяни, Геральт. Что за заварушка с вами приключилась?

Ведьмак бросил короткий взгляд на сидевшего напротив Кирилла: тот смотрел прямо перед собой со скучающим видом, подперев кулаком подбородок. Парень сдул с бровей непослушную прядь волос и широко зевнул, устало прикрыв веки. Ангулема, Кагыр и Ви сидели по правую от него руку. Мильва, Регис и Лютик расселись по правую руку от ведьмака. Белоголовый усмехнулся: на ум пришла когда-то услышанная им от Лютика древняя легенда про рыцарей круглого стола.

— Если коротко, то мы нашли друидов и полуэльфа, которого уже собиралась поджарить лесная знакомая нашего Региса. Переговоры прошли впустую, а посему Кирилл решил, что не помешало бы…

— Поставить эту лесную братию на место, — бойко закончила фразу Ангулема, ехидно усмехаясь. — Наше дело было правое, потому как нам нужны были сведения, а эта дамочка не желала нас слушать! И как тебе удалось её уговорить?

— Сам не пойму, — отмахнулся Кирилл, откинувшись на спинку стула. — Словно с ней говорил не я, а кто-то другой.

— И что же сказал вам полуэльф? — не вытерпел Лютик.

— Мы были правы, — глухо проговорил ведьмак. — Это все время была она. Спелась с Вильгефорцем. И хрен знает, какую сделку они заключили. Ширру этого не ведал. Только то, что она теперь в сговоре с его нанимателем. И они оба ищут Цири.

Повисло молчание. В камине весело трещали сухие поленья, разливая по помещению блаженное тепло. Все уставились перед собой, размышляя над словами ведьмака. Даже Ангулема притихла, изредка поглядывая на Мильву и Геральта. Кирилл вздохнул, спрятал лицо в ладонях. Накопившаяся усталость и нервное напряжение давили на плечи, стальным обручем сжимали рёбра. Не помогла даже горячая ванна. Вода смыла с тела грязь, кровь и дорожную пыль, но не облегчила душевные терзания. Образ раненной Цири медленно вращался перед глазами, не давая уснуть. Сон, приснившийся прошлой ночью, заставлял сердце сжиматься от безысходности. Он как наяву слышал слова Знающего, который требовал от него выполнения части сделки.

«Найди Цири. Возвращайся к нам вместе с ней. Я позволил тебе использовать свой дар, скрыл от Эредина. Я могу всё повернуть вспять, если ты решишь обхитрить меня. Я знаю, о чём ты думаешь. Вижу, как хочешь поступить. Лису невозможно переиграть».

— Я должен покинуть Туссент, — голос Кирилла разорвал воцарившуюся тишину; на него устремились вопрошающие взгляды спутников, вырванных из оцепенения неожиданным поворотом событий. — Я не могу больше ждать. Вы же собираетесь остаться здесь на месяц, не меньше.

— Ты не можешь просто взять и уехать, — выдавил ведьмак. — Мы должны набраться сил, передохнуть.

— Могу и должен это сделать, — Кирилл искоса взглянул на Ви, заметив на лице той растерянность.

Мильва нахмурилась, Ангулема вполголоса ругнулась.

— Прошу тебя, Геральт, — Кирилл взглядом остановил ведьмака, который собирался вновь возразить. — Мне необходимо уехать. Доверься мне. Я уже не ребёнок, который повсюду таскался за тобой в Каэр Морхене. Эту часть своего пути я должен пройти сам. Позволь мне сделать это. Не останавливай.

Ведьмак отвернулся. Все видели, что его разрывают сомнения. Огонь, полыхающий в камине, отражался в кошачьих глазах. Регис, как никто понимающий всю сложность ситуации, вздохнул и покачал головой. Геральт вновь взглянул на ученика.

— Ты прав, — кивнул ведьмак. — Ты уже не тот мальчишка, каким я тебя впервые увидел. Я не ведаю, какие дела зовут тебя в дорогу, но надеюсь, что ты сумеешь достичь своей цели. Я не вправе тебя останавливать, если ты сам так решил. Мы пробудем в Туссенте ровно месяц, может больше — достаточный срок, чтобы ты успел вернуться. И очень надеюсь, что это случится.

— Обещаю, — пробормотал Кирилл и встал из-за стола. — Вещи я приготовил ещё с ночи, поэтому отправлюсь немедленно.

— Да что ж ты делать-то будешь, — проворчала Ангулема, когда все вышли во внутренний двор таверны.

— Дурак дурацкий, — всхлипнула Мильва, обнимая Кирилла. — Не вздумай мне помереть, слышишь? Я тогда ведьмака сама прибью, потому как он отпустил тебя одного.

— Ты останешься здесь? — спросил Кирилл. — Это сейчас самое спокойное место. Ты и ведь сама это понимаешь.

Лучница кивнула и отошла в сторону. Обмен рукопожатиями и дружескими объятиями затянулся на несколько минут. Парень увидел, как в стороне в нерешительности замерла Ви. Взгляд её был холоден и отстранён.

— Ты не должен уезжать из-за меня, — пробормотала наконец девушка, взглянув на него. — Я вела себя эгоистично, взвалив всю тяжесть вины на тебя. Я не хотела такого исхода. И не прощу себя за то, что едва не совершила, позволив волне необдуманных эмоций захлестнуть меня с головой.

— Это всего лишь одна из причин, Ви. Не только из-за этого я вынужден уехать.

— Но ведь от этого не легче.

— Останься здесь, дождись меня. Геральт и остальные не оставят тебя одну, — девушка кивнула, уголки её губ дрогнули в едва заметной улыбке.

— Будь осторожен.

Кирилл обернулся, увидев, как Геральт ведёт под уздцы Арэйона. Наставник и ученик, не в силах ничего сказать, застыли друг напротив друга. Внезапно ведьмак резко шагнул вперёд, сокращая расстояние, отрывисто обнял. Кирилл ответил на объятие, ощутив, как горечь комом застряла в горле, мешая дышать. Все обиды и недопонимания остались в прошлом, словно ничего и не было.

— Береги себя, — глухо пробормотал ведьмак, первым разрывая объятие. Он потрепал Арэйона по шелковистой шее и едва заметно усмехнулся, когда вороной с пониманием взглянул в кошачьи глаза охотника на чудовищ. — Помни, что крайний срок — конец ноября.

Кирилл кивнул и ловко вскочил в седло. Конь под ним захрапел, заплясал на месте, и, спустя мгновение сорвался с места, рысью устремившись по дороге, ведущей прочь из солнечного Туссента. Всадник в последний раз обернулся и исчез из виду, затерявшись среди усыпанных виноградниками холмов.

***

Густой туман накрыл болота, затхлой сыростью оседая на пожухлой траве. Начавшийся прошлой ночью снег с дождём на исходе дня всё ещё накрапывал промозглой моросью, кривыми струйками стекая с плаща лесного отшельника. Старик прислушивался к вою ветра, к шелесту оставшихся на ветках деревьев редких листьев. Высогота обошёл подворье, намереваясь взять несколько поленьев для печи. И вдруг замер, пристально всматриваясь в сизый туман. У кромки леса, за которой начинались нескончаемые топи, появился всадник на чёрном как вороново крыло коне. Сам конник, облачённый в добротный дорожный плащ с капюшоном, повернул голову в сторону оцепеневшего от неожиданности отшельника. Высогота не двинулся с места; через мгновение всадник развернул коня и скрылся в лесу, растворившись за стеной тумана и дождя.