***

К вечеру, когда глубокие сумерки опустились на лес, краснолюды устроили привал. Перекусив чем богаты были, мужички устроились полукругом и начали играть в гвинт. Кирилл, не скрывая любопытства, присел ближе, внимательно наблюдая за бородачами.

— Что, парень, интерес берёт? — хмыкнул Калеб, рассматривая карты в руках. — Вон, трубадуру тож интересно.

Кирилл и Лютик переглянулись, пожав плечами. Поэт вновь устремил взгляд на играющих, напевая себе под нос куплет новой баллады. Хивай и Геральт стояли в сторонке и о чём-то негромко беседовали: слов нельзя было разобрать.

— Ты чего творишь, попугай необщипанный! — выкрикнул Страттон, бросая карту в остальную кучу. — Ты почему козырем бьёшь, когда можешь обычной?

— А ты в мои карты зенки-то не тыркай! Как дам по башке!

— Я и без зенок знаю, что так у тебя к чему, Варда!

— Два листа и сердце против твоих, а? Ну, ну? Что, обоссался?

— Гвинт! На те козырь, на те другой! А, вот подотрись ещё и этим! — Калеб довольно цокнул языком, увидев на лице потерпевшего поражение собрата досаду. — Что? Язык проглотил?

Весёлый гомон краснолюдов заполонил всю поляну. В отблеске костра Кирилл увидел, как Геральт схватил Лютика под локоть и потащил в сторону, явно чем-то недовольный. Мальчик тут же поднялся на ноги и, изо всех сил стараясь быть незаметным, последовал за ними. Замер у дерева в нескольких шагах от ведьмака и поэта, прислушался.

— Ты совсем из ума выжил? — прошипел ведьмак. — Болван, у которого язык хуже, чем помело!

— А что? Им всё равно, кто ты и куда направляешься, — уверенно парировал Лютик, невозмутимо выдержав угрюмый взгляд товарища. — Или мы должны всем врать, только чтобы твоя легенда не провалилась в тартарары? Они же уже все свои, можно сказать, наша компания, разве нет?

— Я не ищу себе подобного. Не хочу, чтобы за мной следовала эта твоя «компания». Ясно тебе или нет? Трепло…

— Как божий день, — раздался звонкий голос за спиной Кирилла — рядом с ним стояла Мильва. — Тебе никто не нужен, мы это давно поняли.

— Я не герой, который спасёт мир от зла, — буркнул ведьмак и скривился. — У меня есть чёткая цель. Я должен спасти Цири. Остальные меня не волнуют. А теперь уйдите. Мне и без вас тошно.

Кирилл нахмурился, поймав сочувствующий взгляд Мильвы. В ветвях ухнула сова. Захлопали крылья. Ему не нужно ничьё сочувствие! А жалость тем более. Парнишка вышел из-за дерева и, посмотрев на наставника, уязвленный, поспешил уйти прочь вслед за Лютиком.

— Думаешь, что в опеке нуждается только твоя Цири? — повысила голос лучница, с укором взглянув на ведьмака. — Или ты считаешь: раз парень нашёлся, он никуда не денется? Ты слишком бурно реагируешь на сложности, которые свалились на тебя. Или винишь его в чём?

— Нет. Моя вина, что не уберёг. Что позволил алчным до власти магикам использовать их в своих целях. Ничего ещё не кончено, Мильва. А теперь иди, оставь меня. Завтра подниматься рано.

Лучница не ответила. Лишь отвела взгляд и вздохнула, через мгновение исчезнув в тенях наступающей ночи.

***

Солнце ярким светом заливало опушку лесорубов, на которой остановился отряд Хивая. Кирилл сидел на траве рядом с Мильвой и Лютиком, запрокинув голову и, как и они, подставив лицо под тёплые ласковые лучи. В кустах застрекотал кузнечик. В лесу ему вторили птицы, перелетая с ветки на ветку вслед за солнечными зайчиками, стремясь отогреться после холодных пасмурных дней. Краснолюды сидели кто где, изредка поглядывая на беженок, которые держались всё так же обособленно. Геральт наблюдал за тропинкой, на которой скрылся Персиваль Шуттенбах, посланный Золтаном на разведку.

— Спокойно-то как, — блаженно выдохнула Мильва и улыбнулась. — Словно и нет вокруг ничего.

— Погода нас балует, — вторил ей Лютик, отодвигаясь подальше от тени, отбрасываемой старой берёзой.

— Есть ли у тебя на этот случай какой-нибудь стих? — присоединился к разговору Кирилл, вслушиваясь в гвалт ребятни, решившей поиграть в салки. — Или ты только высокопарные баллады любишь сочинять?

Мильва рассмеялась, взглянув на поэта, который открыл было рот, чтобы возразить, но ответить так и не успел. Геральт свистнул, привлекая к себе внимание. Из-за поворота тропинки выбежал Персиваль, возбуждённо жестикулируя руками. Остановился напротив Золтана, задыхаясь от длительного бега.

— Ну, что там? — одновременно задали вопрос Хивай и ведьмак.

— Три хаты, овин и сарай. Собака во дворе и дым из трубы. Овсянку готовят, да ещё и на молоке.

— Неужто и молоко учуял? — засмеялся трубадур. Краснолюды посмотрели на него, как на умалишённого.

— Он в жратве такой же мастер, как и ты в своих балладах, — вступился Золтан за товарища. — Не нравится мне это.

— Кмет тащит корову в лес, стоит ему только увидеть дым от кострища, — согласно кивнула Мильва.

— Может, случилось что? — Кирилл взглянул на Геральта, но тот не ответил: он пристально смотрел в ту сторону леса, откуда прибежал Шуттенбах.

— Разведать бы всё получше, — нехотя ответил ведьмак. — Может, новости какие разузнаем.

— Поддерживаю, — энергично закивал Хивай. — Фиггис, Мунро, вы здесь будьте. И чтобы уши востро!

— Я с вами, — Лютик вскочил на ноги. — Вместе проще будет.

— Я тоже, — Кирилл решительно шагнул вперёд, игнорируя сомнение во взгляде белоголового. — Только не начинай, — буркнул парень, проходя мимо Геральта. — Я не собираюсь здесь торчать и ждать у моря погоды.

— Пошли, — скомандовал Хивай и зашагал вслед за Персивалем, который, спустя некоторое время, вывел их на опушку рядом с раскинувшимися в небольшой низине хатами. Шелудивая псина ковыляла среди построек, учуяв аппетитный запах молока и каши. Покосившийся заборчик халупы, над дырявой крышей которой извивался дымок, почти сгнил и повалился в небольшой огород, заросший бурьяном.

— Что там? — поинтересовался Лютик у Геральта. — Ты лучше нас всё видишь.

Красноречивый взгляд ведьмака заставил его тут же заткнуться.

— Язон и Калеб всё проверят. А ты держи лук наготове, Мильва.

Двое краснолюдов зашагали по улочке, спустившись с небольшого пригорка. Собака учуяла их мгновенно: раздался истошный и хриплый лай, и пёс заметался у порога хаты, дверь которой молниеносно распахнулась. Кирилл прищурился. Он услышал крики и тут же увидел, как краснолюды застыли, а затем в ужасе попятились назад, словно повстречали саму смерть, и рванув с места, со всех ног помчались прямо к пригорку. Мильва вскинула лук, прицелилась, выискивая опасность.

— В чём там дело?! — встревожился Хивай.

Кирилл всматривался в силуэт, четко обрисовавшийся на пороге хаты. Сердце заколотилось и гулко ударило в рёбра. Это ведь ему только кажется? Она не может быть здесь!

— Ви? — ошарашенно выдохнул он, срываясь с места.

Краснолюды уже взлетели вверх на пригорок, который парень, спускаясь, преодолел в несколько широких прыжков.

— Сто-о-о-ой! — закричали они хором, едва не врезавшись в Золтана и Лютика.

Несколько секунд понадобилось на то, чтобы поведать об опасности остальным. Геральт вскинул голову. Увидел, как Кирилл перемахнул через повалившийся частокол и бросился к девчонке, отчаянно махавшей на него руками. Все осоловело уставились туда, где застыл Кирилл. Вот он оглянулся вокруг себя, с непониманием развёл руки в сторону и нерешительно сделал шаг вперед, вызвав тем самым очередной негодующий окрик у девчонки, в мгновение ока скрывшейся за дверью. Парень сорвался вслед за ней и исчез из поля зрения.

Геральт, первым отошедший от шока, рванул с места. Мильва схватила его за руку, дёрнула на себя и зашипела, указывая в сторону дороги, ведущей из леса. Причина её внезапного порыва незамедлительно стала очевидной для всех.

Из вырубки вылетела группа всадников, которые, дико свистя и не сдерживая галопа, объехали постройки и ворвались прямо во двор хаты.

— Всё! Можешь сочинять эпитафию, мастер Лютик, — могильным тоном пробасил Золтан Хивай.