— Кирилл! — голос Геральта на мгновение вывел его из пелены сжигающей нутро обиды, и он мысленно дал себе пощечину, раздосадованный тем, что ведёт себя как эгоистичный ребёнок.

— Знаете что? — он стиснул зубы, безразлично сверкнув глазами. — Мой привет Лютику и Мильве. Но дальше вы сами. А мне нужно остудить голову подальше от всего этого молчаливого смирения.

— Не дури! — в голосе ведьмака мгновенно послышались нотки стали. — Не смей…

Но Кирилл уже развернул коня. Воздух вокруг него задрожал и завибрировал, покрылся рябью и бледно-голубым свечением. А через мгновение с шумом схлопнулся, оставив после себя порыв ветра и снежинок, мгновенно растаявших под лучами полуденного солнца.

— Вот ведь… холера, — процедил сквозь зубы Геральт и нахмурился, увидев в глазах Цири мелькнувшую печаль. — Вернётся — выпорю. Не посмотрю, что ему уже не десять лет, — ведьмак молчал, несколько мгновений пристально наблюдая за тем местом, где только что скрылся юноша, словно тот мог вернуться. А затем взглянул на понурую Цири. — Ты ведь понимаешь, что должна была поговорить с ним, не откладывая всё это в долгий ящик?

— Понимаю, — пепельноволосая кивнула, а глаза её подозрительно заблестели. — Но я столько раз его подводила. Сама же клялась, что ничто и никто уже больше не встанет между нами, — она мгновенно осеклась, но увидела лишь понимание, застывшее в кошачьих глазах.

— Мне не нужно объяснений, чтобы понять очевидное, Цири. Я вижу, какими глазами он смотрит на тебя. Какими глазами смотришь на него ты сама, — произнёс Геральт, и едва заметная ободряющая улыбка коснулась его губ. — Вас всегда тянуло к друг другу. И дело здесь вовсе не в юношеской влюблённости или мимолётном увлечении, как это обычно бывает в людях вашего возраста. Всё это, как мне кажется, было лишь вопросом времени. И ты не должна никому ничего доказывать и объяснять. Иногда нужно следовать лишь зову своих чувств, как сказал бы один наш знакомый трубадур-остолоп.

— Он знал, словно предчувствовал подобный исход. Говорил, что нас не оставят в покое. Но я сама, глупая, решила, что это ничего не изменит. Я ошиблась. Снова подвела его.

— Ему нужно время, — ведьмак вновь посмотрел туда, где исчез Кирилл. — Мы оба знаем, что он всегда возвращается.

— Да, но он ничего не забудет и ещё сильнее возненавидит Йеннифэр, считая, что она лишает меня права выбирать свой собственный путь.

***

Тяжёлые чёрные гобелены, украшенные нитью позолоты в форме сияющего солнца, качнулись под дуновением ветра, что ворвался в настежь распахнутое окно. Черноволосый мужчина, сидящий за письменным столом в окружении вороха бумаг, задумчиво вскинул голову, оторвав взгляд от созерцания документа. Охранники, застывшие у массивной дубовой двери, не шелохнулись, когда изучающий взгляд карих глаз застыл на них. Мужчина хмыкнул и подозрительно сощурился. Неведомое откуда появившееся волнение холодом просочилось под кожу, а неприятные мурашки непроизвольно побежали по спине. За окном, распоров дальний горизонт на кривые трещины, сверкнула молния, и гулкое эхо грома сотрясло каменные стены императорских покоев. Свет свечей дрогнул, тени опасливо метнулись по углам, когда очередной порыв ветра ворвался в распахнутое окно. Брови императора сошлись на переносице, когда во мраке дальнего угла комнаты тьма заклубилась и пошла волнами, опутав охранников у двери чёрными нитями. А затем он увидел, как из мрака теней в отблеск света шагнул некто, лицо которого было сокрыто под капюшоном добротно сшитого черного доспеха.

— Опережая ваши мысли, скажу лишь то, что я не наемный убийца, посланный по вашу душу, император.

— Тот, кто входит в эти покои без приглашения, выходит из них лишь ногами вперёд, — император поднялся на ноги. Отодвинутый назад тяжёлый стул протяжно застонал. — Как ты прошёл сквозь магическую защиту?

— Мне помогли, — незваный гость вскинул руку, откинув с лица капюшон. Император холодно усмехнулся, неприязненно сморщив орлиный нос. Перед ним стоял совсем ещё мальчишка, упрямо и без страха (или хорошо скрывая его) глядящий прямо ему в глаза. — Помог тот, кто знает о магии больше, чем все ваши чародеи вместе взятые.

— Постой-ка, — мужчина сощурился, несколько мгновений разглядывая явившегося без приглашения визитёра, — мне знакомо твоё лицо, — император застыл в нескольких метрах от него, соединив руки за спиной. Лицо его приобрело каменное, воистину императорское выражение. — Да, я помню донесения разведки, описывающие некоего юношу, по пятам следующего за пепельноволосой девочкой, что так ловко сбежала от моих солдат после бунта на Таннеде.

— Ваша разведка работает на славу, — юноша кивнул. Глаза его сверкнули в свете пламени свечей. — Ей нужна помощь. Я не задержу вас дальше дозволенного. Но и звать кого-то из вашей охраны на подмогу не имеет смысла. Я исчезну раньше, чем вы моргнёте глазом. Но тогда вы потеряете свой шанс найти девочку с пепельными волосами живой и невредимой.

— Мне не свойственен страх перед безусыми юнцами, — император презрительно поморщился, словно своими словами наглый мальчишка дал ему хлёсткую пощечину. — Говори, в чём там дело, пока я не пожалел о своём решении хотя бы выслушать тебя.

— Как изволите, — сухо произнёс юноша, но в кривой ухмылке его и глазах застыл холод. — Небезызвестный нам обоим чародей Вильгефорц и ваш коронер-ренегат, именуемый Филином, сейчас скрываются в замке Стигга, ожидая прибытия пепельноволосой девочки со шрамом. А в её прибытии они уверены, потому как держат в заложниках чародейку Йеннифэр, к которой Цирилла из Цинтры испытывает дочерние чувства. В назначенный третий день после Эквинокция, когда полная луна пойдёт на убыль, ваши войска, не без помощи нескольких опытных чародеев, возьмут замок штурмом. Но, если штурм слишком рисковый для вас шаг, прошу сделать так, чтобы чародеи сняли магическую защиту, опутавшую замок Стигга. Это значительно ослабит силы Вильгефорца.

— Нам не попасть в замок к назначенному сроку, — мужчина сощурился, не показывая виду, что подобную информацию он уже получил от своей тайной разведки несколько дней назад.

— Уверен, что ваши магики способны перевести через порталы достаточное количество солдат. Но часть людей вы можете отослать прямо сейчас. Всадники на резвых лошадях доберутся до окрестностей замка даже раньше намеченного срока.

— Подобный план закреплён лишь словами наглеца, решившего, будто император пойдёт у него на поводу.

— Подобный план — единственное, что у вас есть, император, — юноша с холодным безразличием выделил последнее слово. — А я оставляю выбор за вами. Разве не вы гонялись за ней по всему континенту, желая оставить подле себя?

— Каков смысл твоего здесь появления? — в голосе мужчины сквозили лёд и надменность. — В чём выгода лично тебе самому?

Шагнувший было во мрак теней юноша хрипло засмеялся.

— Не все из нас рядом с ней только ради пресловутой выгоды, — голос его зазвенел холодом. — Не причисляйте меня к себе подобным. Я бы лучше собственными руками удавил себя, нежели возжелал её ради претворения в жизнь собственных амбиций.

Бледно-голубое свечение на мгновение рассеяло тьму. Император Эмгыр вар Эмрэйс ощутил, как по спине его пробежала новая волна холода, кольнув сердце острым страхом и зловещим эхом слов, всё ещё стучащих в висках. Стражники у дверей безвольными куклами свалились к ногам императора. Он рванул во тьму теней, злобно и тщетно хватая руками лишь пустоту там, где мгновение назад стоял юноша.

***

Он ждал их у моста через Яругу. Ждал, откинувшись спиной на всё еще сочащиеся смолой свежесрубленные деревянные балки, подставляя лицо под порывы тёплого ветра и лучи солнца, застывшего в зените. Где-то вдали, у подёрнутого пористыми облаками горизонта, собиралась гроза, словно обещая остудить землю после жаркого дня.

— Кирилл! — голос Лютика вывел его из раздумий. — Рад видеть тебя в добром здравии!

— Давно ты здесь торчишь? — Геральт слез со своей Плотвы, буравя юношу суровым взглядом. Лютик и Цири последовали его примеру, спрыгивая на землю. — И где, чёрт тебя дери, ты ошивался эти дни?