— Что? О чём ты? — она уловила тень замешательства, мелькнувшую на лице юноши.

— Всего толком и не расскажешь, — отмахнулся он, выдержав изучающий взгляд Цири. — Не сейчас и не здесь, по крайней мере.

— Ты снова говоришь загадками, — Цири нахмурилась, сверкнув глазами. — И снова скрываешь что-то.

— Такую правду ты знать не захочешь.

— А ты попр…

— Цири!

Пепельноволосая мгновенно обернулась, едва не подскочив на месте, а Кирилл лишь криво усмехнулся, увидев идущую к ним чародейку. Впервые он был рад её присутствию, как бы смешно это ни звучало. Её появление отвлекло Цири.

— Госпожа Йеннифэр?

— Мы везде вас обыскались, — чародейка подошла к девушке, осматривая её с головы до ног пронизывающим, изучающим взглядом. От взгляда же Цири не ускользнул холодный взор, брошенный женщиной в сторону Кирилла.

— Я оставлю вас, — Кирилл прошёл мимо чародейки и, обращаясь к ней, бросил через плечо: — Ведь вам явно нужно обсудить что-то очень важное? Да, госпожа Йеннифэр? Ведь не в ваших благородных манерах следить за каждым шагом своей подопечной?

Он уже не видел, как чародейка обернулась. Но кожей ощутил её колючий, осуждающий взгляд, вонзившийся в спину. А через мгновение юноша исчез из виду, оставив растерянную, смущенную Цири наедине со своей наставницей.

***

Полная луна, разливая свой серебряный свет, взглянула из-за горной гряды. В лесу, за спиной у эльфа, застывшего под сенью скрюченного, иссохшего от времени тополя, громко ухнула сова. Порыв ветра взвыл в кустах черёмухи, растрепал всклокоченные пучки пожухлой травы, растущей вдоль неприметной тропки, теперь уже навсегда заброшенной, забытой простыми людьми и бывалыми охотниками. Эльф не двинулся с места, когда в нескольких метрах от него воздух задрожал и покрылся рябью, выплёвывая из себя порывы холодного ветра и колючих снежинок. Не шелохнулся он и тогда, когда перед ним замер черноволосый юноша, измученный вид и раны которого говорили о том, что тот побывал в какой-то серьёзной передряге. Несколько мгновений человек и эльф молча стояли, лишь сверля друг друга взглядами.

— Зачем ты здесь, — наконец нарушил молчание высокий эльф. — Зачем просить помощи, если всё уже сделано? Или ты хочешь повернуть вспять то, что уже вывернуто наизнанку?

— Нет, — юноша скривился. — Но ведь от взора Ведуна не укрыться тому, что предначертано?

— Ты совершил непростительное.

— Плевать, — прошипел парень, стиснув в ладони рукоять меча, на стали которого уже исчезли запёкшиеся линии крови, мгновение назад обрамлявшие лезвие, — если те, кто мне не безразличны, будут гнить в земле.

— Эхо того, что ты сделал, будет преследовать их до конца жизни.

— По крайней мере, я знаю, что сделал всё возможное. И тебе ли меня винить? — человек криво усмехнулся. В глазах его загорелась злость. — Разве не сделал бы ты всё точно так же? Если бы мог вернуть её?

— Даже тебе не в силах будет избежать последствий. Эредин ощутил всплеск Силы и боюсь, что моя защита теперь здесь бессильна. Ты просто-напросто свёл на нет все мои попытки скрыть тебя от взора Охоты, когда едва не разрушил барьер между самим временем и пространством, — в мудрых глазах эльфа мелькнула печаль. Он тяжело вздохнул, плечи его поникли. — Ты перестанешь существовать для них. Исчезнешь, растворившись в самом времени, бессильный что-либо изменить. Оно поглотит тебя. Оно уже отыгрывается на тебе. Ты потеряешь самого себя, когда магия Белого Хлада окончательно выйдет из-под контроля.

— Твоя вина, что всё это пошло псу под хвост! — юноша закричал, гневно сверкнув глазами, в которых сквозил холод. — Ты и твоя извечная жажда познания! Твоё стремление совать нос туда, куда не следует! Я помню ту лабораторию, тот чёртов дохлый мир твоих предков, которые, как и ты сейчас, возомнили себя всеведущими и всемогущими. Ты пробудил во мне это! А что в итоге? Мир всё равно дал всем пинка под зад!

— Ты не в себе, — эльф покачал головой, когда в завывании ветра послышался хриплый смех. — Я всегда говорил, что эмоции погубят тебя. Но ты так и не научился отделять их от здравого смысла. Здравый смысл отговорил бы тебя от подобных решений. И вдвойне жаль, что в этом есть и моя вина.

— И это говоришь мне ты, — человек стиснул зубы, заглушив в себе очередной порыв смеха, полный горечи и разочарования. — Мне плевать, что ты думаешь. Если решишь не вмешиваться — так тому и быть. А когда всё закончится, я приму уготованное мне. Если Змей времени хочет поиграть со мной, то так тому и быть. Мне осточертело всё время прятаться от бегущей по пятам неизбежности.

***

Когда утро следующего дня встретило их весенним солнцем и трелью птичьих глоток, Кирилл разлепил сонные веки, разбуженный странным эхом голосов. Он торопливо оделся, выглядывая наружу, мысленно прогоняя прочь остатки сна. Геральт, мгновение назад мирно спавший у противоположной стены палатки, теперь тревожно перевернулся набок.

— Никаких отговорок, Йеннифэр! — услышал юноша дребезжание женского голоса, доносившиеся сквозь помехи чародейского мегаскопа. Кирилл покинул пространство палатки, бросив взгляд на Цири, взволнованно застывшую рядом с черноволосой магичкой. — Приведи её к нам. Мы приказываем. И сделай так, чтобы мальчишка не околачивался рядом.

А затем свечение, ореолом окружившее их бивуак, погасло. Лошади забили копытами, зафыркали. Арэйон взрыл копытом землю. Кирилл видел, знал, что тревога и предостережение засели в тёмных глазах вороного. Слова были не нужны. Юноша отошёл в сторону, когда за спиной его послышались шаги Геральта, а через мгновение чародейка утянула ведьмака в сторону. Кирилл видел, как с каждым словом женщины лицо мужчины мрачнело всё больше и больше. Видел, как Цири, бросив в его сторону рассеянный и полный сожаления взгляд, исчезла в палатке. И где-то под-ребрами кольнуло острой иглой, когда гнетущее тяжёлое предчувствие сдавило горло стальными тисками неизбежного.

***

Туссент, утопающий в зелени и солнечных лучах, встретил их дурманящим запахом луговых цветов и мелодичным шелестом виноградных листьев. Трое конников, облачённые в лёгкие дорожные доспехи, вели коней по пыльному тракту, огибавшему зеленеющие холмы и реку, что несла свои кристально-чистые воды из ледников горной гряды, над которой возвышалась величественная Горгона. Когда под лучами солнца засверкали остроконечные башенки княжеского дворца, Кирилл услышал невольный возглас восхищения, сорвавшийся с губ Цири, которая всю дорогу до границ Туссента хранила гнетущее молчание, избегая долгих разговоров с ним. Геральт лишь сводил брови у переносицы и чаще хмурился, наблюдая за подобным поведением девушки. Кирилл терпеливо ждал, но ощущал, как с каждым мгновением чаша терпения наполняется, раздражением и непониманием оседая где-то под рёбрами.

— Зачем мы здесь? — поинтересовался Кирилл и отвёл взгляд в сторону, когда глаза на короткий миг встретились с глазами Цири. — Чтобы все мы напоследок утонули в ленной праздности, одурманенные благами и спокойствием сказочной страны до тех пор, пока дражайшая госпожа Йеннифэр позовёт Цири на ту дурацкую встречу? Вы сами себя видите со стороны?

— Мы всего лишь навестим старых друзей, — ответил ведьмак, пропуская вперёд странствующего рыцаря, с ног до головы облачённого в сверкающие на солнце доспехи.

— И что потом? — Кирилл натянул поводья коня. Арэйон всхрапнул, ударил копытом. — Всё вместе уйдем в счастливый закат? А что же ты? — обратился он к Цири, остановившей Кэльпи у обочины тракта. — Так и будешь молчать, избегая разговоров со мной? Или я теперь даже этого не достоин? Или Геральт не достоин объяснений с твоей стороны? Знаешь, можешь и дальше молчать, потому как ты явно уже всё для себя решила.

— Ты не понимаешь, — Цири отвела взгляд, уставившись на колыхающуюся под дуновением ветра виноградную лозу. — У меня просто нет выбора. Я должна это сделать.

— Ты никому и ничего не должна, — Кирилл усмехнулся. — Тебе просто не хочется разочаровать свою драгоценную мамочку.