— А потом до поздней ночи прятался на дереве.

— Да, — юноша кивнул, и взгляд его наполнился задумчивостью. Повисла гнетущая тишина. Он посмотрел на Цири, уловив в её глазах мелькнувшую печаль. — Тогда мы и не знали, чем всё это закончится.

— Знали, что легко не будет, — она поднялась со стула и подошла к заколоченному окну, различая сквозь щели в ставнях угасающие всполохи заката. Магический светлячок замер над самым потолком, высвечивая из мрака едва различимую фигуру Кирилла. — Неизвестно, через что нам ещё предстоит пройти. Ты не задумывался о побеге? Чтобы исчезнуть навсегда… Чтобы никто не смог нас найти. Разве нам нельзя побыть обычными людьми, не опасаясь быть использованными сильными мира сего?

— С чего такие мысли снова посетили тебя?

— Мне страшно за Йеннифер, — сказала Цири, и Кирилл скривился, вспоминая малоприятное знакомство с черноволосой чародейкой. — Она умрёт, если ей не помочь. Я должна вернуться к ней.

— Разве не ринешься тем самым в пасть дьявола? Разве стоит она твоей жертвы? — Кирилл внимательно наблюдал за реакцией девушки. — Признаться, я не провёл с ней то количество времени, которое провела ты. Возможно, я ошибаюсь в ней, но иначе не могу. Сложно доверять тому, кто воткнул тебе нож в спину.

— Ты не ответил на мой вопрос, — словно меняя тему, произнесла Цири. — Ты не хотел бы сбежать?

— Задумывался об этом, — она уловила, как тень его мелькнула совсем рядом. Услышала, как едва слышно скрипнули деревянные половицы под сапогами. — Я сбежал бы ещё несколько лет назад.

— Зачем тогда ты всё ещё здесь? Почему не исчез? — пепельноволосая вздрогнула, когда Кирилл развернул её лицом к себе, накрыв ладонью изуродованную шрамом щёку. В тусклом свете магического светлячка она уловила его взгляд, наполненный такой теперь уже привычной задумчивостью. Уловила полуулыбку, застывшую в уголках упрямо сжатых губ. — Ты ведь сотни раз мог послать всё к чёрту.

— Я и посылал, — Цири ощутила как по коже пробежали мурашки, стоило ему подойти ещё ближе, столкнувшись горящим взглядом с её глазами. Сердце гулко ударило по рёбрам и забилось быстрее, когда тонкие пальцы скользнули по щеке вдоль шеи, исчезая в выбившихся из ленты пепельных волосах. Горячее дыхание обожгло кожу скул. — Но ты удерживаешь меня, тянешь обратно, творишь что-то непонятное мне самому… зависимость, которую желаешь и ненавидишь одновременно, — а затем губы его накрыли уголки её губ, запечатлевая на них лёгкий и осторожный поцелуй.

— Ты ненавидишь меня? — Цири ощутила, как обида кольнула сердце, но не смогла перебороть вскипающие эмоции, оказавшиеся куда более оглушительными, нежели укол горечи.

— Не тебя, — он усмехнулся ей в губы, удерживая пальцами её подбородок, — считай это образным выражением. Я ненавижу беспомощность, что накрывает меня рядом с тобой. Я не один раз обещал себе держаться от тебя подальше. Обещал себе не заходить слишком далеко в погоне за невозможным счастьем. Но разве ты сама не ненавидишь обстоятельства, которые всегда играют против нас? И боюсь, что я вновь лгал сам себе, глупо полагая, будто смог закопать в себе эту необъяснимую словами привязанность. Но ведь у нас есть сегодня, прежде чем обстоятельства вновь сыграют против нас?

Цири вцепилась пальцами в ремешки его куртки, когда горячие губы вновь накрыли её собственные, срывая с них тихий вздох. Ощутила сквозь ткань плаща постепенно проникающий под кожу холод, когда Кирилл прижал её к опутанной инеем стене заброшенного дома, вновь зарываясь пальцами в пепельные волосы и накрывая ладонью затылок девушки. Мягкие и осторожные поцелуи, словно вопрошающие о дозволении продолжить, перешли в более требовательные и уверенные, когда Цири прильнула к нему сама, позволяя эмоциям вскружить голову, а ударам сердца гулким эхом отозваться в висках. Пепельноволосая откинула голову назад, разрешая губам юноши скользнуть вдоль шеи. Тихонько застонала, когда мужская ладонь накрыла вздымающуюся от волнения и эмоций грудь сквозь плотную ткань курточки и рваным движением опустилась ниже, накрывая поясницу девушки. Прижимая ближе, заставляя задохнуться от новых поцелуев, дурманящих разум и окутывающих тело пьянящей слабостью. Опутанные разгорающимся желанием, они не сразу уловили ментальный сигнал, затерявшийся на периферии сознания. Сбившееся дыхание сорвалось с губ, когда Кирилл, всё ещё прижимая Цири к себе, настороженно вскинул голову, более отчётливо различая в затуманенных мыслях ментальный призыв Арэйона:

«…близко. Всадники близко!»

Кирилл встрепенулся, уловив в хрустальном переливе встревоженный перезвон. Цири стиснула зубы и не смогла сдержать удивлённое шипение, когда пальцы юноши слишком сильно впились в её бок. Она взглянула в его глаза, подёрнутые теперь уже настороженностью и тревогой.

— Что-то не так? — она непонимающе сдвинула брови к переносице и предприняла попытку накрыть его губы своими, но ощутила лишь горячую ладонь, накрывшую её рот. — Фто ты…

Он зажмурился, вслушиваясь в звенящую вокруг тишину. Уловил странную вибрацию в затхлом воздухе, тисками сдавливающую виски и всё тело. Услышал, как вдали раздалось протяжное ржание Арэйона. И непонимающе вскинул брови.

«Какого чёрта ты там оказался?»

Но ответить ему никто не успел. Ветер взвыл и ударил по стенам заброшенной хаты. Дверь, подняв вокруг себя облако заклубившегося инея вперемешку со снегом, впечаталась в стену, каким-то чудом окончательно не слетев с петель. Цири вскрикнула и вжалась в стену, вцепившись пальцами в руку Кирилла. Магический светлячок метнулся к распахнутой настежь двери, вырывая из сумрака высокую фигуру, облачённую в тяжёлые доспехи. Никому из них не нужно было распинаться на представление друг другу. И, прежде чем Эредин сделал шаг через порог, Кирилл прижал Цири к себе и зажмурился, мгновенно принимая сознанием ментальный сигнал. Но Сила, подавляемая чужой магией, сработала не в полную. Бледно-голубая вспышка мелькнула во мраке хаты, прежде чем командир Всадников метнулся к ним, протянув руку в хватающем жесте.

Портал выплюнул их у края села, заставив упасть ничком в рыхлый снег. Прежде чем Цири успела прийти в себя от быстрой смены событий, Кирилл схватил её за руку, рывком поднимая на ноги.

— Беги! Не оглядывайся! — он толкнул её вперёд. Сумерки, окутавшие долину, не смогли скрыть их от преследователей. — Арэйон!

Они побежали к чернеющей полоске леса, утопая по колено в снегу. Тяжёлый топот погони летел в спину, смешиваясь с криками и завыванием ветра. Над кронами деревьев взметнулось вороньё, огласив округу хриплым карканьем. Две чёрные тени мелькнули впереди, и Цири облегчённо закричала, узнав мчавшихся к ним Кэльпи и Арэйона. Вороные, полукругом промчавшиеся за их спинами, пустились следом, и Кирилл замедлил бег на мгновение. Арэйон повторил. Замедлил дикий галоп. Юноша вцепился руками в конскую гриву и пружинисто оттолкнулся от земли, вскакивая в седло. Оглянулся, бросив быстрый взгляд за спину. Увидел, как Цири, последовав его примеру, вскочила в седло Кэльпи, мгновенно пустив ту в галоп.

— Прыгай, Цири! — крикнул он ей в спину, пригнувшись к конской шее. — Ты должна прыгнуть!

И, прежде чем она исчезла, растаяв в воздухе, он увидел, как у самого края леса материализовался белоснежный единорог, поднявшийся на дыбы. Кирилл, облегчённо выдохнув, зажмурился. Гул в ушах набатом ударил по вискам. Ветер дыхнул в лицо колючими снежинками, и тьма окутала его с головы до ног. Крики погони исчезли. Оглушительная тишина заполнила разум, заставив потерять связь с реальностью. Блеск, тьма и свет… И очередной мир, распахнувший перед ним свои двери. Двери, за которыми он не увидел Цири.

***

Серпантин дороги, огибая берег горного озера, петлял и извивался змеем, растянувшись по отвесной стене скального обрыва. В поверхности озера заиграли блики солнца, ослепительными зайчиками рассыпавшись по деревьям, растущим вдоль берегов. Серпантин обрывался над озером, упираясь в громадный и величественный замок, мрачной стеной возвышающийся над пропастью. Хриплое карканье воронья, кружащего над сторожевыми башнями, подхватил ветер, разнося эхо по горному ущелью.