— Это ли не повод покончить с ним раз и навсегда?

— Ты не понимаешь, — король задумчиво взглянул на черноволосого эльфа. — Знаешь, будущее напугало меня. Показало то, что мне видеть не хотелось. Всё намного сложнее, намного темнее и загадочнее. Предназначение зовёт их. И кто мы такие, чтобы встать у него на пути. Аваллак’х предупредил ведь не только меня. Ты и сам видел крупицу возможного будущего.

— Я не позволю страху завладеть собой, — вскипая, произнёс Эредин. — Не позволю мнимому будущему сгубить мой народ! Я не опустил руки, как это сделали вы с Лисом.

— Ты забываешься, Эредин, — король медленно поднялся на ноги и посмотрел прямо в глаза Всадника. Взгляд его излучал решимость. — Я предупредил тебя. Зираэль сама решит, остаться ей или же нет. Я не намерен играть в игры с силами, которые выше нашего с тобой понимания. Только так мы отсрочим час своей гибели.

— Как скажете, мой король, — в глазах Эредина искрился холод. Командир Всадников, намереваясь покинуть королевские покои, прошёл к выходу, но замер у двери. Обернулся, непонимающе посмотрев на Ауберона. — Если вы надумали отпустить их, зная, чем всё кончится — зачем же тогда выпили зелье?

— Отчаянная попытка противиться неизбежному, — владыка Ольх выронил из онемевшей руки нефритовый флакон и опустился в кресло, устремив на Всадника затуманенный взгляд. В комнате внезапно стало слишком душно. — Мы ведь оба знаем, чем это рано или поздно могло для нас кончиться. Ты жаждешь спасти наш мир. Я принимаю и понимаю твоё подобное стремление. Но власть не такой желанный дар. Ты ошибаешься, надеясь, что она — удобный инструмент в достижении твоих планов. Она совратит тебя ещё больше, заставит желать запретное, неподвластное тебе. Ты сделал свой выбор, Эредин. Надеюсь, что Предназначение будет милостиво к тебе, если ваши пути с Зираэль вновь сойдутся. И надеюсь, что оно будет милостиво к моему народу, встань ты снова на пути мальчишки против его на то воли.

— Мир тебе, король Ольх, — безэмоциональным тоном произнёс Эредин, заметив первое дыхание смерти, коснувшееся лица своего теперь уже бывшего владыки. — Знай же, что Цирилла не покинет наш мир. Она останется здесь навеки — сломленная, жаждущая смерти, которую я ей не дарую. Но сначала, я заставлю её лицезреть смерть того, в ком она так отчаянно нуждается.

***

Ночь окутала Тир на Лиа. Дождь, заливавший землю, прекратился, но город всё так же был объят промозглой сыростью тумана. Горизонт всё ещё сверкал росчерками молний. Далёкие раскаты грома грохотали среди гор, эхом растекаясь по скалистым ущельям. Юркая тень мелькнула у дворцовых стен, исчезнув среди мраморных статуй и колонн, спускающихся к реке. Волны бились о каменные ступени, исчезающие под толщей воды. Цири, опасливо оглянувшись, торопливо развязала веревку, что удерживала лодку возле берега. В ветвях деревьев, раскинувшихся у изящных мостов через реку, выл ветер, тревогой оседая на сердце девушки. Она нетерпеливо окинула взором пространство ночи перед собой, стараясь различить во мраке знакомый силуэт.

«Ты бежишь от самой себя, luned».

Голос Ауберона донёсся до неё сквозь шум речных волн и далёкие раскаты грома. Сердце защемило, стоило только Цири вновь представить перед собой лицо короля Ольх. Она не желала ему смерти. Ведь в конце концов он отпустил её, хоть и накануне побега. Иначе было нельзя. Эредин не тот, кто выпустит свою добычу из цепких когтей.

Что-то напугало короля, заставило переменить своё решение, словно в своём волшебном зеркале он увидел то, что видеть не хотел.

«Смерть ходит за тобой по пятам, Зираэль. И у неё его глаза».

Пепельноволосая вздрогнула, когда по телу пробежал табун неприятных мурашек. Она не могла понять, к кому относились последние слова короля. Отчаянно хотелось верить, что догадка не верна.

— Ну где же ты, — пепельноволосая ухватилась за шест, готовая в любую секунду пустить лодку по реке. — Ты же обещал.

«Нельзя медлить, Звездоокая!»

Ментальный импульс врезался в мозг, и Цири стиснула зубы, пристально смотря во мрак ночи. Росчерк молнии вспорол горизонт, и на дальнем мосту, что вёл прямо к дворцовым стенам, мелькнула высокая тень. Сердце тревожно ёкнуло, а очередной ментальный импульс окончательно ввел её в панику.

«Это он, Звездоокая! Ястреб ищет тебя!»

И пепельноволосая сильнее стиснула зубы, прогоняя прочь нахлынувшие на глаза слёзы.

— Он не пришёл, Конёк, — деревянный шест ударил о каменные ступени, отталкивая лодку к середине реки. Ветер взвыл, ударил по речной глади, подняв водяную морось. — Что-то случилось, да? Почему он не пришёл.

Торопись!

Она не успела. Не сумела скрыться в тумане, когда лодка качнулась вперёд, едва не зачерпнув носом речной воды. Эредин Бреакк Глас сжал в руках меч с односторонним лезвием, направив острие в сторону Цири.

— Ты всё же решилась на побег? — презрительно хмыкнул эльф. — А как же король? Что скажет он, узнай про твою жалкую попытку сбежать?

— Король мертв, — отчеканила пепельноволосая, сжимая меч в напряженных ладонях. — Разве ты не добился того, чего так жаждал? Не понравилось, что он отпустил нас? Что послал к черту все твои планы по открытию врат?

— Замолчи, — он зашипел, бросившись на неё с мечом. Цири парировала удар на уровне инстинкта. — Ты останешься здесь до тех пор, пока я сам не проявлю к тебе жалость, подарив смерть, которую будешь у меня вымаливать.

Лодка качнулась, лишь каким-то чудом вновь не зачерпнув воды, когда эльф прыгнул на бортик. Цири, балансируя, прыгнула на другой бортик. Эредин ударил вновь. Сталь вгрызлась в сталь, разбрызгав вокруг дерущихся сноп искр. В свете молнии Цири увидела один из последних мостов Тир на Лиа. Увидела, как Всадник отскочил к носу лодки, направив меч в сторону девушки.

— Вернёмся, Зираэль, — глухо проговорил он, стиснув зубы. — Иначе ты пожалеешь, что вообще родилась на свет. Я не убью тебя. Не так скоро, по крайней мере.

Раскатистый гул грома пронёсся над ними, сверкнув ослепительной вспышкой молнии. В завывании ветра, дыхнувшего в лицо колючими снежинками, Цири отчётливо различила звонкий цокот копыт, пронёсшийся по мостовой. Она знала, что Эредин тоже услышал. Туман, густо накрывший поверхность реки, лопнул, клубами водяной мороси ударив по берегам. Очередной росчерк молнии выхватил из тьмы взвившегося на дыбы коня, со спины которого пружиной отскочила чёрная тень, метнувшись прямо на эльфа. Цири качнулась назад, едва успев пригнуться, когда бледно-голубой росчерк пронёсся рядом с ней, ударив в лицо дыханием зимней стужи. Она невольно прикрыла на мгновение веки и отчаянно закашлялась, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Тень и эльф исчезли, оставив после себя растаявшие в воздухе снежинки, когда Сила поглотила обоих.

Росчерк молнии. Цокот копыт и ослепительная вспышка. Звон стали о сталь где-то за спиной. Гулкий плеск воды, смешавшийся с раскатом грома. И чёрное ничто, окутавшее пепельноволосую с головы до ног. Ментальный призыв единорога, словно рассеивая тьму, ворвался в мысли. Белое пятно перед глазами приняло отчётливые очертания.

«Не оглядывайся, Звездоокая. Опасность ещё не миновала. В седло. Мчи во весь опор. Не оглядывайся. Там нет ничего, кроме смерти».

И она повиновалась. Вскочила в седло ожидавшей её Кэльпи, сразу же пустив лошадь в сумасшедший галоп. Не смогла сдержаться. Обернулась, отчаянно надеясь различить в тусклом лунном свете силуэт мчащегося за ними коня. Разочарование больно кольнуло сердце.

— Будь жив, прошу тебя, — шепнула она в ничто.

Кэльпи стрелой неслась вперёд. Единорог, указывая путь, направлял их, уводя от мчавшейся по пятам погони. Цири не знала, не видела, что одинокий всадник — как и она, пригнувшись к конской шее, — мчался вдоль заросшего ольхами оврага, уводя часть погони за собой. Не видела как лунный свет, заливший долину, выхватил из мрака лесных теней изломанный оскал чудовищной маски, облепившей лицо человека, словно вторая кожа. Не слышала, как человек торжествующе закричал, и эхо его крика, подхваченное ветром, пронеслось над мрачной стеной леса, утонув среди раскатов далёкого теперь грома.