— Вовремя, — сказала я. Мой голос предательски дрогнул. — Они уже здесь?

— Забирают свои сумки. Должны подойти через несколько минут, — он положил свою руку мне на талию, подталкивая к месту высадки прибывающих.

Просто дыши, идиотка.

Но проблема была в том, что каждое прикосновение, каждый момент с Линкольном был насыщен эмоциями и чувствами. И поэтому его рука на моей талии — это всё, на чем я могла сконцентрироваться.

Вот именно поэтому Грегори нельзя быть вместе!

— Кстати, ты не в курсе, в округе не появлялись какие-нибудь изгнанники? — спросила я, как только мы пристроились у свободной стены.

Он удивился:

— Нет. По крайней мере, я об этом не знаю. Что случилось?

Он начал оглядываться, думая о том, что был недостаточно внимателен.

— Думаю, ничего особенного. Просто почувствовала что-то этим утром, — разуверила я его и облокотилась о стену, делая глоток своего обжигающего кофе. Ненавижу, когда они делают его слишком горячим. Я решила подождать до того момента, как мы выйдем из аэропорта. И тогда я снова попробую почувствовать что-нибудь.

— Не выспалась? — спросил Линкольн.

— Нет. А ты?

— Нормально, — он пожал плечами.

Я выпрямилась. Я не собираюсь становиться плаксой. Если он переносит всё это спокойно, то и я смогу.

— Где Гриффин? — спросила я, игнорируя его глупую ухмылку.

— Вон там, — он указал сквозь толпу, и Гриффин действительно появился.

— Доброе утро, — сказал Гриффин, едва избежав столкновения с двумя выжженными блондинками, которые еле поспевали под тяжестью своих огромных рюкзаков.

Я не смогла сдержаться и хихикнула, когда одна из девушек резко развернулась, и Гриффину пришлось уклониться.

Гриффин смерил их многоговорящим взглядом, прежде чем переадресовать свое внимание на меня.

— Я слышал, что у тебя была неожиданная встреча прошлой ночи.

— Да, Линк говорил тебе об Ониксе?

— Да, и я очень удивлён тем, что он появился. Я немного подумал по этому поводу, и, может быть, мы сможем отправить его в какой-нибудь реабилитационный центр или что-то в этом роде.

— А что вы обычно делаете в таких случаях? — спросила я, дуя через маленькое отверстие в чашке, чтобы остудить свой обжигающий кофе. На такой случай обязательно должен быть какой-нибудь план.

— Вайолет, — сказал Гриффин удивлённо. — Оникс — первый изгнанник, который стал человеком и продолжил жить такой жизнью. По крайней мере, из тех, о ком я знаю.

— Что? Я… не понимаю. Многие бы выбрали человеческую жизнь.

Гриффин только покачал головой:

— Было несколько таких изгнанников, но они больше никогда не появлялись. Мы поговорим об этом позже. Твои новые наставники должны уже быть здесь, и мне надо тебя представить.

— Хорошо, — сказала я, не вполне уверенная, что могу сосредоточиться.

Быть человеком действительно так плохо?

Я вспомнила, как всего лишь месяц назад я бы всё отдала за то, чтоб продолжить жить своей скучной человеческой жизнью.

— Хорошо, — сказал он так расслабленно, словно был обычным двадцатипятилетним пареньком. Он не часто вёл себя так. — Итак, Найла и Редьярд будут вашими наставниками. Они мои хорошие друзья, и являются партнёрам уже практически четыреста лет. И в действительности…

— Подожди! — встряла я. — Четыреста лет!

Да уж, расслабляемся и разговариваем о его четырехсотлетних друзьях.

— Да, почти четыреста. Но вообще-то, скорее трехсот восьмидесяти пяти. Хотя, когда цифра настолько огромная, то её позволяется округлить до ближайшей сотни. Что думаешь? — спросил он с улыбкой.

Линкольн рассмеялся.

— Ха-ха. Очень смешно. Я рада, что кажусь тебе забавной. Просто я имею в виду, ты конечно говорил о том, что мы живём сотнями лет, но, когда ты только в самом начале и встречаешь людей, которые скоро будут праздновать своё четвёртое столетие…

— Технически, им примерно по четыреста и два года. Они не всегда были Грегори. — Сказал Линкольн очень довольный собой.

— А другие? Они моего возраста? — внезапно мне стало страшно от мысли, что я буду окружена толпой стариков.

— Да, разница в год или два. Думаю, что они взяли с собой троих. Пару и одного ожидающего. Не знаю их имён, — объяснил Гриффин.

— Ожидающего?

— Его партнёр ещё не достиг совершеннолетия, — ответил Линкольн спокойным тоном.

— О, — только и смогла сказать я.

Линкольн повёл плечом и как бы случайно оглянулся, даже несмотря на то, что такое поведение было ему несвойственно. Ему пришлось ждать меня девять лет. Это очень много для Грегори.

В большинстве случаев, партнёры ждут друг друга несколько месяцев или год. Никто не понимал, почему Линкольну приходится ждать своего партнёра так долго. Но одно я знала точно — ему было нелегко. Ведь даже если Грегори лишается своего партнёра, по прошествии года ему предлагается найти другого. И это вместо того, чтоб помочь каким-либо образом всего этого избежать. Например, позволить уйти на заслуженный отдых, который, скорее всего, нередко плохо заканчивается.

По крайней мере у них есть выбор.

Гриффин всматривался в прибывающих людей. Определить жителей Нью-Йорка было очень легко. Они не замечали окружающих их толпы людей — они просто прямиком направлялись туда, куда им было нужно. А это было куда быстрее.

Я подтолкнула Линкольна.

— Интересно, как они выглядят? — прошептала я.

Когда кому-то более четырехсот лет, они, наверное, странно выглядят. Не так ли?

Мне не пришлось долго ждать. К нам приблизилась компания из пяти человек и двое из них начали обнимать Гриффина. Я была в шоке.

Люди, которые по моему предположению были Найлой и Редьярдом, выглядели не старше Гриффина. В смысле, может быть, разница была в год или два, но не больше. Их кожа была розовой и молодой, и одеты они были в нормальную молодёжную одежду. Их джинсы и рубашки выглядели даже более модными чем то, что предпочитал Гриффин — военно-морская рубашка на выпуск.

Остальные трое выглядели, как обычные студенты, и были примерно моего возраста.

Они стояли чуть поодаль от обнимающихся. Я прям почувствовала, как их глаза прожгли во мне несколько дыр. И начала беспокоиться. Неуверенная в том, куда деть свой взгляд, я почувствовала легкое прикосновение, пробежавшее по моей спине. Поддержка, уверенность и сила — всё то, что можно получить только от своего Грегори партнёра.

Только от Линкольна.

Когда со всеми обсуждениями в стиле «ты совсем не изменился» было покончено — конечно, они не виделись очень долгое время — Гриффин повернулся к нам.

— Линкольн, Вайолет. Это Найла и Редьярд.

Мы пожали друг другу руки. Сначала я поприветствовала Найлу. Она была прекрасна и выглядела словно египтянка — чёрные волосы были коротко острижены по овалу лица в стиле Клеопатры, бронзового оттенка кожа, высокая и стройная фигура. Но при этом она выглядела сильной и атлетичной, но никак не модной или тощей.

Редьярд выглядел более сдержанным. Он взял мою руку, но не пожал её, коротко и вежливо улыбнулся. Я поняла, что он мне не доверял.

Затем я почувствовала приступ боли. Сначала на затылке, а потом он растянулся, словно электрический ток, по голове и вниз по телу.

Я попыталась выдернуть свою руку, но он не отпускал. Было не больно, но неудобно.

Что-то выталкивало мою силу изнутри. Что-то, что мне не принадлежало.

Я резко взглянула в сторону Гриффина. Он наблюдал за мной, с интересом и без опасения.

Чёрт возьми. Они что-то делают со мной. Они проверяют меня.

Я переборола желание вздрогнуть от нежелательного вторжения, и попыталась установить барьер, защищая себя. Это напомнило мне о том, как я делала это с Фениксом.

Требовалась большая концентрация, я теряла контроль несколько раз, и мне приходилось начинать всё с начала. Я очень сильно устала за последние дни и, получив контроль над ситуацией, злилась сильнее, чем обычно.

Как только мне удалось собрать свою силу, я вытолкнула то, что, как я поняла, являлось агрессивной силой Редьярда, из себя. Я не заботилась о том, чтобы быть вежливой.