Мы с Линкольном долго промучились, пытаясь засунуть Оникса в душ, или хотя бы раздеть его. Но наш рвотный рефлекс позволил нам только и сделать, что бросить несчастного на кровать. Существуют вещи, которые не могут сделать даже лучшие из нас.

Как только мы двинулись к двери, Оникс перевернулся на спину и пронзительно засмеялся:

— Он придёт за тобой.

В мгновение ока Линкольн развернулся и оказался рядом с Ониксом:

— О чём ты говоришь?

— Не о тебе.

Во мне зародилось плохое предчувствие.

— Кто придёт за мной? — спросила я, продолжая стоять у двери.

— Когда я видел его в последний раз, он был заинтересован только в двух вещах. Забавно, я думал это про вас двоих. Хотя и вам тоже интересны две вещи.

— Когда ты его видел? — спросила я, не нуждаясь в ненужных подробностях.

Кожа на руках покрылась мурашками, дрожь прокатилась волной по моему телу. Я не знала, что это. Ужас или предвкушение. Феникс.

— Сразу же, прежде чем он ушёл, он нашёл меня и принёс немного виски, — он вычурно кивнул, выделяя каждое слово.

— Он догадался, что я знаю про Священную книгу и… про тебя.

Я шагнула ближе. Я хотела знать больше. Но Линкольн оттолкнул меня назад.

— Ты безумен, Оникс, — Линкольн посмотрел на меня. — Он не знает, о чём говорит. Он просто хочет расстроить тебя. Феникса нет. Пойдём.

Я кивнула, соглашаясь с Линкольном и позволяя вывести себя из комнаты. Хотя мне до сих пор казалось, что мы слишком поспешили. Перед тем, как закрыть дверь, я повернулась и посмотрела на Оникса. Он посмотрел на меня в ответ, злобно ухмыляясь.

Почему мы снова помогаем этому парню?

Глава 6

Мы узнаем, что в Сотворении Мира, Бытии…

возможно, очень много… и добра, и зла.

Ричард Уотли.

Утром, увидев своё отражение в зеркале, я пожалела о том, что вообще решилась взглянуть на себя. К тому времени, как Линкольн провёл меня до дома, было уже два ночи. К шести утра я должна была отправиться в аэропорт, чтобы встретить новоприбывших Грегори. В итоге, я поспала совсем немного. Плюс ко всему, всё то время, что я спала, мне снился один и тот же сон.

Одевшись в школьную одежду и сделав первую чашку кофе, я поняла, что этот день будет просто насыщен кофеином. Первую чашку я просто проглотила и принялась делать вторую. Когда я выжимала свои ещё влажные волосы, на кухне появился папа, волоча за собой большой чемодан.

— Доброе утро, дорогая, — сказал он и поставил чемодан у двери. Подойдя ближе, он влепил мне в лоб поцелуй. Его лицо было тёплое и мягкое — только что побрился.

— Это мне?

Я взглянула на чашку кофе, которую только что сделала и ответила:

— Конечно. Я не думала, что ты улетаешь так рано.

Папа иногда улетает на международные встречи. Каждый год он отправляется в одно и то же путешествие, где времени, проведённого в полёте больше, чем чего-либо другого. Он путешествует из Токио в Дубаи, а потом в Париж. Обычно всё это занимает примерно три недели, но каждый раз он справляется всё быстрей. В прошлом году, к примеру, он уложился в рекордные десять дней. В этом году, он планирует управиться в недельный срок.

Если бы Папе предоставили шанс, то он бы точно предпочёл остаться запертым в офисе, где он может оградиться от всего мира. Но постоянные клиенты иногда настаивают на встречи лицом к лицу.

— Я и не улетаю рано, просто на всякий случай. Вдруг, задержусь на работе…

Я кивнула. Ему не надо было продолжать.

— Поэтому, — сказал он, меняя тему разговора. Его голос приобрёл родительский наставляющий тон.

Я уже было подумала о том, что он увидел, как я пробиралась в дом этим утром, или он заметил, что прошлой ночью я не ночевала дома. Я уставилась на него, крепко сжимая в руке банку с молоком. Я дважды проверила, что отметины на моих руках хорошо скрыты за серебряными браслетами, которые теперь стали моей постоянной защитой.

Я до сих пор не понимаю, почему помимо обычных кожаных браслетов, которые получают все Грегори, мне достались ещё и серебряные. Отметины покрывали мои запястья причудливыми серебряными узорами, чем-то напоминая тату или что-то в этом роде. И каждый раз, когда я применяю свою силу, узоры начинают растекаться словно ртуть, переливаясь разными цветами и оттенками. Стеф сказала, что я её личный диско-шар, и поклялась однажды протестировать меня в этой роли.

Ни за что.

— Пробежимся по правилам поведения в доме.

— О, конечно, — сказала я и облегчённо выдохнула, скрывая своё разочарование.

— Всё как обычно, — начал он. — Если у тебя возникли проблемы, иди к соседям. Я предупредил Ричардсонов о своём отъезде, и они будут рады увидеть тебя на ужин или в любое другое время, когда тебе что-нибудь понадобиться. Я буду звонить тебе каждую ночь. Всегда в разное время.

Он посмотрел на меня так же, как смотрел, когда я была младше.

— Так что будь дома и никаких ночёвок. Если только со Стеф. Я буду проверять у нашего швейцара. Всё понятно?

Изобразив послушного солдата, я кивнула.

— Есть, сэр.

— Очень смешно. Будь осторожна.

Но это действительно было смешно. Делать всё то, что я привыкла делать, было легче, когда папа был в городе.

Да уж, мы прям образцовое семейство.

— Я всегда осторожна, — сказала я, заканчивая, наверное, самый длинный разговор с папой за последние три недели. Он ничего не знал и не понимал, и мне было ещё сложней. Мне хотелось злиться, хотелось сказать, чтоб он обращал на меня больше внимания. Но теперь, глубоко внутри, я знала, что, будучи Грегори, такое состояние вещей было к лучшему.

***

Аэропорт был полон рано прибывших путников.

Всё, чего мне хотелось, так это снова забраться в кровать и проваляться там неделю, или даже больше.

Ну, хотя бы Линкольн тут будет.

Я посмотрела на информационное табло. Самолёт из международного аэропорта Джона Кеннеди уже приземлился. Я направилась в зону для встречающих, высматривая Линкольна, но вокруг было слишком много людей. В конце концов, я сдалась и просто постаралась почувствовать нашу связь. Наши узы партнёров. Я всегда могу его почувствовать, если попытаюсь. Это словно искать что-то, что светится ярче, чем всё остальное.

Но прежде чем я смогла сосредоточиться на Линкольне, через весь аэропорт я заметила вспышку. Тени дня и ночи каким-то образом показали мне карту, и в некоторых местах была заметна пульсирующая энергия. Увидев всё это мельком, я понятия не имела о том, как сделать это ещё раз. И ещё более странный момент, что я почувствовала то, до чего не могла дотронуться. Вкус яблок, но очень слабый, будто только память о настоящем аромате. И запах цветов, но и он показался мне далёким. Я могла почувствовать изгнанника или изгнанников. Но также я чувствовала незнакомое мне оцепенение так, будто все мои внутренности решили впасть в спячку. Я и понятия не имела о том, что происходит.

Может, я действительно недостаточно отдохнула.

Я попыталась избавиться от чувств, не в состоянии понять их смысл. В то же мгновение я нашла Линкольна и направилась ему на встречу.

Моё сердце пропустило удар, когда я увидела его. Как можно было догадаться — он покупал кофе.

— Доброе утро, — прощебетал он, протягивая мне чашку свежего кофе. Он выглядел точно так же, как должен выглядеть мужчина вашей мечты с утра пораньше. Белая рубашка, рукава закатаны, голубые немного полинявшие джинсы. Его светло-коричневые волосы немного завивались, проблески светлых прядей просматривались то тут, то там.

Единственный явно заметный признак того, что это было раннее утро — Линкольн не побрился. Мне потребовалось приложить немало усилий, чтоб не пялиться во все глаза, и я была очень благодарна горячей чашке в руках, которая занимала мои руки и не давала им протянуться и дотронуться до его щетины, которая в моих глазах являлась идеальным аксессуаром.