Раздался легкий стук в приоткрытую дверь, и в комнату проскользнул Бриоан.

- Мы готовы ехать. Я предлагаю не использовать сплетение хамелеона, пока мы покидаем гостиницу и едем по ложному по маршруту, - сказал он.

- Меня это вполне устраивает. – Я, глядя на него, с благодарностью улыбнулась.

Перед отъездом мы быстро позавтракали в столовой за низким столом. У двери я вспомнила о ключе.

- Вы, ребята, идите вперед. Я забыла вернуть ключ. - Я бросилась искать хозяина гостиницы.

Мне пришлось попросить одну из служанок указать на него, потому что я не обратила внимания на того, с кем разговаривал Бриоан, когда мы приехали. Подойдя к нему, я с сожалением протянула ему красиво скрученный ключ.

- Спасибо. Я надеюсь, что у вас будет хорошее путешествие, - сказал он мелодичным басом. Я замерла. Рафан сказал, что разговаривал с хозяином гостиницы прошлой ночью, но тот плаксивый голос никак не мог исходить от человека, стоящего передо мной. Он солгал. Но почему? Трактирщик неловко заерзал, так что я поблагодарила его и пошла обратно к Бриоану и Рафану.

Они ждали на улице с тремя лошадьми землистого окраса с белыми копытами, словно с носочками. К седлу одной из лошадей была привязана веревка. Я обрадовалась, увидев, что на этот раз все три лошади были в седлах, хотя и почувствовала нервный трепет при мысли о поездке в одиночку. Бриоан неуклюже помог мне взобраться на лошадь, а затем ловко вскочил на свою, пока Рафан ждал уже верхом.

Мы выехали из города и направились по дороге, которая слегка изгибалась в сторону от гор. Я крепко держалась за седло, желая, чтобы не было необходимости уезжать в сторону от того направления, в котором мы действительно собирались направиться. Я хотела, чтобы моя поездка на лошади прошла как можно быстрее. Примерно через двадцать минут Рафан вернулся, чтобы убедиться, что за нами не следят. Когда он вернулся и сообщил, что за нами никто не следит, мы развернули лошадей. Бриоан бросил Рафану еще одну веревку, чтобы привязать лошади, а затем мы проделали сплетение хамелеона на себе и лошадях.

Животные раздраженно заржали, и на какое-то головокружительное мгновение мне пришлось вцепиться в седло, когда мой конь дернулся на поводке и чуть не выскочил из-под меня. Но лошади скоро привыкли к тому, что не видят себя, и тогда только мягкий стук копыт указывал на наше прохождение.

Всякий раз, когда кто-то приближался по широкой грунтовой дороге, Бриоан сворачивал с дороги и останавливался. Рафан тоже правил своего коня, но все, что я могла сделать — это ждать, когда мой конь врежется в ведущую кобылу. Следовала тряска, но мой жеребец, казалось, не слишком расстраивался, и вскоре понял, что сход с тропы означает, что он должен остановиться. Потом мы сидели тихо, пока кто-нибудь не проходил мимо.

К вечеру мы оказались у города Керлн. Его толстая стена из песчаника мрачно возвышалась у подножия первого возвышающегося монолита горного хребта Зиат. На таком величественном фоне город казался маленьким. Его стена, казалось, не защищала его ни от чего грозного. Когда мы приблизились к десятифутовому сооружению, иллюзия хрупкости рухнула, и вместо этого мое сердце затрепетало при мысли о том, что я буду заперта внутри такой прочной баррикады. Два стражника, стоявшие у широких ворот, внимательно разглядывали проходящих мимо людей. Рафан, Бриоан и я ехали по пятам за телегой, везущей сено. Стук от копыт наших лошадей был полностью приглушен скрипом повозки.

Мы проскользнули в ворота как раз вовремя. Двое охранников встали между воротами и толстой стеной, прежде чем закрыть тяжелые, толстые, черные дубовые двери.

Бриоан, Рафан и я держали сплетение хамелеона, пока мы не вошли в конюшню на постоялом дворе под названием «Хороший отдых». Прежде чем расплести сплетение, я огляделась, чтобы убедиться, что поблизости нет ни одного конюха. Затем я убрала невидимость моего коня, прежде чем осторожно соскользнуть на землю. Рафан и Бриоан сделали то же самое с собой и своими лошадьми. Они уже расседлали лошадей, а я все еще морщился от ощущения иголок в ногах. Я подождала, пока уколы прекратятся, а затем залечила свои ноющие ноги. Я неуверенно взглянула на лошадь.

- Я помогу вам, Мэри, - ласково сказал Рафан. Я кивнула в знак благодарности и позволила ему заняться лошадьми, пока я наблюдала, прислонившись к двери конюшни.

Выйдя из конюшни, мы застали врасплох девушку, возвращавшуюся с постоялого двора.

- Я ужинала, но все время смотрела. Не знаю, как я могла вас не заметить, - в отчаянии воскликнула она.

- Мы предпочитаем сами управляться с лошадьми, - заверил ее Бриоан. Меня беспокоил ее неподдельный страх получить нагоняй от хозяина. Даже после того, как мы пообещали никому ничего не говорить, она выглядела взволнованной. Я нерешительно прокралась внутрь, внезапно почувствовав себя подавленной, но потом решила стряхнуть с себя мрачные мысли и отвлечься.

- Ты снова собираешься охранять мою дверь? - пробормотала я Бриоану.

- Да.

- Это глупо. У нас всех было бы больше шансов против любых нападений, если бы мы были в одной комнате, и это сэкономило бы деньги, - добавила я практично.

- Я не собираюсь спорить с тобой, Мэри.

Я отключилась от дальнейшего обсуждения, когда к нам подошла женщина с внимательными глазами. Женщина оказалась хозяйкой постоялого двора, и они с Бриоаном договорились о двух комнатах рядом друг с другом на верхнем этаже, а также о завтраках и ужинах на следующие два дня. Пока они разговаривали, женщина смерила нас суровым взглядом, и я с беспокойством заметила, что у нее руки как у кузнеца. Бриоан, заметив ее сердитый взгляд и скрещенные руки, заплатил вперед. Мы сидели, скрестив ноги, на подушках за низким столиком, где я смотрела на мясной рулет, который выглядел так же аппетитно, как и навоз. Я хотела возобновить разговор с Рафаном и Бриоаном, но как только я открыла рот, Бриоан прервал меня.

- Не думаю, что нам стоит здесь разговаривать. Здесь слишком много людей.

Я огляделась вокруг. Мужчина и женщина сидели в другом конце комнаты, споря резким шепотом. Оба выглядели худыми и крепкими, будто не видели в своей жизни ни единого просвета. За другим столом трое крепких мужчин, молча, словно в глубокой задумчивости, держали свои чашки. За ближайшим к нам столиком сидел одетый в лохмотья, но мускулистый мужчина, сосредоточенно хлебающий суп.

Никто, казалось, не обращал на нас ни малейшего внимания, но я чувствовала себя запуганной этой атмосферой и поэтому замолчала. Если Бриоан хотел продолжать вести себя бессмысленно упрямо, меня это вполне устраивало. Я не собиралась чувствовать себя виноватой из-за этого.

Наверху я пожелала Рафану спокойной ночи, когда он вошел в свою комнату. Он улыбнулся в ответ, прежде чем закрыть дверь. Я сказала то же самое Бриоану, когда он устроился возле моей комнаты. Он тихо пожелал мне того же в ответ, когда я закрыла дверь и задвинула хлипкую деревянную щеколду.

Кровать похрустывала, когда я лежала на ней. Она была наполнена сеном, но даже после нескольких неприятных уколов, она была все равно лучше, чем лежать на полу. Я устала, поэтому сон пришел быстро. Мне что-то снилось, когда звук негромкого царапанья разбудил меня. Я дернулась, и матрас громко захрустел. В комнате было темно как смоль, если не считать слабого света. Я повернула голову, все еще полусонная, и увидела, что свет струится через приоткрытую дверь, где стоит оборванец с ужина и смотрит на меня.

На роковую секунду я запуталась в простыне. Затем он бросился вперед и, когда я выдернула ноги из-под одеяла, он схватил меня за руки и ударил по голове рукояткой кинжала. Что было дальше я не знаю.

-

19

-

Я проснулась от жгучей головной боли. Только постепенно я осознала, что мне завязали глаза и связали руки и ноги за спиной, что заставило мою спину болезненно выгнуться. Я сосредоточилась на создании сплетения, которое исцелит мою голову. Освобождение от боли было ошеломляющим, но прежде чем я смогла придумать какой-либо способ освободиться от пут, я услышала приглушенный мужской голос, говоривший словно через ткань: