Хотя, винить некого. Мог бы догадаться, что вокруг альфы всегда умирают его оборотни. Так было и будет. Дьявол!

Луна, почему они, волки, у которых все было!? Почему не я — альфа, которому в тягость была власть?! Меня готовили к смерти! Я военный и служака! Я выжил, они — мертвы!

Дверь палаты открылась, впуская потемневшего лицом брата.

— Что?

— Вальтер, ее откачали…

— Слава Луне! — выдохнул я, наплевав на то, как это звучит и выглядит. С груди словно гранитную плиту сняли.

— Только, ей это мало поможет, — он присел рядом.

— Почему? Да не тяни ты!

— У нее начался первый переворот, и похоже идет конфликт зверя и человеческой половины. Сейчас ее пытаются погрузить в кому, но препараты не действуют. Рун сказал, что если так и дальше пойдет, просто сердце не выдержит. Сейчас сюда придут медики, и мы переведем тебя на другой этаж.

— А ну стоять! — рыкнул я. — С чего меня перевозить?

— Рун сказал, что тебе нельзя сейчас чувствовать смерть волка, тем более такую…

— Ты сдурел?! — заорал я, ощущая, как закипает кровь в венах. — Я могу угомонить ее зверя. Могу помочь, а ты вместо того, чтобы что-то делать, решил меня спрятать?!

— Брат, твои способности сейчас нестабильны…

— Лучше заткнись, Робин! — зарычал я, клацая уже не зубами, а клыками. — Ты альфа, что б тебя! Ты должен заботиться о своих волках, а вместо этого лишаешь ребенка единственного шанса на спасение?!

— Я никому и ничего не должен! — брат тоже перешел на крик. — Ты мой единственный брат!

— Я — единственный альфа, способный найти контакт со звериной сущностью, Робин, и уже потом твой брат!

— Но Рун сказал, что тебе нельзя применять способности сейчас!

— Срать я хотел на мнение врача! — я ухватил его за руку и рванул к себе. — А если бы на месте сироты была твоя дочь?!

Наши флюиды столкнулись, как две встречные волны и разошлись по палате, превращая воздух в раскаленную патоку. Невыносимо громко затрещали приборы вокруг, наглядно показывая, что я скорее сдохну, чем уступлю.

— Хорошо, — он отвел глаза. — Я сейчас попрошу ее принести сюда.

— Поспеши! — прорычал, отпуская его.

Все время, что я провел в одиночестве, пытался успокоиться и привести свои возможности в порядок. Если брату достался дар чтения памяти и мыслей оборотней от отца, то мне умение общения, «контакта» с любыми вторыми натурами оборотней. Моя мать всегда помогала детям пережить первые перевороты, наладить контакт со зверем. За время брака с отцом даже открыла шесть центров по этому вопросу и лично подготавливала оборотниц для подобной работы, а сама бралась за самые тяжкие случаи.

Ее центры так же достались мне в качестве наследства. И я честно старался продолжить ее дело. Старался, но получалось плохо. Исцеление душ — не мое. А как оказалось наличие дара еще не делает меня умельцем.

В палату вкатили узкую каталку, к которой намертво была привязана Ребекка. Я с трудом узнал ее. Маленькое тонкое тельце было в кровавых разводах. Сине-фиолетовые кисти обеих рук. Кровоподтеки, ссадины, лицо — один большой синяк. Полностью забинтованная голова, на бинтах уже почти не было белого цвета от крови. К груди девочки прикрепили небольшой прибор, который непрерывно пищал.

Две медсестры с серыми лицами, подкатили каталку к моей койке. Девочка постоянно стонала, рычала и скулила, выгибаясь и стараясь вырваться. Ее лицо, руки и ноги беспрестанно пытались измениться, менялись кости и суставы, а затем снова возвращались к облику человека.

Жуткое зрелище, но возможное, если внутренний зверь пытается убить человека. В этом случаи оборотень обречен, потому что просто зверем мы жить неспособны.

— Вы уверены? — только и спросил Рун.

Я не ответил, молча протянул обе руки к голове девочки.

Мир распался сверкающими искрами. Меня захватило и утянуло в сознание Ребекки.

Я готовился ко всему. Внутренний мир Бэкки мог необратимо измениться, превратившись в постоянный кошмар. Ведь то, что пережила она мало какая женщина перенесет, не то, что ребенок.

Ее мир мог быть одной сплошной раной, как и постоянной пленкой с кадрами из случившегося, где циклично разум малышки раз за разом переживает все что было. На это намекали и слова Робина. Поэтому перед переходом я подготовился.

Ребекка

Как говорят: «Покой — это миф». Очень похоже на то.

Эта зверюга гоняла меня по лесу целую вечность, так долго, что я успела устать, а ей хоть бы хны. Она явно желала приложить все силы к моему уничтожению. И никакие мои крики, мольбы и уговоры не помогали.

Ощущать себя дичью не очень приятно.

Вот и сейчас я старательно переводила дыхание, устроившись на толстой ветке местного дуба. Короткий отдых, пока эта псина не добралась до меня, нужно было использовать с пользой, поэтому я старательно, поэтапно «пробуждала» в памяти все, что знала про рукопашный бой, техники выживания, яды и прочее, прочее.

Дело в том, что приходим мы в новый мир «голыми», если можно так сказать. Почти ничего не умеем и не знаем. Из нашей сути нужно поднять, «вспомнить» знания, приобретенные в прошлых жизнях. Это похоже на сдачу экзамена. В обычной жизни знаний как бы и нет, но прочитав вопрос, ты вспоминаешь.

Примерно так и тут. С той лишь разницей, что мое «воспоминание» знаний и опыта вносит изменения и в материальное тело. Подготавливает мышцы и сухожилия, а главным образом нервную систему. Мне, если честно, очень не понравилось, что детское тело отказалось подчинятся мне, продолжая инстинктивно паниковать.

Не будь у Ребекки второй ипостаси, я бы сейчас мирно спала от укола снотворного и тихо, планомерно меняла тело под себя, внедряя в него все то, что не только поможет мне выжить в новом мире, но и сдержать Слово.

Почти незаметный прыжок волчицы ко мне, я едва не пропустила. Огромные челюсти с легкостью перекусили толстенную ветку — и я полетела вниз. Но, не тут-то было! Извернулась, как змея, пнула зверюгу по шее ногой, и довольно сносно рухнула в сухие листья. Перекатилась и встала.

Она рванула ко мне в очередной раз, попыталась вцепиться в ноги. Не вышло — я отпрыгнула. Зверь, пусть и сильный против эльфийки — даже не смешно!

— Угомонись, зараза хвостатая! — рявкнула я. — Достала своими претензиями!

Очередной прыжок — и мой удар по глазам, с одновременном уклоном в сторону, за дерево.

Она взвизгнула, но продолжила атаку. Бросилась слева. Я вправо, и тут же ощутила острую боль на внутренней стороне бедра от ее когтей, тогда как руки едва удержали пасть в ладони от лица.

Ее рык победительницы и мой визг боли вплелись в падение. Еще несколько секунд мы катались по земле. Она успела меня задеть клыками и по руке, и по плечу. Когти старательно разрывали мне живот. Но все это такая мелочь, по сравнению с тем, что я помнила…

В какой-то момент, в перекате мне удалось ее прижать к земле, надавив в основании шеи локтем, а остальным телом прижав эту тушу.

— Все! Ты меня конкретно достала, сука! — прошипела, еще сильнее вдавливая ее в землю. — Я лучше стану недооборотнем, чем сдохну!

Отвела правую руку в сторону, и представила один из своих клинков. В подробностях. С шероховатостью гарды. С балансом, с родным ароматом небесного металла. Когда-то давно я с ними сроднилась. Они мне были ближе, чем любой мужчина.

Подсознание благосклонно подарила мне клинок. Он соткался из воздуха, как и все тут.

— Прощай, — выдохнула я, занося клинок для быстрого удара под уши.

Волчица с рыком вывернулась, буквально подбросив меня в воздух. Отскочила, скаля зубы. Я быстро поднялась, выставив клинок вперед и присев для рывка в любую сторону.

— Я же все равно тебя порежу, псина! И ты это знаешь.

Ответом мне стал оскал и прижатые уши.

Я хмыкнула:

— Гордая! Смерть в бою, значит? Уважаю.

Рванула к ней первой.

— Нет!

У нормальных воинов на подобный вопль будет одна реакция — никакой. Сначала убей противника, а потом уже выясняй кому приспичило отдавать тебе приказы. У меня же рефлекс совсем другой поэтому, уже подлетая к зверю, поняла, что опустила оружие.