Вернувшись, Скай начал расставлять медикаменты на столе.
— Садись давай, — поторопил он Робина.
Тот сделал, как велели, устроился на диване, лениво заглядывая в окно.
Скай смочил ватный диск перекисью и сел рядом. Слишком близко, чтобы Робина не тронуло. Он ждал, пока Скай заговорит первым, боясь чем-нибудь его выбесить.
— Извини меня, — повторил Скай.
Он трепетно коснулся ладони у большого пальца, стер выступившую кровь, свернул вату и уже чистой стороной приложил ее к ранке. Давно с Робином так нежно не обращались. Болело, разумеется, но Робин стойко делал вид, что он даже дискомфорта не чувствует.
— Я сам могу, — Робин попытался взять у Ская ватный диск, но тот отстранился. — Еще вчера ты даже в машину ко мне не садился, а сегодня я в твоей квартире.
Скай усмехнулся.
— Оно того не стоило, — добавил он.
С обработкой ладони Скай закончил, взял перекись и перешел к запястью. Пальцы внимательно и осторожно прижимали к руке вату, а затем и бинт. Скай упорно не поднимал взгляд, осматривая пострадавший участок, а потом:
— У меня никого нет.
— Что?
— Милого парня, живущего со мной по соседству, не существует. Я его придумал.
Робин отвел его руку в сторону.
Он ушам своим не поверил. И как у Ская ума хватило нафантазировать такое? Детский прием, но Робин едва не завыл от бессилия, представив Ская с кем-то в постели. Скай, наверное, и сам не ожидал, что его невинное баловство закончится таким образом.
Робин точно от себя не ждал настолько бурной реакции.
— Я хотел…
— Не объясняй, — Робин прикусил губу. — Можно я скажу, что ты идиот?
— Ты уже сказал, — закатил глаза в ответ Скай.
Он обмотал поврежденный участок кожи бинтом, схватил свою аптечку, покидал туда весь инвентарь, громко закрыл крышку и поднялся на ноги.
— Ну что же. Может, я не так много знаю об опасностях анального секса, как ты, но зато я неплохо умею оказывать первую помощь, так что с твоей раной все хорошо.
— Окей, — закивал Робин, оценив его иронию. — Спасибо.
Поднявшись на ноги, он хлопнул руками по бедрам, но не сдвинулся с места.
Он столкнулся с открытым, спокойным взглядом и, не раздумывая больше, сделал шаг и крепко прижал к себе Ская. Тому пришлось поднять над плечами Робина окровавленную ватку и аптечку. А потом Скай выдохнул ему в ухо воздух, расслабился, обмяк.
Не отпуская его целую вечность, Робин отстранился все же раньше, чем объятия стали неоднозначными.
— Я рад, что мы все выяснили, Скай, — сказал он, потирая подбородок.
========== Глава 9 Скай ==========
Джина взяла в руки фотографию с Тоддом и Мелиссой. Она внимательно посмотрела на мужа, на то, как трогательно он сжимал ее плечо, и начала рассматривать дочку.
На Джину накатила волна спокойствия: в круговороте хаоса, ставшем ее жизнью, Мелисса оставалась рядом, точно такая же, как и год, и два назад. Совсем маленькая девочка, а значит, Джина оградит ее от негативной информации и расскажет то, что посчитает нужным. Она осторожно прижала подставку к рамке и первой уложила фотокарточку на дно ящика. Вещи с работы она точно не бросится разбирать сразу, запрячет в дальний угол дома и подождет, пока схлынут эмоции.
— Ты же понимаешь, насколько сейчас похожа на канон увольняющейся американки, — хмыкнул Робин.
Она повернулась к развалившемуся на ее диване (точнее, уже почти на чужом для нее диване) Робину.
Он поглощал из банки нутеллу и неприлично застонал после очередной ложки. У Джины легонько сжалось сердце — все, что сегодня происходило, происходило с ней в последний раз. Больше Джина не войдет в кабинет, а Робин не усядется на ее диван. И ладно бы работа оставалась для нее смыслом жизни. Но нет, она отпустила МАГАТЭ и приготовилась к чему-то новому… Почему же ее сжимала тисками меланхолия?
— Тебе правда нечем заняться?
— Нечем. Найт сказал, чтобы мы не рыпались и дождались результатов дебатов в Конгрессе, — не отрываясь от нутеллы, произнес Робин.
— По какому поводу дебаты?
— Диверсии. Группа конгрессменов-республиканцев считает, что нам надо позакрывать все станции, раз мы не можем обеспечить их безопасность.
— Пустые разговоры, никто не закроет все АЭС. — Джина повернулась к столу.
— А надо бы!
Позади нее тихо шумел телевизор, на экране в который раз за день появился президент. «Давайте подойдем к проблеме ответственно. Есть ли у нас возможность получать энергию другим путем? Можем ли мы отказаться от атомных станций? Мой ответ, как сознательного гражданина США, — да. Мы можем», — разглагольствовал он.
Джина взяла со стола статуэтку в форме цветка лотоса, белую с золотой серединкой, и положила рядом с фотографией. Подарок Тодда оставался таким же, как и в тот день, когда он вручил ей статуэтку, приобнимая за талию. Несмотря на ссоры и разрыв.
Она посмотрела на Робина, не самого чуткого собеседника сегодня. Его глаза то и дело косились в сторону смартфона, лежащего рядом.
— От кого ждем звоночка? — прямо спросила Джина.
— Ни от кого, — фыркнул он.
— Или сообщение? — Собрав несколько папок с рабочими данными, Джина почти торжественно выбросила их в опустошенное мусорное ведро. Плевать. На все плевать. Она могла бы пойти к Ли и спросить, нужны ли ему папки, скопировал ли он информацию, но нет. Она не станет делать ничего, что облегчит работу РАЯП. — Кстати, я так и не спросила у тебя про Кима. Что произошло тогда в реакции?
— Ничего. А что должно были произойти? — Робин вздернул подбородок, и Джине стоило больших усилий не рассмеяться.
— Киму ты тоже так сказал?
— Я тебе говорю. К чему ты спросила о нем? — Робин раздраженно, с громким стуком, поставил банку нутеллы на стол и подобрал один из листов, которые она уронила на пол, умудрившись стукнуться затылком о деревянный выступ, поднимаясь.
— Не успеваю за вашей драмой.
— Нет драмы.
Джина умолкла — от копания в чувствах Робин мгновенно выходил из себя, он же мужчина, не полагалось ему говорить на девчачьи темы.
Подойдя к шкафчикам, Джина невозмутимо начала разбирать папки на две стопки. В одну она складывала то, что собиралась забрать домой, во вторую — все то, что великодушно оставит для МАГАТЭ в ведре. Они найдут бесценные данные в мусорке. Джина дала себе пару секунд передохнуть. Ее злость даже ей самой казалась иррациональной.
Она ведь этого и добивалась, добровольно уволилась.
Джина еще месяц назад приняла решение, что уйдет из МАГАТЭ, и она с готовностью откликнулась на предложение Кима, какими бы мотивами он ни руководствовался.
У нее все получилось. Джина стала главной звездой прошедшего уик-энда. Ей уже поступило три или четыре предложения поучаствовать в вечерних ток-шоу, а на Си-эн-эн ее выставили настоящей жертвой государственной системы. Она запланировала себе несколько интервью, чтобы расставить точки над «i» в своей истории, заодно лишить правительство шанса затащить ее обратно под пресс давления, и, главное, договорилась с родителями, что вместе с Мелиссой проведет с ними рождественские каникулы.
Но тяжесть в груди никуда не девалась.
Возможно, только возможно, она была вызвана тем, что Джина так и не помирилась с Майком. Он выставлял себя жертвой еще с момента интервью, а Джину от такого воротило после сцены, которую ей устроил уже бывший муж.
Где-то неделю назад Майк зашел к ней в кабинет и начал что-то лепетать о новом подозреваемом, пока Джина не остановила его, напомнив, что отстранена от расследования. Они еще немного поговорили об интервью и о том, что оно — внимание! — не испортило карьеру Майка в МАГАТЭ, как он переживал, и синхронно замолчали. Джина о многом хотела его спросить, но не стала усложнять и первой ушла, сделав вид, что направилась в отдел кадров.
Добравшись до последней папки, Джина поочередно заглянула в шкафчики своего стола. Чего там только не нашлось! Влажные салфетки, точилки для карандашей, ручки, стикеры, несколько тюбиков помады, флаг Соединенных Штатов Америки, подаренный на презентации, пробник парфюмерной воды и старый пропуск.
