Патриция поджала губы. — Могут быть осложнения…

— Сомневаюсь, — заявила израильтянка настолько уверенно, что едва не убедила в этом собеседницу. — Он полностью восстановится.

— С чего ты это взяла? — осведомилась Патриция, переводя взгляд на первую посетительницу раненого.

— Он сильнее, чем ты думаешь. Люк справится.

На несколько секунд в тускло освещенном коридоре повисла тишина.

— Я несколько удивлена увидеть тебя здесь, — прервала её Патриция. — Вот уж не думала, что ты… можешь быть сентиментальной.

В ответ на брошенное британкой заявление, Мира полностью повернулась к ней, отчего Патриция едва удержалась от того, чтобы не вздрогнуть: оголённое лицо израильтянки выглядело ещё хуже, чем в прошлый раз. Собеседница британки действительно напоминала скорее труп, нежели живого человека. Единственной частью её физиономии, что сохранилась в более менее первозданном виде, были глаза.

— Ответь мне, — медленно проговорила Мира, постоянно поддерживая зрительный контакт, — я и сейчас кажусь тебе сентиментальной?

— Ну внешне нет, — быстро отозвалась Патриция, не отрывая взгляда от глаз собеседницы и переживая, что нервозность на её лице недостаточно хорошо спрятана. — Но ты же здесь, значит внутренне…

Губы израильтянки сформировали подобие улыбки. — Ты права. И поэтому я здесь. Хотелось его увидеть. Это так сложно понять?

Британка вздохнула и вновь повернула голову в сторону палаты с раненым. — Совсем несложно… но для тебя же это нетипично?

Бывший агент Кидона не стала утруждать себя подбором слов для ответа, вследствие чего девушки стояли в тишине ещё пару минут, прислушиваясь к звукам работы механизмов.

— Я вызываю у тебя дискомфорт, не так ли? — наконец осведомилась Мира, вновь уставившись на гостью.

Патриция принялась раздумывать над ответом. Мира была явно неглупой, а значит лучше было сказать правду, нежели соврать. Да и врать британка не слишком умела, по крайней мере недостаточно квалифицированно для того, чтобы обмануть агента спецслужб. Поэтому девушка пожала плечами и ответила. — Да. Хотя очень удивилась бы, если б существовал человек, который мог бы честно ответить тебе «нет».

— Как и я, — протянула Мира, пристально всматриваясь в мужчину в палате. — Я не питаю иллюзий на тему того, как я выгляжу. Все, кто меня окружает, чувствуют неудобство или неловкость, а то и страх. Это дошло до такой степени, что я стала намного эффективней работать в одиночку, нежели в команде. Но периодически приходится действовать с кем-то сообща, поэтому я начала носить капюшон. Неидеально, конечно, но смотрится весьма эффектно.

— Ну кстати да, — согласилась британка. — Куда лучше, чем таскать маску или шлем…

— А как это помогает разговорить некоторых упрямцев, когда одним лёгким движением я демонстрирую им ожившего мертвеца под капюшоном…

«Превратить такое уродство в преимущество… да, в этом вся Мира…»

— Это больно? — полюбопытствовала Патриция, надеясь, что вопрос не окажется слишком уж личным. — «Но с другой стороны, почему бы и не воспользоваться необычно болтливым настроением Миры…»

— Постоянно, — мгновенно отозвалась собеседница. — Любое движение вызывает боль. В первые несколько дней я просто хотела умереть: простое ощущение лёгкого ветерка казалось кислотой, въедающейся в кожу… но со временем я привыкла. Теперь разговоры и скромная мимика почти не вызывают дискомфорта.

Британка не знала, что и ответить: судя по описанию, положение Миры было невероятно болезненным — настолько, что большинство людей попросту не выдержало бы.

— Немногие смогли бы пройти через это, — наконец отозвалась она. — То, что ты справилась, многое о тебе говорит. Возможно, Люк не ошибся на твой счёт.

В ответе израильтянки послышались весёлые нотки. — Сочту это за комплимент… — на некоторое время девушка замешкалась, вероятно, планируя что-то спросить, и наконец заговорила. — Тебе же довелось переговорить с ним накануне операции?

Патриция кивнула. — Верно.

— О чём вы разговаривали? — осведомилась Мира, задрав голову чуть вверх, что позволило лампам осветить часть её обезображенного лица.

— Полагаю, ты спрашиваешь не из праздного любопытства? — парировала британка, подозревающая, что собеседница ведёт к чему-то конкретному.

— Нет, я спрашиваю, потому что слова сами собой вырвались изо рта, — ответила Мира с тенью сарказма в голосе. — Да, мне действительно это важно. Люк упоминал, что вы с ним поговорили накануне, и он показался мне… необычно задумчивым.

— Не сказала бы, что наш разговор был каким-то особенным, — поведала Патриция, стараясь не выдавать никаких эмоций. — Просто порекомендовала вам двоим поговорить по душам.

Мира насупилась, что заставило британку раздражённо вздохнуть и добавить. — Хватит притворяться. Ты в нём явно заинтересована, и это любому заметно сразу с первого взгляда.

— Это не твоё дело, — отрезала собеседница необычно холодным тоном.

— Конечно не моё… но исходя из нашего с ним разговора, эта заинтересованность взаимна.

Мира молчала, что побудило Патрицию продолжить. — Можешь продолжать избегать этого, но сомневаюсь, что в ближайшем времени что-либо изменится, так что советую вам обсудить данную тему… пока не будет слишком поздно. К слову, я заметила, как ты таращилась на ту девушку из KSK, что мило беседовала с нашим общим другом.

— Думаю, тебе следует поскорее уйти, пока я тебе не врезала, — процедила израильтянка.

Её собеседница выдавила из себя улыбку. — Так и сделаю. До встречи, Мира, и не накручивай себя по поводу Люка — если он действительно такой стойкий, как ты говорила, то выкарабкается.

С этими словами девушка развернулась и отправилась восвояси, оставив Миру в одиночестве. Та ещё долго продолжала держать свой пост, наподобие эдакого ангела-хранителя… или демона.

***

Цитадель, офис командира

— Ну что, и насколько полезным оказалось это устройство?

Речь шла о том самом девайсе, который Чжан украл у главы Триады в день, когда XCOM своевременно эвакуировал будущего директора разведки.

Китаец замешкался перед ответом. — Ну тут как посмотреть… у нас не было времени изучить его.

Упомянутое устройство в настоящий момент было выключено и лежало прямо на рабочем столе Командира, ожидая, пока им воспользуются. На данный момент было известно только то, что оно явно было сделано пришельцами, но вопрос о том, что это и как оно работает, оставался открытым.

— И когда же это время появится?

Чжан поджал губы. — Я выделил одного из своих агентов. Она — одна из самых квалифицированных хакеров, которых я знаю, но даже для неё работа в подобных условиях, когда нам неизвестен даже обычный язык пришельцев, не говоря уж об их языках программирования… только на выяснение принципов работы этого устройства может уйти месяц-два… и это в лучшем случае.

— А может статься, что устройство на самом деле крайне полезно, — мрачно протянул командующий, — и нам необходимо выяснить это как можно скорее. Более того, изучив основы их кода на этой штуке, мы сможем впоследствии применить полученные знания при изучении тех же бортовых компьютеров или их боевых машин…

— Мне понадобится эксперт криптографии, — запросил Чжан, — равно как и команда опытных программистов. В таком случае результаты появятся куда быстрее.

— Посмотрим, что я смогу сделать, — пообещал Командир. — Может, у тебя на примете есть кто конкретный?

Директор разведки вытащил планшет и открыл документ со своими заметками. — Да. Я присмотрел потенциальных рекрутов из Америки, Израиля и Мексики. Но в данном случае это не принципиально, хороших специалистов можно найти где угодно.

— К слову об Израиле. Что скажешь о полученных от них агентах?

— Превосходные сотрудники. Беспрекословно следуют приказам и высококвалифицированны.

— Что насчёт их преданности? — уточнил командующий.

— Тут уже посложнее, — медленно протянул Чжан, нахмурившись. — Пока что за ними не было замечено ни одного случая связи с их прежними агенствами… но подозреваю, в случае чего они без всяких раздумий вонзят нам нож в спину.