Бывший олимпиец вздохнул. — В основном с того, как бесцеремонно ты ворвалась. От хорошего знакомого это было бы ожидаемо, но от тебя… в общем, это сразу в глаза бросилось.

Та нахмурилась. — Правда? А по мне всё было весьма естественно…

Губы мужчины сами собой расплылись в улыбке. — В следующий раз старайся получше, — посоветовал он, затем помахал ладонью, сигнализируя девушке продолжить. — Ну, так что ты хотела обсудить?

— Вас с Мирой, — нейтрально отозвалась собеседница. Услышав это, сердце Люка ёкнуло, хоть он и не понимал, почему. Наверное оттого, что мужчина попросту не ожидал услышать подобное.

Бывший олимпиец приподнял бровь и нахмурился. — Прошу прощения? Что не так со мной и Мирой?

— Вы проводите много времени вместе, — поведала Патриция неизменным тоном.

— Да… и?

Девушка устало вздохнула. — И ты не задавался вопросом, почему это Мира Воунер, девушка, что неоднократно заявляла о своём нежелании с кем-либо общаться, внезапно тобой заинтересовалась? Насколько я знаю, ты — представитель вида Homo Sapiens, а значит, не должен её интересовать.

«А, ну да. Со стороны это могло показаться подозрительным. И всё же.»

Мужчина улыбнулся и весело заявил. — Дай угадаю, ты полагаешь, что она меня для чего-то использует, не так ли?

— То, что ты осознаёшь это, обнадёживает, — отозвалась британка, — и тем не менее, это реальная проблема, которой ты, по всей видимости, не уделяешь должного внимания.

Люк наклонился вперёд и посерьёзнел. — Я ценю твою заботу, Патриция, но не лезь не в своё дело. Ты не знаешь её, не знаешь, через что она прошла. А я знаю, и поверь, у неё есть причины вести себя так, как она это делает. Ты всего лишь оцениваешь её со стороны, почти что с первого взгляда, глядя на ту Миру, которую она демонстрирует окружающим, в то время как я потрудился разглядеть то, что у неё внутри, в результате чего теперь считаю её своей лучшей подругой. Тебе так сложно это осознать?

— Нет, — настаивала собеседница, — но Мира — не совсем нормальная или типичная. Она — шпион, лжец и манипулятор. И я говорю это не с целью задеть её или твои чувства, а констатирую факт. Всю её жизнь она работала, пожалуй, в самом отмороженном подразделении в мире, и нельзя просто так взять и проигнорировать это.

Некоторое время мужчина молчал, раздумывая над её словами. — Знаешь, я понимаю. И если бы именно она инициировала наше общение, я бы даже прислушался к твоим словам… но всё было как раз наоборот. Именно я всё это начал, так что твои подозрения беспочвенны.

Патриция, хоть уже слышавшая то же самое от самой Миры, но не поверившая ей, удивлённо уставилась на собеседника, всё ещё сомневаясь в правдивости этого заявления. — Но с чего ты вдруг решил взять, и пристать именно к ней?

Люк мысленно вернулся к моменту их первого с Мирой разговора, снова прокрутив его у себя в голове. — Это произошло сразу после того самого спора между Мирой и другой Мирой, которая Родригез. Я решил проведать ту, которая Воунер, и принести ей свои извинения вместо Родригез.

— И, судя по всему, потихоньку втянулся, — додумала Патриция, — но почему? Если, конечно, ты не против ответить.

Мужчина пожал плечами. — Мне было интересно узнать её: кто она, чем живет, как смотрит на мир. Никто из окружающих не был заинтересован в том, чтобы пообщаться с ней, и мне стало жаль её, ведь я знаю, каково это — чувствовать себя совершенно одиноким.

— И, как я вижу, ты преуспел, — задумчиво отметила собеседница. — Она, кажется, доверяет тебе.

Бывший олимпиец нахмурился. — Ты подаёшь это так, будто б всё ещё думаешь, что это какой-то хитрый план со стороны Миры. Вот скажи мне, чего у меня такого есть, чтобы она ради этого рисковала своей шкурой, пытаясь мной манипулировать?

— Понятия не имею, — признала Патриция.

— Потому что ничего такого нет, — твёрдо заявил Люк. — Мы просто близкие друзья, веришь ты в это или нет. Я давно заметил, что ты привыкла везде видеть какую-то конспирологию, но иногда верным является самый очевидный ответ. Это как раз такой случай. Нет никакой тайны, никаких скрытых мотивов.

Девушка задумчиво поджала губы. — Ну… может быть. Тебе виднее.

— Как-то ты быстро переобулась.

— Я убеждена не до конца, — поправила она, — но у тебя есть своя голова на плечах, и, думаю, ты бы заметил что-нибудь подозрительное… если б было, что заметить, конечно.

— Рад, что ты веришь в меня.

— Не за что, — кратко бросила девушка, а затем затихнув на довольно-таки продолжительное время. — Ты женат? — внезапно осведомилась она, — или, может, в отношениях с кем-нибудь?

Последняя фраза последовала столь неожиданно, что Люк даже поперхнулся. — Эм, что? Зачем тебе это?

— Просто любопытствую, — протянула она с необычным блеском в глазах, — просвети меня, пожалуйста.

— Я был женат, — медленно проговорил он, не до конца понимая, к чему это его собеседница клонит, — но больше нет.

— Могу я узнать, почему?

Люк вздохнул. — «Что ж, не сказать, что это секрет…»

— Она умерла, если хочешь знать. Но повторюсь: зачем тебе эта информация?

— Ага, — промолвила Патриция так, словно только что разгадала какую-то загадку. — Ну, это всё объясняет…

Бывший олимпиец подозрительно прищурился. — Что ты имеешь в виду?

Девушка несколько замешкалась, раздумывая над ответом. — Какие именно у вас с ней отношения?

— С Мирой? — уточнил Люк, наконец осознав, к чему его собеседница всё это время вела, но оттого только сильнее чувствуя нарастающее раздражение. — Я вижу её как весьма непростую девушку, и она мне очень дорога.

— Как честно, — удивилась Патриция. — Не ожидала такого.

— Я продолжаю терпеть эти расспросы лишь потому, что уверен, что ты интересуешься нашими отношениями не из праздного любопытства, — заявил он железным тоном, — и не сомневаюсь, что очень скоро ты поведаешь настоящую причину твоего ненормального интереса.

— Может быть так я и сделаю, — протянула она, не чувствуя ни капли стыда или неловкости. — И всё же… очень дорога… в романтическом плане в том числе?

«Ну да, и вот оно…»

— Продолжаю свой парад честности, — мрачно отозвался Люк. — Упомянутую тобой мысль я уже давным-давно выкинул из головы.

— И почему же? — осведомилась Патриция, наплевав на то, какой неприятной она казалась со стороны.

— Потому, что её муж погиб, — напомнил её собеседник, — причём весьма ужасной смертью. Не хотелось бы бередить её старые раны какими-то странными приставаниями.

— Интересно… — отметила девушка, явно получающая от разговора удовольствие. — Но ты так и не ответил на мой вопрос. У тебя есть или были какие-то романтические планы в отношении Миры? Или скорее не планы, а хотя бы желания?

«Да пошла ты. С меня хватит.»

— Не стану даже отвечать.

— И не нужно, — заверила она его, слегка улыбнувшись. — Ты рассказал мне достаточно.

— Потрудись объяснить, какого чёрта ты ко мне лезешь со своими расспросами? — потребовал Люк, больше злясь не на неё, а на самого себя: за то, что позволил собеседнице выболтать из него всю эту информацию.

Патриция прекратила улыбаться и серьёзно посмотрела на мужчину напротив. — Думаю, вам с ней следует хорошенько поговорить… и не о политике, или о чём вы там обычно, а о вас.

— Ты так и не ответила, — холодно процедил он.

Британка вздохнула. — Пораскинь мозгами, Люк, и сам всё поймешь, — девушка поднялась на ноги. — Как хочешь, конечно, но я бы всё же порекомендовала тебе как следует поговорить с Мирой. Не трать время почём зря… — с этими словами Патриция удалилась восвояси.

Люк злобно вперился в удаляющуюся девушку взглядом: «Чёрт бы тебя побрал, Траск…»

Но как бы то ни было, она была права, и бывший олимпиец вознамерился воспользоваться её советом. — «Но сначала следует хорошенько поразмыслить…»

***

Цитадель, оперативный штаб

— В общем и целом Северная Америка защищена настолько, насколько это возможно, — заявил Ван Доорн, вращая голограмму планеты, проигрываемую на голо-шаре. — Единственная крупная область, оставшаяся без спутникового покрытия — Мексика.