Некоторое время Командир хранил молчание, а затем с кивком ответил. — Знаешь, ты прав. Я повёл себя некорректно.

Брэдфорд предпринял попытку скрыть своё удивление, но ничего не вышло.

Глава XCOM усмехнулся. — Ты думал, я тебе откажу?

— Вроде того, — признался «Центр».

— Это было бы глупо и нечестно с моей стороны. Будь уверен, что в будущем я всегда буду уведомлять всех вас о подобном. Но сомневаюсь, что в этом будет необходимость: на нынешний момент я не планирую вновь затевать подобного.

— Откуда такая резкая перемена? — поинтересовался главный офицер.

— Ибо я не хочу повторения Гамбурга, — мрачно заявил командующий. — Ты прав, я должен был быть здесь, но вместо этого отправился вызволять Ван Доорна, не ожидая, что пришельцы предпримут сразу две операции.

— Рад это слышать, — с облегчением выдохнул Брэдфорд. — Ваше место здесь. И кстати, хорошо, что я раскрыл вашего таинственного снайпера первым. Сомневаюсь, что Вален, например, восприняла бы это столь же спокойно.

— Полагаю, сильнее всего её бы расстроило то, что я никому не сказал, — поправил глава XCOM. — Само моё участие в операциях она бы поняла чисто с логической точки зрения.

Его заместитель не смог удержаться от того, чтобы легко улыбнуться.

— Сомневаюсь.

— Ну, так или иначе, мы этого уже не узнаем. Есть ещё что-то, что ты хотел бы обсудить?

— Так точно. Вооружённые Силы Германии успешно произвели смену власти в стране. Через два часа Министр Обороны Хабихт выступит с обращением к населению.

— Я оповещу остальных собраться к этому времени, — заверил командующий.

Главный офицер связи поднялся и выполнил воинское приветствие.

— Буду ждать, командир. Благодарю за уделённое мне время.

Глава XCOM ответил тем же жестом.

— Всегда рад, Брэдфорд.

***

Цитадель, оперативный штаб

Министр Обороны стоял на подиуме прямо перед повреждённым взрывом зданием Рейхстага, что само по себе создавало мощное послание для зрителей. Одет Хабихт был в полный комплект офицерской униформы, включающий прицепленные к мундиру награды и ордена. Неподалёку расположился крупный отряд вооружённых солдат, сохранявших максимальную бдительность. Позади Министра находились двенадцать элитных бойцов КСК (специального сухопутного подразделения Германии), выставленных на обозрение в несколько необычном свете: присутствовали как традиционные элементы спецназа вроде надетых балаклав и тактических шлемов, так и более парадные, вроде прилаженной и аккуратной офицерской формы.

— Он пытается работать на публику, — прокомментировал ситуацию Ван Доорн. — Подразделения, подобные КСК, обычно предпочитают избегать публичных появлений.

— Не то, что бы у него был выбор, — промолвил командующий XCOM. — Подобное проявление силы просто необходимо.

После того, как СМИ продемонстрировали всё действие с разных ракурсов, стало ясно, что военные не только оккупировали сцену, но и расположились со всех сторон вокруг собравшихся зевак, а несколько групп бойцов были заброшены прямо в толпу, отчего та вела себя необычайно тихо. Всё это подкрепляло образ того, кто теперь заправляет страной.

Выждав несколько мгновений, мужчина приготовился говорить. Опустив руки на подиум, Хабихт начал вещать. Вален, в свою очередь, поспешила переводить сказанное.

— Граждане, солдаты, друзья! За последние несколько дней нашей нации пришлось столкнуться с невиданными в прошлом испытаниями. Многие из вас потеряли родных и близких. Это абсолютно недопустимо и вовсе не останется без ответа! Мой предшественник наивно полагал, что лучшим способом разрешения этого конфликта является попытка заключения мира с монстрами, обрушившимися на нас без предупреждения, разрушая судьбы десятков тысяч людей! — тон его начал прямо-таки сочиться ядом и ненавистью. — Но пришельцам оказалось мало попросту принять нашу капитуляцию, нет! Они возжелали загнать нас в страх и благоговение, продолжая свои ужасающие террористические акты до тех пор, пока мы не признаем их как своих хозяев! Но они чертовски неправы, если думают, что смогут запугать нас! — Хабихт с силой ударил кулаком по подиуму. — Сегодня я торжественно клянусь, что приложу все усилия к тому, чтобы покончить с захватчиками раз и навсегда! Кёльн, Мюнхен, Гамбург, Берлин! Совершённые противником преступления не останутся безнаказанными! Мы выпрем этих тварей обратно в их космос!

Командир с интересом наблюдал за реакцией толпы: постепенно тихий ропот превратился в громогласный клич поддержки.

— Мы не станем терпеть тех, кто предпримет попытку заключения мира с пришельцами! — рявкнул Хабихт. — Мы не станем терпеть тех, кто пытается разобщить общество под прикрытием протестных движений! Не сомневайтесь, мы очистим нашу страну от всех предателей, поддерживающих противника!

Толпа ликовала.

— Возможно я ослышался, — пробормотал Шэнь, — но не значат ли его слова, что новое Правительство в лице Хабихта окажется ещё более тоталитарным, чем мы думали?

— Мы восстановим то, что было разрушено! — пламенно продолжил оратор. — А затем начнём вести освободительную борьбу против захватчиков и всех тех, кто с ними заодно!

Собравшиеся принялись скандировать различные лозунги, один из которых вскоре начали выкрикивать чуть ли не все. Глава XCOM глянул на Вален и поинтересовался, что же они кричат.

Девушка нахмурилась, вслушиваясь в выкрики толпы. — Лучше всего это можно перевести, как «Смерть пришельцам».

Командующий довольно улыбнулся. — Превосходно. Похоже, всякого рода протестанты впредь не доставят никаких проблем.

Завершив своё обращение, Министр Обороны и по-совместительству новый Канцлер удалился восвояси, окружённый агентами КСК. Оставшиеся же в зоне военные занялись медленным, но уверенным разгоном толпы. Командир выключил трансляцию.

— Полагаю, он сам свяжется со мной в течение нескольких следующих дней, — заявил он. — Сразу после избрания нового Правительства и утрясания различных формальностей.

— Он неплохо подготовился, — прокомментировал Чжан. — Большинство теперь на его стороне. Впечатляет.

— Честно говоря, ему пришлось бы постараться, чтобы что-то испортить, — возразил Ван Доорн. — Теперь остаётся лишь надеяться, что Канцлер не станет превышать своих полномочий.

— Совет Наций, конечно же, уже бросились с предложениями вернуться в их ряды, — сказал командующий. — И нам следует сделать всё для предотвращения такого сценария. Что скажешь, Чжан?

— Нам известно его местоположение, — отозвался директор разведки. — В конце концов, не считая его скрытой должности советника, он — высокопоставленный политик, а значит, найти его не составляет труда.

Шэнь нахмурился. — Что вы собираетесь делать?

— Я собираюсь уладить проблемы с Советом Наций, — заявил глава XCOM. — Отправлюсь поговорить с Али Эннором.

— Вы уверены, что это хорошая идея? — засомневался Брэдфорд.

— Хотелось бы иметь больше доказательств, — протянул командующий, — но такого шанса может и не представиться в ближайшем времени. Сейчас же всё относительно тихо, так воспользуемся этой передышкой.

— Когда вы отправляетесь? — поинтересовалась Вален.

— Через два часа.

— Будем надеяться, что всё пройдёт гладко, — молвил Ван Доорн. — Особенно с учётом того, что мы все на одной стороне. Я уже имел с ним дело, командир. Убедите его в том, что тесное сотрудничество будет взаимовыгодно, и Эннор станет мощным союзником.

— Не сомневайтесь, генерал, — мрачно ответил глава XCOM. — Я смогу его убедить.

***

Цитадель, лазарет

Патриция попыталась открыть глаза, но тут же поморщилась, получив мощный заряд света в лицо. Вторая попытка осмотреться оказалась более удачной, и расплывчатый образ окружавших её предметов постепенно обрёл форму: разнообразное медицинское оборудование, находившееся возле её койки, дверь на выход (хотя британка подумала, что смотрит на туалет), тумбочка с крошечной раковиной с другой стороны её лежбища и прицепленный на стене напротив телевизор. В целом в комнате преобладали белый и чуть менее белый цвета.