Девушка сгримасничала. — Ненавижу этот аргумент, — пробурчала она, наконец отхлебнув напиток, который столь долго помешивала. — Ну нельзя все свои действия защищать каким-то «Высшим Благом», игнорируя цену, которую нужно заплатить за достижение этой цели. Плюс у каждого могут быть свои взгляды… может, те же пришельцы также похищают людей для какой-то одной им известной высшей цели. И что теперь?
— Ну ты здесь загнула, — парировала Патриция. — Если говорить о пришельцах, то тут не стоит и голову ломать: даже если у них что-то такое и есть, они совершили ошибку, обойдясь с нами как с животными, и за это поплатятся. А насчёт произошедшего во время допроса… можно подумать, будто бы командир пожертвововал сотней бойцов, страной там или ещё чем-нибудь. Нет, он всего лишь пытал предательницу, которая замешана в дестабилизации страны, в которой живут миллионы ни в чём не повинных людей! Ты права, не всё можно оправдать попыткой достигнуть какой-то высшей цели, но в данном случае уплаченная… «цена» несоизмерима меньше полученной выгоды.
— А что, если она солгала? — выкручивалась Эбби. — Что, если она ляпнула неправду, чтобы прекратить боль?
Лиам издал что-то среднее между смешком и раздражённым стоном. — Во-первых, опытный человек умеет отличать ложь от правды, тем более от гражданской, тем более от той, которая испытывает сильную боль и не может думать рационально. Во-вторых, даже если так, все эти несостыковки потом всплывают. Более того, я так понял, часть этой информации использовалась при допросе того агента EXALT.
— А уж попробуй найти более сведущего в таких делах человека, чем наш командующий, — добавила Патриция. — Ну что скажешь? По прежнему будешь цепляться за эту соломинку или признаешь нашу правоту?
Недавно пробуждённый в девушке пыл мигом улетучился и она вновь устало поникла. — Да нет, вы действительно правы. Ответы той женщины были очень конкретны, да и командир знал о некоторых вещах, сказанных ей… — на несколько минут воцарилась тишина, и трое людей делали что угодно, но никто не решался прервать неуютную паузу. — Я даже не знаю, зачем мне было велено присутствовать, — негромко продолжила понурая девушка. — Кто угодно бы понял, что я — не лучший выбор…
В любой другой период своей жизни британка бы сострила, но недавняя смерть Пейдж изменила её, заставив выбирать выражения. — Это было проверкой, — просто объяснила она.
Эбби подскочила на месте и наклонилась в сторону Патриции. — Почему ты так думаешь? — скептически, но с нескрываемым любопытством поинтересовалась она.
Та лишь пожала плечами. — Командир не идиот, — спокойно разъясняла она. — Совсем наоборот. Более того, у него есть доступ к твоему психологическому профилю. Так что если он действительно позвал тебя туда без задней мысли… то я бы серьёзно пересмотрела моё первое высказывание.
Глаза медички расширились, а лицо приняло такое выражение, будто бы она только что додумалась до чего-то. Впрочем, Лиам выглядел схожим образом, отчего Патриция нахмурилась, явно видя, что они что-то от неё скрывают. — Вы знаете, зачем было это представление?
Они быстро переглянулись и синхронно закачали головами. Тут и дураку будет понятно, что они точно что-то знают. Поняв, что сейчас она не добьётся от них никаких ответов, Патриция решила оставить их наедине: британка поднялась на ноги, взяла свой пустой поднос и удалилась, предварительно извинившись и пробормотав что-то вроде «вам есть, что обсудить».
***
Цитадель, тренажёрный зал
Побитый и измождённый, Шон пересилил себя и вновь выставил руки вперёд. Впервые за всё время службы в XCOM надетая броня казалась ему тяжёлой, а по сравнению с началом тренировки, то есть после двух с небольшим часов, он ощущал себя медленным и беззащитным, и постоянные побои от Кармелиты только усугубляли ситуацию.
Говоря о кореянке — вот она явно чувствовала себя превосходно: энергично подпрыгивая на месте, девушка разминала руки и мило улыбалась, правда для самого француза эта улыбка теперь казалась устрашающей — обычно такая весёлость означала очередную порцию неблокируемых ударов…
Когда Лита предложила ему немного потренироваться, он согласился скорее для того, чтобы отвлечься от совершённого раннее убийства, которое на удивление беспокоило его куда больше, чем он того ожидал. Но знай он заранее, чем это обернётся… подумал бы дважды.
Шон предпринял попытку сымитировать её стойку, но значительно потяжелевшие руки попросту не дали ему этого сделать. Тогда боец просто развёл их в стороны, полностью раскрывшись и прикрикнул. — Ну что, мы дерёмся или как?
Получилось так себе, больше было похоже на просьбу добить его. Кореянка покачала головой, тихо хихикнув. — Не следует так раскрываться, это не работает.
И подобное повторялось снова и снова с тех самых пор, как они приступили к занятиям — парочка замечаний касательно его ошибок, а затем демонстрация, причём под демонстрацией подразумевается непродолжительный… бой, если его можно так назвать. Хотя если быть честным, мужчина действительно кое-что освоил, пусть и ненавидел эту тренировку всеми фибрами души.
И вот, как и прежде, она бросилась вперёд. Инстинкт самосохранения заставил бойца таки встать в защитную стойку и даже встретить соперницу хуком справа, который, конечно же, не достиг своей цели: девушка слегка отскочила вбок, схватила его руку и слегка подтолкнула, чего оказалось достаточно для того, чтобы уже мало сопротивляющийся француз полетел вслед за выброшенным кулаком… прямо в заготовленный апперкот. Боец чудом устоял на ногах, но напоминал скорее персонажа файтинга, готовый к приёму вражеского «фаталити»… которое оказалось просто сильным тычком в грудь.
Не успев вовремя выдохнуть, он рухнул на спину, испытав незабываемое ощущение, которое сложно описать — нужно прочувствовать на себе, а когда немного оклемался, обнаружил свою противницу верхом на себе, с ножом приставленным к его горлу.
— Не надо демонстрировать своё намерение ударить, — пожурила она, заботливо поправив съехавшую маску («Как мило с её стороны») — Ну правда. Даже ребёнок мог бы предугадать твой хук.
— Я бы и сам догадался не делать этого, если бы не потерял способность думать после множественных сотрясений, — простонал Шон, даже не пытаясь стряхнуть её с себя. — Ну что, довольна собой?
Девушка ухмыльнулась и убрала нож обратно, затем сошла с него и помогла встать. Всё ещё покачиваясь, француз не удержался и снова повалился вниз, но кореянка вовремя поймала его.
Вздохнув, она сняла с себя защитную маску и всучила её ему, затем закинула его руку себе через плечо и приобняла за талию… двумя руками. Таким странным образом они и отправились к ближайшей… нет, самой дальней скамейке.
Вообще то падение было по большей части театральщиной с его стороны, и Шон вполне мог устоять на ногах. Хоть он и не планировал оказаться в такой ситуации, как сейчас, француз нисколько не воспротивился вниманию с её стороны. Да и кто бы отказался от помощи такой миловидной леди? (Хоть и пересчитавшей ему все косточки)
Дойдя до пункта назначения, Кармелита начала бережно усаживать его. Мужчина внутренне возмутился такому обращению и, отсоединившись от её хватки, снял маску и уселся. — Ты же в курсе, что я ещё не потерял возможность передвигаться самостоятельно? — сердито произнёс он, пока девушка начала копаться в своей сумке.
— Может и так, — отозвалась та, не оборачиваясь, — но ты же не стал сразу меня останавливать, верно? — оглянулась Лита, играя бровями. — Тебе нужно было, чтобы о тебе позаботились, не правда ли?
Шон смутился, ощущая на щеках румянец. — Ну… ага. Но я решил, что после всего произошедшего, отказываться от помощи… было бы рискованно.
Девушка захихикала и обернулась с двумя бутылками воды в руках. — Очень умно. Лови, — проговорила она и не давая своему ученику опомниться, швырнула в него одной из бутылок. Шон закрылся руками и, каким-то чудом, умудрился поймать её.
— Поверить не могу, что я ещё в состоянии на что-то реагировать, — удивился он, присосавшись к столь желанной награде.
