Долго смеялись друзья над выдумками Жиренше, и даже плен Алдар-Косе и его избавление от казни стали казаться им если не веселой, то забавной историей.

Алдакен поведал своему спасителю происшествие с Шик-Бермесом. Жиренше удивился выдумке жадного бая.

— Мы часто забываем, — задумчиво промолвил он, — что враги тоже коварны и хитры. Пора уже показать баям нашу силу. Мы должны во что бы то ни стало привести в степь жигитов с Дальних гор. Я, Илхас и Жанша тоже поедем к Шойтасу. Теперь уж одного тебя мы не оставим!

Солнце еще не сделало и половины пути по небу, когда жатаки вышли в степь провожать Алдар-Косе, Жиренше, Илхаса и Жаншу.

— Скоро вернемся, родные! — сказал Алдакен.

— Ничего не бойтесь! — крикнул Жиренше. — Мы вернемся с надежной защитой!

Сначала ехали знакомой дорогой. К вечеру миновали брод через реку — тот самый, где черный Срым устроил засаду и захватил Алдакена.

За рекой пошли нетронутые степи. Они белели круглый год. Зимой — от снега, летом — от ковыля. Их так и называли Белыми.

Дав небольшую передышку Желмае и коням, жигиты провели в седлах всю ночь. К рассвету они миновали колодец Боз-Айгыр — место, на котором Жиренше ждал Алдакена и где жигиты узнали о том, что Алдакен попал в когти Аблая.

Выбрав ложбину поудобнее, всадники устроили привал. Сразу, даже не притронувшись к запасам еды, которую им дали с собой жатаки, заснули.

Илхаса и Жаншу разбудил смех. Смеялись Алдакен с Жиренше.

— Желекеш никак не хотел отпускать меня, — рассказывал Жиренше. — «Ты, говорит, должен ехать вместе со всеми салы и сэрэ». Я ему говорю: «При чем тут салы и сэрэ? Я этих музыкантов и певцов вижу первый раз в жизни! Ты же знаешь. Я попал к Бапасу по небу! Мне с тобой не по пути». Пришлось уехать от него не прощаясь.

— Но с друзьями ты договорился? — спросил Алдакен.

— Они схватят Желекеша и его жигитов, как только луна снова родится на небе. К этому времени мы с жигитами Шойтаса уже будем в степи! — уверенно произнес Жиренше.

Алдакен, как все люди, вновь вернувшиеся к жизни, был особенно весел и радостен. В седле и на земле, после еды и перед сном он без устали шутил, вспоминал забавные истории, остроумные проделки.

— Давайте-ка теперь подумаем, как нам быстрее проехать к Дальним горам, — сказал Жиренше. — Вон, видите, тучка стоит там, где небо сходится с землею? Это уже горы виднеются!

…Через день жигиты увидели горы во всей их великой красе. Но прошел еще один день, прежде чем они ощутили прохладное дыхание скал и въехали в первое большое ущелье. Там друзья остановились, чтобы договориться, как искать Шойтаса.

Мрачная красота каменных исполинов, суровые склоны ущелий, могучие валы клокочущих потоков, вьющихся в глубоких расщелинах, — жигитам, привыкшим к бескрайним просторам плоской степи, все это казалось чужим, тревожным.

Даже Алдакен и тот затих, стал немногословным, лицо его посуровело.

Как искать Шойтаса, никто не знал. Решили ехать по едва видной тропе вверх и вверх — ведь кто-то встретится в конце концов!

На следующее утро, после неуютного ночлега в сырой пещере, жигиты встретили молодого казаха. Его малахай был неизвестного покроя — таких в степи, где жили друзья, не носили.

— Жигит Шойтаса! — воскликнул Жанша, первый заметивший всадника, и погнал коня ему навстречу.

Всадник также радостно бросился к ним. Оказалось, что он тоже приехал из степи, которая лежит к востоку от гор, в десяти днях пути.

— Я Исатай, из рода Болат, — сказал жигит. — Вот уже три дня и три ночи ищу Шойтаса.

Исатай, по прозвищу Левша — его левая рука была значительно сильнее правой, — видно, считался у себя в степи лихим жигитом, если его послали за Шойтасом.

Узнав, что случай свел его с Алдар-Косе и Жиренше, о проделках которых слух дошел и до их юрт, Исатай очень обрадовался.

— Мы найдем Шойтаса! — радостно воскликнул он. — Ведь с нами такие известные жигиты!

Он рассказал друзьям, что без Шойтаса им никак не справиться с обнаглевшими жадными баями, поведал, как голодают жатаки.

— Кроме собственного кулака в рот положить нечего! — грустно молвил Исатай.

— И у нас творятся такие же дела! — тоже погрустнел Жиренше. — Есть ли край, где не жирные баи, а бедняки живут хорошо?

— Там уж бедняки не были бы бедняками, — улыбнулся Алдакен.

— Вот я и хочу, чтобы бедняки… — начал Жиренше.

— …стали баями? — перебил его Алдакен.

— Нет, — продолжал Жиренше, — стали жить так, как им хочется, а не так, как хочется аблаям!

— Для этого мы и приехали сюда, — сказал Илхас. — Шойтас нам поможет!

— Мы с отцом и братом работали на бая всю зиму, — пожаловался Исатай, — а как бай нам отплатил? Дарю тебе, сказал бай отцу, землю… ту, что под твоей юртой!

Искать Шойтаса стало немного легче — Исатай-Левша уже объездил ближайшие ущелья. Значит, можно было сразу ехать в объезд горы.

На следующее утро им повезло: в большом ущелье, на одном из склонов, они заметили дымок.

Однако добраться до него оказалось не так-то просто: лишь после полудня, пробравшись сквозь заросшую дикими цепкими растениями расщелину, жигиты увидели небольшую, сложенную из толстых древесных стволов хижину. Из ее крыши курился дым.

Коней, которых нельзя было провести к хижине, пришлось оставить внизу, возле ручья, бегущего по дну ущелья. Сверху кони выглядели маленькими, как мыши. Желмая рядом с ними казался сусликом.

Седобородый рослый казах в меховой круглой шапке вышел из хижины навстречу незваным гостям.

После приветствий и расспросов о здоровье жигиты рассказали, кто они и откуда.

Старик слушал их внимательно, иногда легкая улыбка проносилась по его белому, отвыкшему от степного солнца лицу.

Все расселись возле хижины на стволах поваленных деревьев.

Старик долго выспрашивал у жигитов, как и где теперь кочуют аулы, кто из баев разбогател, а кто обеднел, кто кого взял в жены и кто у кого родился.

— Я знал одного хитреца, по имени Алдар-Косе, — вдруг сказал старик. — Давно, когда я еще был молодым… Не твой ли это сородич? — обратился он к Алдакену.

Алдакен покачал головой.

— На моих глазах, — продолжал старый казах, — этот весельчак выкинул одну из своих шуток. Отец Сансызбая дал Алдар-Косе пасти своих двух лучших коней. А хитрец спрятал их. Потом отрезал у каких-то старых лошадей хвосты, воткнул их в землю, а сам уселся как ни в чем не бывало и играет на дудке. Бай пришел, смотрит: нет коней.

«Видишь — хвосты торчат, — говорит Алдар-Косе. — Кони ушли пастись под землю. А я им играю, чтобы они не потерялись и нашли дорогу обратно!»

Бай схватился за хвосты, Алдар-Косе кричит:

«Отпусти, оторвутся, кони пропадут!»

Бай не слушает — дернул и вытянул из земли два хвоста.

«Говорил тебе — не тащи. Сам виноват!» — сказал Алдар-Косе, и мы вместе с ним уехали на байских конях. Жаль, что это не твой сородич…

— Вы давно здесь живете, ага? — спросил Жиренше.

— Я люблю иногда приезжать сюда, — уклончиво ответил старик. — Я сказитель Жубандык.

Жиренше и Алдар-Косе переглянулись: имя знаменитого сказителя Жубандыка они слыхали от старших. А Жиренше несколько зим назад даже слушал сказителя на одном из аульных праздников. Но в последние годы Жубандык редко появлялся в степи. Люди говорили, что он живет не то в пустыне, не то в горах.

— Вижу ваши желания, гости мои, — продолжал Жубандык. — Вы ищете Шойтаса.

— Где же он, ага? — трепетно спросил Илхас.

Все жигиты подались вперед и затихли, жадно ловя слова Жубандыка.

— Его здесь нет, — ответил сказитель.

— Как же так? — растерянно произнес Исатай.

— Так! — спокойно проговорил Жубандык, глядя на заснеженные верхушки гор. — Ведь Шойтаса никогда не существовало.