— Отказ не приму. Если скажешь «нет» — буду каждое утро делать тебе предложение, пока твое сердце не смягчится, — он улыбнулся, гася вызов в глазах, опустил длинные ресницы и мягко произнес:- «Среди миров в мерцании светил одной Звезды я повторяю имя… Не потому, чтоб я ее любил, а потому, что я томлюсь с другими…»

Пытаясь скрыть разочарование, сдержала вздох, глядя на мужчину сверху вниз, замечая, как эдерец замер и перестал дышать, как напряглись мышцы на груди, и нервно подрагивают пальцы протянутой ладони. Он заметно нервничал, а я медлила, понимая, что не такое признание хотела услышать. Откровенно напрягал странный выбор лирики для предложения вступить в брак.

Но, по крайней мере, сказал честно. Рау не соврал о чувствах, которых не испытывает. А может никогда не сможет испытывать. Он же келемахх. Что поделать, если весь этот мир с большими причудами. Буду надеяться, что моей любви хватит на двоих, а там видно будет.

— Я согласна, — золотой ободок украсил мой палец, сжался, принимая нужный размер, и я прильнула в быстром поцелуе к губам эдерца. Отстранившись, заглянула в сияющие золотом удовольствия глаза. — Рау, это лучший день в моей жизни. Я давно всей душой принадлежу тебе. Ты — мое все.

— Я исключительно твой, моя драгоценная, — счастливо выдохнул мужчина, прижимая к себе и страстно целуя. — Пока сама не передумаешь и не решишь вернуть кольцо.

Мое возмущение потонуло в очередном жадном и горячем поцелуе, которым Керау умело остановил протест. Он шептал мое имя, сводя с ума легкими прикосновениями губ к щекам и шее.

— Чего это я передумаю? Ты герой Эдеры, остановивший своим поступком войну с гронами, — я любовалась переливами золотистой радужки, повторяя пальцами родовые татуировки на шее мужчины. — Я могу только гордиться своим выбором.

— Это такая шутка? — напрягся эдерец.

— Нет, Рау, к счастью, — покачала головой, довольно улыбаясь и наслаждаясь выражением лица эдерца. — Еще на Побережье я заметила, что келемаххи начали меняться. Ваша хваленая флегматичность давала сбои. Проявились несвойственные вам эмоции. Все чаще и чаще. И ты не остался в стороне. Гронов удивил твой поступок, когда бросился защищать меня, проявив чувства, а не из-за долга перед Созидающими. Они решили изучить твой случай и приостановили уничтожение. Планетарная система Эдеры будет взята под наблюдение. Они допускают, а я так уверенна на все сто, что единичный случай — это факт, доказывающий, что к келемаххам возвращаются долгосрочные чувства.

— Ты упомянула чувства? — тихо переспросил эдерец. — Хочешь сказать, нас истребляли как скот из-за того, что мы не сходили с ума из-за ревности или ненависти?

— Именно так, — тяжко выдохнув, подтвердила догадку Керау. — Для гронов наличие именно чувств считается признаком разумности расы. Вы же отказались от них, но сохранили высокий военный потенциал, опасный для других цивилизаций. Это и стало смертельным приговором для келемаххов.

— А теперь…

Многозначительная пауза, сделанная эдерцем, понуждала меня продолжить мысль.

— Ты проявил себя как Высший. Их приборы зафиксировали этот факт. Гроны вынуждены прекратить бойню и изучить этот случай. Они не могут игнорировать этот факт. Так ведешь себя не только ты. На Эдере многие… проснулись.

— И ты догадываешься в чем причина? — сощурился мужчина, нервно дернув острым кончиком уха.

— Я думаю, катализатором был страх уничтожения всей расы гронами. Особенно после уничтожения Бирату, — привела свою версию, как довод. — Гронам я, конечно, не сказала о догадке. Не хочу, чтобы они проверили ее опытным путем. С них станется сделать из вас подопытных кроликов.

— Вот как?! — озадачился адмирал, обдумывая сказанное. На лице мелькнуло неприязненное выражение. — Они снизошли не только до разговора с тобой, но и дали объяснения своим поступкам и поделились планами! Может, ты меня просветишь? Что они собираются делать с пленниками?

Ревнуя меня к вниманию, оказанному врагом, эдерец ощетинился. Тело мужчины напряглось, и объятия перестали казаться уютными.

— Пленницами, — поправила я, поднимаясь и подхватывая заснувшего Курти на руки вместе с новой игрушкой. — Мужчины оказали сопротивление, и их уничтожили. Сейчас мы направляемся на Жулан. Пленниц решено переправить на Эдеру в карантинную зону. Пока так, а там, кто знает?

Я пыталась опуститься рядом, но эдерец притянул меня на скрытые влажным маревом колени, удобнее устраивая малыша на своем плече. Мы замолчали, обдумывая сложившуюся ситуацию. Я разглядывала обручальное кольцо, стараясь подавить некстати разыгравшуюся ревность в сторону Марсии, носившей его пять лет, и найти различия с кольцом Тирана.

Кстати о Тиране…

— Рау, тот приказ о срочном прибытии в академию для курсантов — твоих рук дело?

— Ты — моя женщина, и я не отдам тебя никому, хоть сотню колец прими от олухов, — в полной уверенности в своей правоте произнес наглый эдерец.

— Быть не может! Ты злоупотребил положением и властью! — возмущенно воскликнула я и, наставив на него палец, обвинительным тоном произнесла:- Только не забывай, твой сын, глядя на тебя, станет таким же.

— Разве не ты клялась, что хотела бы похожего во всем на меня сына, — ехидно поддел капитан, припомнив мне разговор на «Эдере».

Я открыла было рот, чтобы возразить и тут же закрыла, прикусив язык, понимая, что манипулятор поймал меня на слове. Вновь повисла пауза, тишину нарушали два дыхания: мое возмущенное и умиротворенное спящего Курти, прижимающего к груди оружие.

Вот и наглядное доказательство, что келемаххи быстрее землян приспосабливаются к обстоятельствам. У такого крохи уже ясно сформировано понимание, что оружие — защита от врагов. А ведь земной малыш его лет жался бы к матери и плакал. Как там сейчас на Земле? Лето к концу подходит.

— Какой сегодня день по земному календарю? Месяц август, а число? — буркнула, оторвавшись от разглядывания спящего ребенка, с трудом подсчитывая дату своей свадьбы.

— На Земле седьмое августа, — тут же ответил адмирал, соображающий гораздо лучше меня. — Зачем тебе?

— Не знаю, — пожала плечами. — Привычка все значимое запоминать по датам. Сегодня же день нашей свадьбы. Жаль я не в белом. Всегда мечтала о настоящем свадебном платье и фате.

Не смогла скрыть сожаление в голосе. После всех волнений хотелось настоящего праздника для себя. Красивого в первую очередь. Представила себя в белом платье со сложной вышивкой, с убранными в высокую прическу волосами, прозрачной фатой, букетом, который по традиции кидают незамужним подругам, и вздохнула.

— Обещаю тебе любой праздник, — шепнул Керау на ухо, касаясь губами волос. — Все, что захочешь. Исполню любой каприз.

— С дурацкими конкурсами, пьяным тамадой, похищением невесты и дракой? — хихикнула я, вспомнив о земных обычаях.

— Пьяных и драчливых вояк точно обещаю, — чуть нахмурившись, эдерец предупредил:- А воровать тебя вряд ли кто рискнет. Со мной стараются не связываться.

— С чего бы? Ты же сама безобидность, — поддела Керау, проведя подушечками пальцев по мягкому короткому ежику волос.

— С того, драгоценная, что моя женщина — это МОЯ. И никакие традиции, правила и шутки мной не берутся в расчет.

Вот ведь собственник какой оказался! А при первом знакомстве так о нем не подумаешь…

Сглаживая категоричность прозвучавших слов, Керау добавил уже мягче:

— Придумай, что бы ты хотела получить в подарок. За согласие стать моей парой и за детей… И не скромничай, драгоценная.

Я захлопала ресницами, не веря, что мечты сбываются вот так просто. И мне достался самый лучший мужчина в этой вселенной. Эдерец понятливо усмехнулся, заметив загоревшиеся огоньком предвкушения глаза.

— Тебе не кажется, что сначала не мешало бы выбраться из плена, — я многозначительно повела глазами по наполненной туманом камере.

— Если сразу не убили, то уже не тронут. Поверь моему опыту, — беспечно отозвался эдерец и потянулся с поцелуем.