Эмрис прекрасно знал силу Алаканора.
Старый маг напоминал филина. Сидящую на ветке огромную птицу, ворочащую головой. Но готовую в любой момент сорвать и пригвоздить к земле мышь когтями, которые легко проткнут и человеческую руку.
— Лекари не могут помочь, — коротко сказал Алаканор.
Хвост Эмриса дергался из стороны в сторону и выдавал волнение куда надежнее холодной стали голоса:
— А маги?
— Маги не всесильны. Тем более, когда дело касается одновременно и вашей семейной силы, и разломов Босохана. Мы мало знаем и о том, и о другом.
Эмрис тоже налил себе вина. Надеялся, что это успокоит хвост, но тот начал только больше бить по ногам.
— Что произошло?
— Насколько я понял, принцы узнали то, что было известно только магам. Видимо, я недооценивал принца Катхара, — Алаканор нахмурился. — Не думал, что он слушает настолько хорошо. Они узнали, что принцесса Талисса смогла поглотить магию разлома Босохана. Нести ее в себе. Они захотели забрать.
— Что-то пошло не так.
— Думаю, у них почти получилось. Но магия оказалась активной, под управлением Талиссы она ударила в ответ.
— По Ардену.
— Принц Катхар повторяет, что Арден взял на себя основную часть удара, стараясь защитить. Плюс его общая слабость… и я не вплетал в его кожу защиту.
Эмрис вскинул голову. Хвост застыл, как всегда бывало, когда король пребывал в тихой ярости.
— Ты — что сделал?
— Ты запретил вплетать в принцев заклинания защиты. Для них нужно личное присутствие и время… но с Катхаром у нас было и то, и другое.
Бокал короля гулко стукнул о стол.
— Да, — ледяным тоном сказал он. — Я запретил. Потому что догадывался, что вплетена будет не только защита. Как и вышло.
— Я просто пользуюсь возможностями, когда они подворачиваются. Но ты знаешь, моей целью всегда было защищать принцев, а не вредить им.
Эмрис знал. Он никогда не доверял Верховному магу, но тот действительно не стал бы делать ничего, что навредило бы принцам. Поэтому Эмрис не верил, что в заговоре могут быть замешаны маги. Только если те, что пойдут наперекор Алаканору.
Но он всё еще сильнейший маг Экхадура.
— Я не хотел, чтобы принц Катхар был в Храме, — сказал Алаканор. — И это была возможность воздействовать на тебя. Но я поставил защиту, и она помогла.
— Я могу наказать тебя. За неповиновение.
— Можешь, — легко согласился Алаканор. — Но давай считать, что мы квиты. Моего мага убили у всех на виду, между прочим.
В другое время Эмрис не стал бы спускать подобное с рук, но Верховный маг всегда знал, как воздействовать на короля — он вообще слишком много знал.
Сейчас Эмриса заботило другое. Оставался единственный важный вопрос, и ответ на него он боялся услышать. Потому и задавать его стоило Алаканору: лекари будут мяться, но не скажут правду. А старый филин не станет ничего скрывать.
— Арден придет в себя?
— Не знаю. Он жив, физически не ранен, но без сознания. Может быть, он очнется завтра. Может, никогда. И насколько будет вменяем? Лекари и маги тут бессильны.
В голосе Алаканора чувствовалась досада. Но когда он снова заговорил, то Эмрис отчетливо услышал нотки восторга.
— Но принцы сильны, очень сильны! Всё, что мы делали, было не зря. Даже если Катхар останется один, он всё равно сильнее многих.
Никогда еще Эмрису не хотелось ударить Алаканора так, как в тот момент.
Принцесса Талисса подтвердила слова Верховного мага. Но не приходила с официальным визитом — до этого момента.
Эмрис хотел приказать ей замолчать, выгнать прочь, окатить льдом презрения. Но понимал, что лучшее сейчас — это потянуть время.
— Мы проведем расследование, — сказал король. — И я официально приношу свои извинения от лица Экхадура.
— Это нападение, ваше величество. Моему отцу уже послана весть. Пока я остаюсь здесь, но надеюсь, вы понимаете, что речь больше не идет о союзе. Мы можем объявить вам войну.
— Вы сами от этого больше потеряете, чем приобретете, — спокойно сказал Эмрис. — Ваше положение и так довольно… шатко.
— Что упрочнит его больше, чем немного новых завоеваний?
— А потом вас предадут в своей же империи. Ваше положение непрочно, принцесса. Так что не стоит мне угрожать. У Экхадура есть и собственная магия.
Король позволил силе всколыхнуться, пощекотать обнаженные руки Талиссы. Наверное, примерно так же направлял силу и Арден, когда убил мага — хотя Эмрис не был уверен, что у него самого хватило бы мощи на подобное.
Талисса ощутимо вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и вскинула голову:
— Мой отец пока еще император Босохана. Вы напали на его дочь. Но я подожду расследования.
Не дожидаясь разрешения, она развернулась и вышла прочь из комнаты. Эмрис наконец-то расслабился, его плечи опустились. Он устало спрятал лицо в ладонях, облокотившись на стол, и глухо спросил:
— Насколько всё плохо?
— Погано, — честно ответил молчавший всю встречу Исхан. Судя по звукам, он подвинул одно из кресел к столу и уселся в него. — Нам угрожает Валадис на юге, их шахты истощились, они давно подбираются к нашим, да сил не хватает. Если Босохан нападет на нас, Валадис тоже не останется в стороне. Воевать на два фронта мы не готовы.
Эмрис поднял голову и хмуря глянул на Исхана:
— А что думаешь об императоре Босохана?
— Я его не знаю. Шпионы докладывают, он не выпускает других детей из дворца, они почти что благородные пленники со всеми условиями. Если захотят, смогут поднять бунт. Если планом Талиссы был вовсе не союз, а найти повод для нападения, то он у нее есть. Если при этом в военной суматохе «случайно» умрут ее царственные родственники, она останется единственной наследницей, которой не о чем беспокоиться. Если не ошибаюсь, сейчас она явно этого и хочет.
Исхан промолчал, потом продолжил со вздохом:
— Она популярна среди воинов Босохана, специально заручилась их поддержкой. Они пойдут за ней, она уже была их героиней, еще до поездки к нам. А тут такой повод напасть на наши земли и «отомстить за оскорбление их принцессе».
— Тогда именно она могла хотеть отравить Ардена. Ослабить Экхадур, захватить часть нашей территории. Прослыть сильной императрицей еще до коронации. В конце концов, договориться с аристократами и посадить на трон кого-то более сговорчивого. Новый правящий род.
Голова начинала тихонько болеть, и Эмрис устало потер виски. Если именно Талисса и Босохан связались с местной аристократией и устроили заговор, то в итоге принцы отлично сыграли им на руку.
Проклятье!
Когда Эмрис женился, он надеялся, это будет удачный брак. Он даже пытался быть хорошим мужем, но Кайнила никогда не испытывала к нему тепла, считая, что именно Эмрис виноват в том, что она не вышла замуж за любимого. Эмрис пытался рассказать, что тот и не планировал, а просто морочил голову, да и не настаивал Эмрис именно на Кайниле, так решил отец, исходя из политики, а сын согласился.
Она всю жизнь считала это досадным долгом, не более того. Ее младший брат был очень похож на Кайнилу, хотя обязанности при дворе исполнял старательно, хоть и был порой очень туго соображающим. Но в лице Исхана, старшего брата жены, Эмрис неожиданно нашел верного союзника — и друга.
Который и сейчас понимал его лучше многих.
— Ты был у них сегодня? — мягко спросил Исхан. — Катхар будет рад тебе.
— Знаю. Но это… сложно. Видеть их такими.
Исхан печально кивнул. Он тоже заходил к племянникам каждый день, а вечерами пил вместе с Эмрисом, иногда тихо вытаскивая у него из рук очередной бокал.
— Я пошлю еще шпионов в Босохан, — сказал Исхан. — А ты сходи к сыновьям.
— Королева была здесь? — спросил Эмрис у Алых рыцарей, стоящих на страже покоев принцев.
Он спрашивал каждый день.
С таким же завидным постоянством рыцари качали головой.
Эмрис помнил свою мать, которая так любила сыновей, что не смогла оправиться от смерти одного из них. И он искренне не понимал Кайнилу. Пусть она холодна к «навязанному мужу», но как же дети? Они росли в ней, родились из ее чрева, пусть у них королевские рожки и хвосты, многое они унаследовали во внешности и от матери. А Катхар так вообще по характеру очень напоминал свою бабушку, леди Бетану.
