Стояла духота, от густых смолистых запахов мутило, но Арден стойко сидел, не снимая маски. Он — принц, который пришел за волей богов. Зерна гранат приносили немного кисловатой влаги, но постепенно Арден начинал нервничать: слишком долго. Пророчество уже должно было быть произнесено.

Арден был на подобном ритуале всего раз. Когда его привел отец, и целых пять жриц танцевали, прежде чем замерли, будто по невидимой команде, и одна из них произнесла четким звонким голосом:

— Принцы-близнецы умирают друг без друга. Им снова пора быть вместе. Но спустя оборот останется только один из них.

Оборот — магический. Значило ли это, что пророчество связано с магией? Значит ли это, что возможная смерть связана с магией? Или есть что-то еще, что они упускают, что-то важное, что позволит обойтись без смертей? Арден жаждал узнать. И ради этого был готов терпеть и благовония, и долгие танцы, и даже золотую маску на лице.

Пророчества стоили дорого, но все горожане ходили за ними в храм по крайней мере один раз в жизни, когда считалось, что становились взрослыми. Нередко приходили перед свадьбой, во время трудных моментов, которые требовали решений. Провидиц в храме было много, желающих получить пророчество — еще больше. Ведь это не просто божественная воля, это слова, которые всегда сбывались.

Всегда. Пусть их не сразу можно понять. Но во многом именно на пророчествах держалась власть храма. На словах, которые управляли жизнью людей.

Барабан резко стих. Провидицы остановились, и Арден напрягся, ожидая очередных слов, которых не поймет, но надеясь, что они помогут. Но танцовщицы молчали. А потом в один миг упали на колени и склонили головы. Одна из них сказала:

— Боги молчат, милорд. Пророчества не будет.

Такое случалось. Крайне редко, но случалось. Арден знал, что это значит. Он резко поднялся, так что комната качнулась, и пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть. Арден дал себе пару мгновений, а потом вышел из покоев для пророчеств. Он не знал, в какую сторону двинуться, но тут его снова взяла под руку Иладейл:

— Идем на воздух.

Она привела его в один из внутренних дворов, сейчас пустующий. Стиснутое стенами с арочными входами пространство покрывал песок. Арден уселся на что-то, похожее на ступеньку, что вела к этому песку. Наконец-то стянул с лица маску и прислонился к прохладному камню колонны, прикрыв глаза.

Он ненавидел духоту. А от благовоний сильно кружилась голова. Он помнил, такое было и в прошлый раз.

Только тогда он всё-таки получил пророчество.

— Это может значить совсем не то, что ты думаешь, — сказала Иладейл, усаживаясь рядом.

— Да? Я знаю, что пророчества не даются, когда будущего нет. Провидицы видят только тьму. Потому что вопрошающий скоро будет мертв.

— Не обязательно. Иногда это значит, что у богов просто нет планов на тебя.

— Я наследный принц, Иладейл. Думаешь, совсем бесполезен для богов?

Наверное, будь здесь Катхар, он бы задорно сказал, что это к лучшему. Это значит, что они сами могут управлять будущим. Ардену тоже хотелось в это верить… хотя мысль о собственной смерти не вселяла особого ужаса. Сейчас, когда он всерьез об этом задумался, это даже наполнило каким-то спокойствием. Умирать Ардену не хотелось, оставлять брата — тем более. Но если для него нет пророчеств, и он сам спустя оборот, скорее всего, будет мертв, теперь он может творить то, что считает нужным.

Даже бросить вызов богам. В чем бы это ни заключалось. Может, как раз в том, чтобы попытаться выжить?

Голова еще кружилась, так что Арден сполз ниже, проклиная дурацкий тяжелый камзол, который так просто даже не расстегнешь.

— Арден, ты в порядке?

Он умел слушать. Прекрасно знал, что большинство людей любит говорить о себе. Они считают себя самыми важными на свете, и Арден слушал, вежливо улыбался, кивал и вставлял нужные слова, когда требовалось. Он умел узнавать многое о людях и при этом ничего не говорить о себе. Обычно никого и не интересовало.

Поэтому Арден прекрасно знал, кто из дворянских семей может быть за магов, кто поддерживает храм. А кому в принципе плевать на тех и других. Полезные для принца знания. Только иногда Ардену становилось слишком одиноко, он хотел, чтобы и его хоть кто-то выслушал, чтобы он сам кого-то интересовал.

Обычно Арден не знал, что делать с подобными желаниями. И просто глушил их, как и кошмары, настойкой.

Катхар слушал Ардена. Спрашивал о нем самом, о его желаниях. И слушал внимательно.

А еще Иладейл. Не так, как Катхар, конечно, но, когда Иладейл спрашивала о нем, Арден знал, что это не вежливость, ей правда интересно и важно.

— Слишком душно, — вздохнул Арден. — От благовоний голова болит.

— Ты и в прошлый раз плохо переносил церемонию. Пойдем, отдохни в моих покоях, потом вернешься во дворец.

Арден не хотел задерживаться, но предложение было разумным. Он только попросил:

— Пошли весточку во дворец. Предупреди Ката.

Арден не спал. Тяжелый неудобный камзол мешал, но он устроился как мог среди подушек, которые принесла Иладейл. Свернулся под тонким покрывалом и провалился в вязкую дрёму в комнате Верховной жрицы.

Он уже бывал здесь раньше. Обычное жилое помещение, с большой кроватью и белыми стенами с резьбой. Много ткани, зато совсем никаких благовоний. Ветерок поглаживал лицо Ардена, наверняка окна были распахнуты. Но он не открывал глаз и не проверял.

Пока его не потрясли легонько за плечо:

— Арден! Тебе надо идти.

Он открыл глаза и прищурился на свету. Посмотрел на Иладейл:

— Выгоняешь?

— Не глупи. Но тебе лучше выйти из Храма, иначе твой брат зайдет сюда.

Арден резко сел на постели, остатки дрёмы тут же слетели.

— Катхар здесь? Ты не отправила письмо во дворец?

— Он его получил. Но хочет тебя видеть. Я не смогла его убедить, что с тобой всё в порядке. Жрецы пока не пускают его внутрь, но я не уверена, что они смогут удержать твоего брата.

Арден хмыкнул: Катхара вряд ли хоть что-то может удержать. Но сейчас это и правда может стать проблемой, ему же нельзя находиться в Храме. Рассеянно пригладив волосы, Арден поднялся и кивнул:

— Покажи дорогу.

— Ты точно в порядке?

— Да, пошли скорее.

Свежий воздух и правда прогнал мутный дым благовоний из головы, так что Арден бодро шагал вслед за Иладейл, беспокоясь только о том, как бы Катхар и правда не полез в Храм. Почему он не мог подождать во дворце? Неужели там что-то случилось?

Иладейл провела его коротким путем через безлюдные коридоры, и Арден даже не успел понять, как внезапно вынырнул из Храма.

И сразу увидел Катхара. Тот ходил туда-сюда по дорожке, как будто ожидал, его хвост хлестал из стороны в сторону. Он был в одной рубашке, не потрудившись надеть камзол. Увидеть Ардена он не мог, но стоило тому выйти, Катхар крутанулся на месте. Его глаза расширились при виде брата, он смотрел пару мгновений, потом стремительно подошел и обнял. Его хвост тут же сплелся с хвостом Ардена, чуть не снеся его. От такого напора Арден даже растерялся.

— Я так испугался! — глухо сказал Катхар. — Почувствовал, что с тобой что-то не то… а тут письмо из храма… проклятье, Дени!

Арден мягко погладил брата по спине.

— Всё нормально, Кат. Я в полном порядке.

Отстранившись, Катхар внимательно посмотрел на брата, с удовлетворением кивнул:

— Да, сейчас я чувствую, что всё хорошо.

— Ты ощутил, что мне было погано после ритуала? Нашей связи стоит быть более четкой, иначе придется писать подробные письма с объяснениями.

Арден попытался улыбнуться, но Катхар оставался насупившимся и серьезным. Он непроизвольно потер ладонью запястье, и Арден увидел на белой рубашке розоватые разводы.

— Что с твоими руками?

— О, — Катхар, кажется, сам только заметил. Поднял рукав, где выступали бусинки крови на старых шрамах, сейчас слегка разодранных. Катхар смутился. — О… я случайно. Они чесались. Я так испугался.