— Как это прекратить?

— Никак. Убраться подальше. Закрыть разлом.

Последняя мысль Ардену понравилась. Он улыбнулся, и Катхар посмотрел на него с удивлением:

— Ты же не серьезно?

— У нас нет выбора. Объединим силу и закроем.

— Мы никогда такого не делали! Первый раз, когда случайно объединили силы, убил наставника и разлучил нас на десять лет!

— Теперь мы научились владеть этими силами.

И выбора у них действительно не было. Им некуда убегать, это их дворец, их дом. Катхар, кажется, размышлял мгновение, потом сильнее стиснул хвост брата.

Они не знали, как встать лицом к разлому, здесь не было направления, скорее, они ощутили его инстинктивно, по покалыванию энергии, по запаху. Арден взял близнеца за руку, их хвосты тоже были накрепко переплетены.

Просто отпустить силу. Переплести ее с силой Катхара и направить на разлом. Их собственная магия такая же дикая, когда-то необузданная, как и магия разлома. Эта сила сделала их предков королями, с которыми никто не осмеливался спорить. Потому что они в одиночку могли утихомирить толпу, придавить ее своей магией.

Они сами были оружием.

Вдалеке, прорываясь сквозь липкие видения, загрохотал гром, такой реальный и обыденный. Где-то недалеко бушевала гроза.

Катхар — это молния, Арден — гром. И вдвоем они обрушили на разлом свою бурю.

Мир обрел краски и звуки внезапно. Просто в один момент был туман, а в следующий уже вновь мельтешение огней во дворе замка, только люди вокруг придавленные, озирающиеся, с трудом приходящие в себя.

Внутри царило опустошение, но не выжигающее, как было от яда, а наоборот, умиротворяющее, приносящее покой. Близнецы цеплялись друг за друга, не решались отпустить, не зная, удержатся ли на ногах.

— Ничего себе мы смогли! — рассмеялся Катхар. Он подождал, пока к ним подошла одна из ищеек, ошеломленная, но быстро приходящая в себя, явно сказывались тренировки. — Мы закрыли, мы смогли?

— Пока точно да. Завтра маги разберутся. Но я надеюсь, оборот всё точно будет в порядке.

Арден ощутил, что земля уходит из-под ног. Если бы Катхар его не поддерживал, он бы точно рухнул.

— Оборот? — медленно спросил Арден. — Что значит оборот?

Но спустя оборот останется только один из них.

Ищейка пожала плечами, будто говорила о чем-то само собой разумеющемся.

— Наш термин, даже не магический. Разлом закрыт, но магия еще будет какое-то время в земле. Спустя время она пропадает, станет снова ровным полотном. Мы называем этот процесс оборотом магии.

— Сколько. Времени?

— Обычно пара месяцев. Когда разлом мощный, до полугода.

В глубине души Арден думал, что оборот — это годовой цикл. Хотя не очень понятно, что там оборачивается. Или двенадцать циклов, как отсчитывали жрецы. Он даже подумать не мог, что речь идет об обороте магии и таком коротком промежутке.

— Дени, не бери в голову, это всего лишь глупое пророчество.

Катхар говорил торопливо, сбивчиво, как будто собирался за пару мгновений убедить брата. Арден отстранился от него, покачнулся, но на ногах устоял.

— Ты ведь знал, Кат. Не мог не знать, что такое оборот! Почему мне не сказал? Почему ничего не сказал?

— Потому что знал, что ты в это веришь. И расстроишься.

— Расстроюсь! Проклятье, Кат! У нас же совсем нет времени!

Пара месяцев… не больше полугода… а что потом? Очередное покушение окажется успешным? У кого-то из них просто сердце остановится? Да и кто сказал, что именно столько времени, умереть один из них может и гораздо раньше.

Арден всё-таки упал на землю, обхватил себя хвостом, чувствуя, что задыхается. Паника душила его, стискивала горло и не давала вздохнуть. Катхар не должен погибнуть, только не сейчас, когда он вновь вернулся ко двору, когда он только пытается понять, где его место. Ни за что. Только не Катхар.

И если сам Арден умрет, каково при этом будет Катхару? Может, его тоже измучают сны?

— Дени, дыши, пожалуйста, дыши.

Арден пытался, но воздух казался густым, а в голове оставалось место только для паники, она как будто вытесняла все разумные мысли, в том числе о том, как сделать новый вдох. Арден услышал другой голос, не брата, вроде бы Аэля.

— Может, ему настойки дать, чтобы успокоился…

— Нет! Дени, послушай меня, просто дыши. Мы со всем справимся. Что нам боги и их пророчества? Я позабочусь о тебе.

Арден не знал, специально ли Катхар повторил слова, еще недавно сказанные ему, или вышло случайно. Но он наконец-то смог протолкнуть воздух в легкие, сделать первый вдох, а за ним последовали остальные. Он ощущал руки Катхара, его хвост и постепенно приходил в норму.

— Его величество здесь, — сказал Аэль. — Вам лучше…

— Я поговорю с ним, — решительно заявил Катхар, поднимаясь и помогая встать Ардену. — Дени, тебе лучше отдохнуть.

— Я осмотрю плечо, — предложил Аэль.

Он отвел постоянно спотыкающегося Ардена куда-то в сторону… видимо, за стены дворца, где встали лагерем ищейки. Повсюду горели костры, стояли палатки. Аэль решительно усадил Ардена у слабо тлеющего пламени, закинул пару поленьев, поставил воду. Он ловко помог снять рубашку, размотал повязку на плече.

— Ничего страшного, но лучше обработать. А потом можешь быть свободен.

— Ты же не лекарь, — Арден не хотел, чтобы это звучало грубо, но слишком устал, чтобы быть принцем и размышлять над словами. Он порадовался, что с отцом пошел говорить Катхар.

На лице Аэля играли отблески костра, он ловко управлялся с водой, уже притащил ворох бинтов, каких-то склянок с мазями. Явно ничуть не обиделся.

— Не лекарь. Но все жрецы получают основные лекарские навыки. А я достаточно пробыл жрецом, прежде чем не почувствовал магию и не ушел к ним.

— Не жалко было?

— Мне нравилось быть жрецом. Но магом куда больше.

— Среди жрецов ты был с Иладейл.

Аэль как-то странно посмотрел на Ардена и вернулся к обработке его плеча.

— Не все родственники дружны так, как вы с братом, принц Арден. Мы почти не общаемся с сестрой. Только по делу.

Наверное, будь Арден не таким уставшим, он бы понял, слышится в голосе Аэля сожаление, или наоборот, это давно привычная для него мысль.

Царапину покрыл тонкий слой вонючей мази, сверху Аэль плотно забинтовал. Потом коснулся лба Ардена, полез за какой-то настойкой и капнул пару капель в воду, протянул ее принцу.

— Жара нет, но лучше выпей вот это, чтобы наверняка. Если заболеешь, твой брат нам обоим открутит головы.

Аэль подмигнул, и Арден, слабо улыбнувшись, выпил чуть сладковатую воду. Аэль действовал ловко и умело, явно привыкший к подобным перевязкам. Его пальцы были прохладными, а жесты спокойными, осторожными и почти мягкими, как будто он не хотел ненароком навредить или просто сделать больнее, чем требуется.

Если когда-то на празднике огня он так же касался Катхара, пусть и с совсем другими намерениями, Арден мог понять, что привлекло брата. Он спросил:

— Ты запомнил Ката с той ночи. Потому что он принц?

Аэль молчал долго, собирая склянки. Потом всё-таки ответил:

— Потому что он принц, но его не волновало мое происхождение.

Ардену хотелось спать, но он дождался, пока у костра не появился Катхар. Тот уселся рядом, долго рассказывал о разговоре с отцом, о разломе, о том, как из комнаты уберут труп той твари. Арден почти не слушал. Он склонил голову на плечо брата и задремал, изредка сквозь ресницы посматривая на огонь и Аэля. Тот говорил о чем-то с Катхаром, потом указал на что-то:

— Можно?

Арден ощутил, как напрягся Катхар, только поэтому обратил внимание. Встрепенулся и посмотрел: Катхар кивнул, и Аэль осторожно взял кончик лежавшего хвоста. На его лице читался искренний восторг:

— Потрясающе!

Аэль пропускал кончик хвоста сквозь пальцы, осторожно поглаживал, а Катхар совершенно расслабился, так что и Арден снова задремал.

Он проснулся, когда Катхар тихонько тронул его за плечо:

— Пойдем спать. Останемся сегодня здесь.