Нянька Джиновир умерла уже после того, как Катхара отослали к магам. И жалела о том, что не смогла попрощаться со вторым принцем — Арден знал об этом, но не стал говорить брату. Тот любил старую няню, с открытым ртом слушал ее истории о далеких землях и о том, как пустоши расцветают ковром из цветов. О старом герое Виракке Нире, эти истории принцы любили больше всего. Легендарный герой прошлого, который смог обуздать Коня Пустоты и покататься на звездах.

Арден предложил брату отнести цветы на ее могилу, но, к его удивлению, тот наотрез отказался.

— Я любил ее, — сказал он. — Но она умерла, а нам нет смысла цепляться за мертвецов. Достаточно помнить.

Настаивать Арден не стал. А сейчас, в полумраке, под задорные звуки музыки и женский смех, невольно вспоминал те сказки и легенды, которые рассказывала старая нянька принцам в полумраке комнаты. Он и сейчас ощущал себя чуточку героем такой сказки.

— Вы даже не представляете, как мы умеем развлекаться, — улыбался Катхар принцессе. — Если мой занудный брат закончил с официальной частью, то можем показать чуть менее официальную. Может, выбраться завтра в город?

— Не боитесь? — фыркнула Талисса, и по ее тону было понятно, что она-то ничуть не опасается.

— А чего бояться принцам-магам?

Катхар залихватски прищелкнул пальцами, и магический ветерок тут же приподнял тяжелые косы принцессы. Она сама вскинула брови, но ничуть не удивилась. Пальцы Ардена кольнула магия брата — но только его, принцесса явно ничем не отвечала.

Очень жаль. Или к лучшему, если она и правда только сосуд.

— Арден… что-то не так.

Он вскинул голову: когда брат называл его полным именем, явно что-то было не так. Катхар осел на стул, и даже в мутном магическом свете было видно, как посерело его лицо. Он дернул рубашку у ворота и метнул быстрый взгляд на кубок на столе.

Арден понял в тот же момент: кубок, который предназначался ему, и который случайно осушил Катхар.

Яд.

— Лекаря сюда! Срочно! — рявкнул Арден, поворачиваясь к кому-то из слуг. Тот испуганно кивнул.

Он обернулся к близнецу, успев заметить, как тот сползает на пол. Принцесса Талисса явно не очень понимала, что происходит. Невежливо оттолкнув ее, Арден опустился на колени, подхватывая брата.

— Кат! Слышишь меня? Не отключайся!

Тот хрипел, вцепившись в камзол Ардена. Музыка вроде бы затихла, рядом появился один из перепуганных лекарей:

— Ваше высочество, это похоже на яд…

— Так дай ему противоядие!

— Ваше высочество, у нас его нет…

Катхар продолжал хрипеть, с трудом делая новые вдохи. Венец с его головы давно упал, а хвост метался по полу, как будто пытался что-то нашарить. Арден коснулся его собственным, еще намазанным золотой краской, и хвост брата тут же успокоился.

Но не он сам. Арден невольно вспомнил, как близнец обещал оберегать его — похоже, он делает это даже неосознанно.

Хуже того, Арден со внезапной ясностью понял: если ничего не сделать, Катхар сейчас умрет. Здесь и сейчас, у него на руках, хрипя и задыхаясь.

Спустя оборот останется только один из них.

— Нет уж, — зло прошептал Арден.

Он поднял одну руку и положил на глаза брату, там, где до этого была маска.

— Я заберу твою боль.

Он не мог сказать, было ли это магией, или так подключалась их связь друг с другом. Арден просто пожелал этого так сильно, как только мог: он хотел забрать часть боли близнеца, разделить ее, чтобы тот смог выжить.

Дыхание перехватило, в глазах потемнело, а внутренности будто прошила боль — отголосок боли.

Арден запомнил остальное кусками. Вот его самого бьет дрожь и тошнит прямо на пол — выходит яд, который попал в тело магически, забранный у брата. Его кто-то поддерживает, и Арден с удивлением отмечает, что это Аэль.

Вот мелькает собранное лицо принцессы Талиссы. Катхар, около которого суетится лекарь. Брат без сознания, на лице испарина, но он определенно жив.

Вот Ардена куда-то ведут… окончательно очнулся он уже в своей кровати. Лекарь тут же засуетился, что принцу надо отдохнуть, но Арден и слушать ничего не хотел. Он отправился в комнату брата, а потом приказал перенести его к себе: комната Катхара показалась слишком холодной, нетопленной для дрожащего от холода близнеца.

Правда, оказалось, что жар у самого Катхара.

Он метался на кровати, иногда приходил в себя и затравленно оглядывался:

— Дени, прогони их! Прогони их всех!

Он явно видел что-то вокруг и не успокоился, даже когда Арден отослал всех лекарей: они всё равно разводили руками и говорили, что принцу станет лучше, надо подождать.

Ночью Катхару стало только хуже.

Он тяжело дышал, иногда приходил в себя и цеплялся за близнеца, исступленно шептал:

— Не уходи! Только не снова!

Эти слова выгрызали что-то внутри Ардена, но он только мягко говорил, что никуда не исчезнет. Гладил брата по мокрым волосам между рожек.

Когда в комнату постучали, усталый Арден сполз с кровати и подошел к дверям. Ни лекари, ни слуги не решились бы беспокоить принца, пока он не позвал, так что он решил, это отец — или, может, мать.

На пороге стоял Аэль.

— Как… вы оба? — неуверенно спросил он.

— Не очень.

Аэль помялся еще мгновение, потом достал из кармана склянку, слабо отсвечивающую серебристым.

— Это усмиряет жар и помогает уснуть.

Арден принял склянку, но тут же коротко послал слугу за придворными магами и лекарями: давать что-то брату без проверки точно не собирался.

Аэль кивнул, как будто не ожидал иного:

— Я знаю такой яд, его часто используют маги. Только… не будь уверен, что это были маги. Может, и они. А может, кто-то очень хочет их подставить. Или просто убрать принца.

— А ты с чего помогаешь? — хмуро спросил Арден.

— Он не узнал меня. Но я был на празднике огня у ищеек, они тогда стояли у Башни. Катхар был очень мил.

Арден с трудом мог представить, чтобы кто-то называл его брата «милым» — и немного кольнуло, что не только он знал другого Катхара, который не казался хладнокровным и наглым.

Маги и лекари одобрили зелье, и оно правда сработало, погрузив Катхара в беспокойный сон. Арден долго слушал его дыхание, тихонько поглаживая хвостом, а потом и сам наконец-то уснул, вконец измученный.

========== 6. ==========

Накануне над столицей прошел ливень, так что лепестки цветущих деревьев совсем снесло. Они устилали бело-розовым ковром землю и тропинки королевского сада.

Катхар жалел, что весь вчерашний день проспал, восстанавливаясь после яда. Он бы хотел посмотреть на грозу над дворцом, сравнить воспоминания из детства с тем, что есть на самом деле. А еще лучше — выйти на тот балкон, с которого они приветствовали людей и полюбоваться городом в мутной стене дождя.

Еще Катхар жалел, что Арден тоже не увидел дождя, хотя любил его куда больше, чем брат. Даже подростками они любили выбегать во двор, пока с неба хлестал дождь. А потом отогреваться у очага и пить вино с пряностями. Арден уже тогда умел использовать собственную силу и заряжать магические камни, которые служили для обогрева. Гладкие, разного размера, на них было так приятно класть ноги. Или перекатывать в руках те, что помельче.

Арден почти весь день провел в комнате с братом, хотя не спал столько, сколько сам Катхар. Иногда, просыпаясь, он слышал голос Ардена из другой комнаты, где тот с кем-то говорил: похоже, на следующий день после отравления визитов принцам нанесли немало.

В комнату к брату Арден их не пускал. Заходили только лекари с какими-то «укрепляющими настойками» и слуги приносили еду. Катхар даже внимания не обращал, уж чего ему точно не хотелось, так это есть.

Он как раз уселся на кровати и цеплялся за столик, чтобы унять головокружение, когда из соседней комнаты через их внутреннюю дверь зашел Арден:

— Куда ты встал?

— Отлить! Но… проклятье, нет сил даже встать.