Вместо ответа, Арден зло процедил:

— Раз такой умный, возьми и представь всё то же самое. Ну как, мило?

Катхар ничего не ответил, изменившись в лице, и больше они не возвращались к разговору. Хотя Арден чувствовал, что брат ничуть не верит в пророчества и их предопределенность. И невольно часть этой уверенности передавалась близнецу.

Насчет принцессы Катхар тоже был категоричен, и здесь Арден с ним согласился: он сам, как более сведущий в придворных делах, обхаживает Талиссу, пока Катхар выясняет, с кем она приехала, много ли среди них магов и насколько умелых.

Это всё нужно для одного: похитить магию империи Босохан.

На самом деле, Арден не очень понимал план, но доверял брату. И ему просто нравилось, как деятельно тот взялся за исполнение.

По словам Катхара, в Босохане недавно произошел крупный разлом: магия в одном месте выплеснулась. Вместо тонкого полотна, свернувшийся клубок. И босоханские маги каким-то образом смогли овладеть этой силой: ее поглотила принцесса.

Только мало кто об этом знал. Совет магов… и Катхар, успевший подслушать в Башне.

— Значит, теперь она — сильный маг? — уточнил Арден. — Похожа на нас?

— Нет. Мы родились с этой силой, ее нельзя отобрать. А она… словно сосуд. Не знаю, может ли пользоваться. Но принцесса хранит эту силу. И мы можем ее забрать.

Зачем она сдалась Катхару, Арден не очень представлял. Может, близнец и сам толком не знал: он видел увлекательную задачу и хотел провернуть дело.

— Тогда мы будем диктовать условия Босохану, а не они нам.

Арден счел, что это действительно может сработать. Империя в последнее время начала нагло лезть в дела, далеко выходящие за собственные границы. Отец уже намекнул, что Ардену неплохо бы жениться на принцессе Талиссе, и фактически, этот визит и нужен был для заключения договора. Арден хорошо понимал, что лучше это делать на собственных условиях.

Поэтому, пока он развлекал принцессу, Катхар вызнавал, кто в ее свите — смогут ли они что-то противопоставить.

Зал украсили ветвями с мелкими белыми цветами, яркими лентами и золотистыми флажками. Назначили начало на время заката: через огромные окна и балконные двери свет как раз попадал в зал, погружая его в оттенки желтого и оранжевого.

Королевская чета оделась в красные одежды и маски, заняла место во главе стола. Корона переливалась камнями, большая часть которых когда-то прибыла именно из Босохана. Голову Ардена украшал более скромный венец, он выбрал традиционный светлый камзол. Верхнюю часть лица закрывала золотистая маска в виде переплетенных осенних листьев.

Катхар встретил его в дверях. Фигуру второго принца обнимали закатные лучи, а темная маска в виде корней и перьев скрывала не только часть лица, но и свежие ссадины. Только улыбка оставалась видна, счастливая и шальная.

— Красиво! — восхитился он.

Арден привык к великолепию дворца, к тому, как четко просчитывают начало, чтобы показать зал с лучших сторон.

Катхар с неподдельным восторгом смотрел вокруг. Для пиршества он тоже оделся в официальный темный камзол, даже хвост его был натерт золотом, как положено. Только волосы он тут же разлохматил рукой, каким-то образом минуя венец.

Вместе с принцессой Талиссой они заняли место рядом с отцом, и Арден вежливо и деловито поддерживал разговор ни о чем.

Пару раз он перехватил взгляд Иладейл: Верховная жрица сидела вместе с братом, Аэлем, в пышном золотистом платье и с тонкой тканью на глазах. Не скрывала, но напоминала о церемониальных масках.

Про Аэля ходило много сплетен, и в данном случае они наверняка были правдой: младший сын, признанный отцом, но скорее всего, вовсе не от леди Ман. Судя по его темным волосам, настоящей матерью Аэля была какая-то простолюдинка. Он, правда, не особо заморачивался, редко бывал дома, обучался магии и вроде был весьма в ней талантлив.

Его взгляд всё чаще был прикован к Катхару, но тот, похоже, не замечал. Сама Иладейл едва заметно кивнула Ардену: с утра она прислала записку, что хотела бы встретиться и приглашает его в храм.

Арден отвечать не торопился, а когда прочитал записку, рядом оказался Катхар: как раз сидел на полу, разложив перед собой коллекцию ножей брата, и выбирал, что бы забрать себе.

— Она тебя для дела хочет, или… — спросил Катхар, делая многозначительную паузу и не поднимая головы.

— Что за намеки?

— Да видел, как она смотрит. Когда точно уверена, где я, а где ты.

— Мы просто хорошо с ней знакомы.

— Близко, — хихикнул Катхар.

Он угадал абсолютно верно, хотя роман был коротким и еще до того, как Иладейл стала Верховной жрицей. Арден даже не знал, он бы предпочел обсуждать с ней дела, или всё-таки рассчитывал на немного иную встречу.

На пиршественном вечере они не успели обменяться хоть парой слов, зато Иладейл пришлось выслушивать одного из придворных магов — хотя чаще разговор с ним перехватывал Аэль.

Жрецы неплохо устроились под боком королевского дворца, а вот Совет магов когда-то проиграл борьбу за власть, отстаивая свою независимость. В итоге они всё равно формально подчинялись короне, хотя в их дела и не вмешивались. Но Башня стояла так удаленно, что и на политику влиять почти не могла.

Арден вспомнил заклятие, вплетенное в кожу брата, как тот не мог находиться в Храме. Что ж, маги явно хотят получить больше власти.

При дворе обычно находилось не меньше пятерых, но они менялись так часто, присылаемые Советом, что Арден не утруждал себя запоминанием имен.

К третьей смене блюд в сгущающихся сумерках зажгли магические светильники, а чуть позже королевская чета удалилась, так что остальные почувствовали себя куда свободнее. Откуда-то появились танцовщицы в полупрозрачных платьях, а вина стало гораздо больше.

Арден видел, что до этого брат всё больше молчал, хотя не так, как бывало наедине. Тогда Катхар явно не пытался держать лицо. Иногда он как будто терялся, походил на дикого зверька, тёр шрамы на руках.

Пару дней назад он тихо сказал:

— Во мне так много эмоций, что я тону в них с головой.

Арден видел это, но ничего не мог сделать. Просто не знал, что именно. Поэтому, когда официальная часть пира была закончена, и начались более разудалые танцы при магическом свете, Арден первым снял маску и расстегнул пару верхних крючков камзола.

На лице Катхара тут же появилась улыбка, он тоже стянул маску и, подмигнув брату, пригласил принцессу Талиссу на танец.

Веселье набирало обороты, оставив в зале преимущественно молодежь, Аэль танцевал с сестрой, Арден лениво развалился на стуле, прислонившись спиной к столу. Кто-то сунул в руки кубок, но пить ему больше не хотелось.

— Принц Арден, а я-то думала, у вас не умеют веселиться!

Раскрасневшаяся Талисса уселась рядом с ним, тоже спиной к столу. Несколько прядей ее рыжих волос выбились из идеально заплетенных кос, и Арден засмотрелся на них, сейчас казавшихся темно-красными в неровном свете.

Катхар тоже оказался рядом, его мундир был расстегнут уже до половины, но в общем веселье это мало кого заботило. Подхватив стоявший на столе бокал брата, Катхар лихо его осушил.

— Скоро начнешь есть мою еду, — проворчал Арден, хотя ему нравилось, когда брат явно чувствовал себя прекрасно.

Арден тоже расслабился, с удивлением понимая, что вообще-то до этого и правда оставался напряженным. Тем временем Катхар встал с другой стороны от принцессы, облокотившись на стол.

Талисса явно терялась между ними двумя, и Арден был готов поспорить, что брат прекрасно об этом знал: маленькими они любили смущать слуг и аристократов, вставая по обе стороны от них. Если на них была не разная одежда, отличить их не представлялось возможным.

Как-то могла только старая нянька.

Она давно умерла, старуха из хараторов, будто обточенная сухими ветрами. Отец тогда посчитал, что сыновьям будут полезны не только королевские учителя, но и знакомство с культурой племен.