Пару месяцев назад я взломал аккаунты педофилов и воров у власти и сдал их анонимно в полицию. Не нужна мне слава и денег с них тоже не требовал, только если снимаю пару сотен баксов с их счетов на жизнь, да и они им не понадобятся за решёткой, если, конечно, адвокатская акула их не спасёт. Но все-таки то, что успеваю на них накопать, просто мертвой хваткой привязывает их к вердикту «виновен», не отмыться им от грязи. Всё эти материалы: фотографии, видео, переписка — как же это отвратительно. Откуда в людях такое?
Именно за просмотром очередного такого мерзкого субъекта и заметили Anonymous. Я и не думал, что следят за такими акциями одиночек. Ведь они берут полномасштабные планы на мир, а я всего лишь пытаюсь очистить город от гнили. Как сейчас помню: возникло черное окно, когда я почти отправил анонимное письмо в полицию. Черный прямоугольник на фоне маски Гая Фокса и медленно появляющиеся буквы, будто их набирают на печатной машинке. «Т ы у в е р е н?».
Напугался ли я? Нет, любая деятельность в интернете всегда связана с риском, а когда занимаешься таким, понятно, что, в конце концов, ты кого-то заинтересуешь. У меня был короткий, но ясный ответ: «Да».
Понимаю, после такого жизнь меняется. Незначительно, но одна важная деталь в ней присутствует — теперь есть доступ к закрытому каналу Anonymous. Зачем мне дали его? И каждый раз думаю, не перепутал ли я их с кем-то ещё. Одно знаю точно, кто бы ни скрывался за этим, они следят за мной. И в некотором смысле я нахожусь на краю пропасти или нового пути, это ещё вопрос. Не думал, чем буду дальше заниматься в жизни. А если появится шанс быть частью их и приносить больше пользы, чтобы я им ответил?
Пока эти мысли накладываются друг на друга, на автомате успеваю вбить алгоритмы для поиска местонахождения телефона, но всё не как обычно. Значит, поиск чем-то блокирован, и это говорит, что или Астрид его защищает, или кто-то пускает пыль в глаза.
Вбиваю новую строчку за строчкой в коде, но поиск так и не начинается. Отвлекаюсь от экрана только, когда подходит официантка с двумя подносами, ломящимися от еды.
— Мучас грасиас! — заявляет Ноа, и Ронан почти мгновенно запихивает себе бургер в рот.
Такое чувство как будто целиком.
— Эй, не торопись, — с улыбкой говорю я, он лишь в ответ улыбается с набитым ртом, уже разворачивая трубочку для стакана, и запивает огромным глотком колы.
— Наверно, у спортсменов это в крови, — говорит Ноа и впивается в свой бургер, в надежде так же разорвать его, часть вываливается на поднос и одежду. Мы в голос смеёмся, Ноа пытается отряхнуться, а потом плюёт на это дело.
Получаю неожиданное сообщение от Фрэнка, что он готов приехать и помочь — теперь тоже думает, что я прав. Не спрашиваю, почему он передумал, кажется, в душе я знаю ответ, но нет желания копаться в этом. У нас я главный элемент для поиска. Набираю ему адрес, где сейчас находимся.
Не могу долго сидеть сложа руки, голова проясняется в один момент, и я, не раздумывая, пишу в чат Anonymous с просьбой о помощи. Уходит время, для Астрид оно решающее, только вот прочитают и помогут ли? Ещё один шанс к чему-то приблизиться. Набираю сообщение, закусывая картошкой фри, которая уже разбросана по подносам и столу.
Не проходит и пяти минут, и я получаю сообщение-ответ. Они готовы помочь, если останусь их должником, когда-нибудь они так же попросят помочь, и у меня, в отличии от них, нет будет шанса отказаться. Я не могу упустить шанс найти Астрид и принимаю условие.
На экране происходят сами собой действия: набираются алгоритмы, стираются, опять вбиваются, я пытаюсь уловить ход мыслей и строк, но через какое-то время на это не хватает концентрации — я не так хорош в этом. Откидываюсь на спинку дивана и наблюдаю за приезжающими машинами, как раз подъезжает очень знакомая. В дверях кафе появляется Фрэнк,
приглашаю его за стол движением руки. Он обращает внимание на ноутбук и, кивая на него, спрашивает:
— Как успехи?
— В процессе, — на нём загорается окно с дорожкой поиска. Они это сделали! По окончанию у нас будет адрес.
— Ешь, что осталось, а я пока в туалет, — обращаюсь к Фрэнку.
— Сейчас лопнем, — ребята протягивают, что у них осталось на подносах, и показывают на животы, надувшиеся до небывалых размеров.
В душе я улыбаюсь на всю семейность картины. Наверно, такой компании мне всю жизнь не хватало. Да, у меня есть знакомые и не мало. Я всем рад, и все рады мне, но нет той атмосферы, которая так непринужденно присутствует здесь и сейчас. Ради которой даже не надо знать друг друга неопределенное количество времени — оно выходит само собой.
Когда подхожу к столу после туалета, обращаю внимание — Фрэнка нет, в туалете его не было, как и в зале. В голове рождаются нехорошие мысли:
— Где Фрэнк? — спрашиваю Ноа и Ронана, не успев даже сесть.
— Сказал, у него появились срочные дела, — отвечает Ноа. — Даже занервничал, когда что-то увидел на экране.
Разворачиваю к себе ноутбук, бегло смотрю информацию. Фрэнк изъял результаты. Но зачем? Он не знает, как подчищать за собой все следы, поэтому за пару минут нахожу стертую информацию, и в диалоговом окошке появляется сообщение: «Стоит ли доверять таким друзьям?». Захлопываю в чувствах ноутбук и сдавленным голосом произношу:
— Какого чёрта?
Через телефон вызываю ближайшее такси и собираю сумки, по выражению лиц ребята хотят помочь, но просто не знают, что сказать. Я смотрю на свои вещи, не помешают ли они мне, ведь я не знаю, где находится Астрид и с кем.
— Пожалуйста, возьмите мои вещи с собой, я заберу, когда смогу. Мне пора, ребят, — говорю и двигаюсь к выходу. Вижу боковым зрением, как поднимается Ронан, а Ноа кладёт руку на плечо и без слов просит остановиться.
На улице осенний ветер залетает под рубашку. Куртка осталась внутри, за углом возникает подъезжающее такси и, не размышляя, двигаюсь навстречу. В салоне называю адрес, появившейся в программе. У меня десятки вопросов от того, почему Фрэнк стер информацию, до того, что буду делать я, когда приеду на место. Только вот нет ответов, и боюсь расклеиться – это так не вовремя. Через тридцать минут водитель останавливается у двухэтажного здания с заколоченными окнами и дверями. Оглядывает окрестности, особенно дом, и спрашивает:
— Вам точно сюда?
— Да, — протягиваю ему деньги. — Сдачи не надо.
— Щедро, — заявляет водитель. — Если понадобится куда-то поехать, вот мой личный телефон, — он протягивает визитку, я, не глядя, засовываю в карман джинсов и выхожу из машины.
Такое чувство, что на улице стало прохладнее на несколько градусов — передёргивает. Что делать дальше? Уезжает такси, где-то вдалеке воет собака, а я, как потерянный, стою посреди дороги. Может, надо было звонить в полицию?
Разглядываю дом перед собой, и он, чёрт побери, вообще не вызывает доверия. Прям рухлядь из книги «Оно». У меня нет средств защиты, да я даже не знаю, точно ли там Астрид, а не какой-нибудь бомж, который украл её телефон. Наверно, проходят десятки минут прежде, чем я собираюсь с духом двинуть хоть ногой, не могу объяснить себе этот страх. Или все-таки могу? Потому что это напоминает о событиях прошлого? Такого далёкого прошлого. Может, это не моё воображение, а те события действительно имели место быть?
Долбиться в закрытую — нет-нет, заколоченную дверь – вряд ли не возымеет должного эффекта, поэтому прежде чем сделаю какой-то шаг, лучше уж хотя бы осмотреть дом. Ищу лазейку, окно, подвал или дыру в стене. Что угодно лишь бы не колотить в ту дверь. Такой же удар раздаётся в голове из прошлого, когда я был мальчишкой, и он похож на гром. Тогда били сапогами и кулаками, и я все равно никак не мог открыть дверь. Как не могу и сейчас.
Обходя дом с левой стороны, которую огибает забор, нахожу дверь в подвал, через которую и раздаётся шум, слышно возню и ругательства. И звук приближается. Я не могу отойти, не могу двинуться, просто цепенею от ужаса. И, возможно, сейчас не повезет, но уж лучше встречать опасность лицом к лицу, чем спиной. Перед дверью с другой стороны кто-то останавливается. Шорох, как будто что-то опустили на землю, и некто толкает дверь вперёд. Передо мной возникает фигура в чёрном, лицо закрывает шапка с прорезями для глаз как у вора. «Вор» поднимает что-то снизу, и только когда это оказывается на руках, он замечает меня. Его действия почти молниеносны, или для меня всё так быстро происходит, незнакомец поднимает шапку вверх и теперь знаю, как тот выглядит. Боже, это Фрэнк!
