У буйного бога ветров, озорного Эола,
Был сын, основатель Коринфа, коварный Сизиф.
Немало богатств накопил он, владея престолом,
Свою изворотливость, хитрость в делах применив.
И не было в Греции равных ему по коварству,
Несметных сокровищ в казне не охватывал взгляд.
Но время настало – и вот из Аидова царства
Явился зловещий и мрачный бог смерти Танат.
Сизиф же, почуяв момент приближения смерти,
Почёт и достоинство встрече с Танатом придал:
Обманом и лестью (хоть верьте тому иль не верьте)
Завлёк в подземелье и в цепи его заковал.
Ликует Земля: дни бессмертия вдруг наступили,
Не стало роскошных и пышных больших похорон,
И жертвы подземным богам приносить не спешили.
Нарушил Сизиф установленный Зевсом закон.
Разгневавшись, Зевс, чтоб с Землёй разрядить
обстановку,
Шлёт срочно Ареса, могучего бога войны.
Арес выручает Таната из плена так ловко,
Что даже войска оказались ему не нужны.
Теперь-то Танат мог владеть непокорной душою,
Исторгнув, вести её в скорбное царство теней.
Но хитрый Сизиф, сговорившись тихонько с женою,
Вновь способ находит для встречи с душою своей.
Жене он шепнул: «Не спеши с погребением тела
И даже не думай о жертвах подземным богам!»
Охотно супруга всё выполнить точно сумела —
Дары не послала к Летейской реки берегам.
Аид с Персефоной всё ждут эти жертвы с обидой,
И праведный гнев их являет насупленный вид.
Вот тут-то Сизиф приближается к трону Аида
И тоном смиренным владыке теней говорит:
«Великий Аид! Твою власть безусловно приемлю,
Могуществом равен ты Зевсу в величье своём!
Дозволь ненадолго вернуться на светлую землю,
С женой мы богатые жертвы тебе принесём!
А после я в царство твоё возвращусь непременно,
Не будет проблем, чтоб меня из покоев извлечь!»
Так лживый Сизиф произнёс монолог вдохновенно,
И грозный Аид отозвался на льстивую речь.
Вернувшись домой, не на шутку Сизиф возгордился,
Что в царстве теней из всех смертных сумел уцелеть.
И в пышном дворце от души пировал, веселился,
Желая в довольстве и неге побольше успеть.
Столь наглым обманом Аид возмущён до предела,
И снова Танат был отправлен на землю гонцом.
Повторно от бренного тела душа отлетела —
Закончилось дело Сизифа бесславным концом.
Несладко царю вероломному в жизни загробной:
За все те обманы, что он на веку совершил,
Сизиф осуждён в гору вкатывать камень огромный,
По тяжести сверх всех возможностей мускульных сил.
Гора высока и крута. Грешник в изнеможеньи,
Пот градом струится с него от бесплодных трудов.
Всё ближе вершина горы, и нужно лишь мгновенье,
Чтоб смог искупить он весь груз совершённых грехов.
Но нет! Вырывается снова из рук его камень
И в облаке пыли, гремя, устремляется вниз.
Покорен Сизиф. Так несёт он глухими веками
Тяжёлую кару – богов олимпийских каприз.
Когда Прометей
[2] из сочувствия к людям
Снабдил их божественным даром – огнём,
От холода, мрака спасительным чудом —
Надолго жива была память о нём.
Но Зевс не терпел самовольные трюки,
Так просто строптивому всё не прошло:
Зевс вверг Прометея в жестокие муки,
А людям на землю замыслилось Зло.
Для выбранной цели умельцу Гефесту
[3]Приказано времени зря не терять,
Из смеси земли и воды, как из теста,
Прелестную девушку быстро создать.
Должна была выткать, очей не смыкая,
Афина Паллада
[4] бесценный наряд,
Любимая дочь, Афродита
[5] златая, —
Придать этой деве чарующий взгляд,
Чтоб видом божественным, голосом нежным
Она без труда покоряла мужчин,
Чтоб прелестью, взглядом её безмятежным
Пленялись бы юноши все, как один.
А юный Гермес
[6] должен был обеспечить
Её изворотливость, хитрость и ум,
Вложить ей в уста ложь и льстивые речи,
Скрывая значение истинных дум.
Все боги, задание выполнив споро,
Творенье своё оживили в момент
И, дав справедливое имя ПАНДОРА
[7],
Успешно закончили эксперимент.
А Зевсом поручено было Гермесу
На Землю Пандору нести без затей,
Где в скуке, без жизненного интереса
Жил брат прометеевский, Эпиметей.
Царило в душе Прометея сомненье,
Что Зевс затевает игру неспроста,
Он брату внушал от опасности бденье:
Беду на земле совершит красота.
Но брат так увлёкся красою Пандоры,
Что он пренебрёг мудрой братской мольбой,
Не захотел продолжать разговоры,
Красавицу сделал своею женой.
Но вскоре пришлось и ему убедиться,
Как много несчастий, нежданного зла
Коварная, лживая, злая девица
Всем людям на землю с собой принесла!
У Эпиметея в одной из всех комнат
Хранился огромный тяжёлый сосуд,
И, как оказалось, никто и не помнил,
Что в этот сосуд на храненье берут.
Лишь было известно, и вряд ли кто спорил,
Что, если сосуд ненароком открыть,
Грозит это бедами, страхом и горем
И людям страданий тогда не избыть.
Ту тайну узнать – для Пандоры отрада,
Тихонько приблизившись, крышку сняла —
Тотчас разлетелись всех бед мириады,
Заполнили землю лихие дела,
Что с давних времён в заточеньи томились,
Под плотною крышкою были в плену.
Лишь только Надежда чуть-чуть припозднилась,
Осталась, приткнувшись к широкому дну.
И крышка захлопнулась намертво снова.
Так Зевс пожелал, завершая дела.
Ему не хватило единого слова,
Чтоб плена лишиться Надежда смогла.
Не только земля, но и бурное море
Наполнилось бедами, массой проблем.
Неслышно приходят болезни и горе:
Они лишены дара речи совсем.
Всё Зло нас внезапно подстерегает,
С болезнями спорить – не хватит всех сил.
«Предупреждайте!» – рассудок взывает…
Напрасно! Немыми их Зевс сотворил!
