Кристина позволяет увести себя на кухню под бурные байки и нескончаемый поток фотографий.

Кирилл, застыв в коридоре, набирает Николая. Тоскливые гудки без ответа. И единственное, что останавливает его от того, чтобы сейчас же не забраться на ночь глядя в Бюро, — мерцающее спокойствие звена якоря под кожей запястья.

Сюзанна порхает по кухне в летящем шифоновом платье. В волосах сегодня нитки с металлическими бусинками, вокруг колышется мягкая музыка ветра. У неё для каждого звонкое и доброе слово.

— Кристина, это Сюзанна, жена Саши, — Кирилл падает на стул рядом с Кристиной в самом углу кухни, доставая сигарету. С разных сторон раздаётся шиканье, но на плечах лёгкий бриз, сбивающий горький табачный запах.

— Мы уже познакомились, — Сюзанна водружает на стол огромную сковороду с мясным рагу. — И никаких разговоров о работе за ужином! Кто что будет пить?

Все, конечно, отвечают хором и наперебой, так что она достаёт из бара вино и виски. На некоторое время вместо разговоров стук приборов и возгласы восхищения вкусной едой.

Пятеро магов на одно помещение — и их стихии переплетаются, не сдерживаемые и открытые друг другу. Мелкие искорки и капельки воды. Порывы летнего ветра с запахом высушенных трав.

Даня болтает об Индии и новых заклинаниях, создавая в руках хрупких водяных созданий, тут же осыпающихся брызгами. Кирилл не может перестать вертеть в руках телефон, то и дело проверяя оповещения при включенной на полную мелодии звонка. От Бюро сегодня пришло только официальное уведомление об аресте и с просьбой оставаться на связи.

Когда с ужином покончено, он подрывается в коридор за папкой, чтобы ещё раз быстро просмотреть его заметки. К его возвращению Сюзанна ставит на стол небольшой медный поднос с высокой узкой бутылкой и несколькими рюмками, усаживаясь рядом с Сашей. Плечом к плечу.

— Липовая настойка. Согревает души и мысли. Немного вяжет, но мне даже нравится.

Густая жидкость по мановению рук льётся солнечным светом в низкие толстые рюмки. Кирилл передает одну Кристине, задерживаясь теплом пальцев на её прохладной ладошке.

В конце концов, может быть, он не прав. Чем дальше, тем больше ему хочется быть рядом с ней, разглядывая, как дымка его костров путается в её волосах и ластится по шее и рукам.

— Кристина, признавайся, как Кирилл преподаёт? Наверняка каждое занятие сжигает пару стульев.

— Даня, оставь её в покое.

— Что, неужели тебе не интересно?

Кирилл лишь пожимает плечами, углубляясь в записи Николая под дым сигарет. На первом месте в списке дел магия крови. Значит, надо копать в эту сторону. Они все думали, что у Кристины что-то забрали — но теперь ясно, что вместо этого ввели огонь. Как такое вообще возможно?

— Когда нам ставят замены, весь курс тихо воет. Потому что вместо полезной практики и чётких объяснений сплошь пересказ томов по миру теней, — её голос тих и словно робок, но от него мурашки по коже. Он не знал этого, привыкнув просто рассказывать то, что действительно важно.

— Кирилл, а что это?

Она наклоняется к нему, обдавая бодрящей влагой. Он пододвигает к ней изображение значка в виде полумесяца в треугольнике.

— Ты где-то видела его?

— Такое ощущение, что да. Но это может быть только в Академии, вряд ли где-то ещё. Знаешь, я завтра постараюсь вспомнить. Есть ручка и бумага, чтобы я перерисовала? Так лучше отложится в сознании.

— Пойдём, пока Кирилл снова занят работой, я тебя развлеку, чем смогу, — Саша поднимается, прихватывая с собой бутылку с настойкой. Сюзанна тут же вспоминает, что для всех гостей нужны спальные места и свежее бельё, так что Кирилл остаётся один на один с бумагами и Даней, занятым просмотром новостей на телефоне. Сопровождение его магии - постоянный напев каких-то песенок и восклицания об особо интересных событиях.

Кирилл думает о Николае, откинувшись на спинку стула и пуская дымчатые кольца. Тишина гудков гнетёт. Ведь он вряд ли взял с собой даже настой!

Мало им убийств в Академии и искореженной Анны, чьё лицо впечаталось в память, так ещё к этому обостренный конфликт между милинами и сухри. И пока все козыри на стороне тех, кто развлекается с магией крови и тенями, опережая их на несколько шагов.

Нужен небольшой перерыв. Да и пора Кристине показать хотя бы азы владения огнём.

В комнате, оборудованной под студию, стойкий запах мокрого металла и сладковатый гуаши. Вдоль стен отвернутые к ним рамы с уже нарисованными картинами. Здесь свой порядок — точнее тот хаос, который удобен Саше, когда он рисует.

Оба склонились над рабочим столом, ярко освещенным лампой. Саша набрасывает размашистые скетчи в толстом блокноте, упираясь второй рукой в стол.

— Остались только первозданные сферы тех времён, когда заклинания мира теней только зарождались. Но их изучение требует отдачи. Я займусь этим сам. Вот примерно так я бы изобразил теней.

— Это кто?

Она разворачивает к себе блокнот, изучая чернильный набросок на жёлтой бумаге.

— Крадущий души. Мерзкая тварь глубоких теней, но нам положено знать обо всех созданиях. Об этом мало кто знает, но душу иногда можно вытянуть в мир теней.

— Как?

— Такое редко случается, но я знаю пару случаев. Особенно когда страж попадает во временной провал. В мире теней прошло два дня, а здесь – несколько недель. И душа или тело не справляются с откатом.

— Тебе стоит стать иллюстратором учебников, лучших изображений теней я ещё не встречала.

Саша скромно улыбается, бормоча благодарность и явно собираясь продолжить разговор.

— Удивительно, как можно точно знать вид теней глубины, ни разу там не побывав, — Кирилл застывает на пороге, одаривая друга тяжёлым взглядом. Тень свободным одеянием парит, пугающая и размывающая другую магию вокруг. Поводок короток, но чуть отпущен.

Саша еле слышно вздыхает, выпрямляясь и оборачиваясь.

— Кристина, оставь нас, пожалуйста, — в его голосе мягкая просьба, обманчиво спокойная.

— Сюзанна как раз собиралась показать мне гостевую спальню.

Она проходит мимо него, задевая плечо и касаясь завихрений тени.

— Может быть, я не страж, но знаю достаточно о тенях. Школа, знаешь ли, для всех одна.

Саша все ещё спокоен, но его пламя горит ярче, вспыхивая о краешки тени. Для неё это игра, перебор бестелесными пальцами по язычкам пламени. Не будь заклинания Кирилла — и то была бы её пища.

— Школа одна, методы преподавателей разные.

— Да чёрт дери, Кирилл!

Саша хлопает ладонью по столу. Это совершенно на него не похоже и совсем не магически.

— Признайся самому себе, что всё дело в Кристине! Ты хоть что-то замечаешь помимо своих теней? Или ты настолько одержим её ласками?

Слова бьют острыми осколками камней, рвущими материю магии вокруг Кирилла. Порой нарушенное незыблемое спокойствие может быть опаснее самого горячего огня.

Он безоружен против этих слов. И в глубине зрачков Саши сейчас тяжёлая завеса подступающей злости.

— Знаешь, как она тебя каждый раз взглядом провожает? Или ты считаешь, что ей настолько интересно проводить время со мной? Да она хочет узнать тебя! Так однажды ты оттолкнёшь всех от себя.

— А ты думал о том, что я могу ей дать? Стража-смертника с тенью, которая однажды заберёт мою душу и оставит пустую оболочку?

— Тогда имей смелость сказать ей это в лицо. Так будет, по крайней мере, честно.

Два огня танцуют рядом друг с другом, касаясь искрами. И Саша дёргается, когда пламенный дым Кирилла куполом накрывает его куда более аккуратный и сдержанный.

— Тебе не понять. Ты не страж, — Кирилл разворачивается, считая разговор оконченным.

На кухне полумрак и тишина. Жужжит кофе машина на режиме американо. Мир разламывается на кусочки — и по его собственной вине тоже.

Саша прав. И зря он ткнул в больное место. У каждого своя магия и свои способности. И никогда бы Кирилл не пожелал другу пройти через тот ад, который им обоим с Николаем устроил Шорохов. Может быть, без него он бы тоже стал хранителем печатей.