Или что ещё этот безумец может сделать каждому из них?

— Жизнь скучна — она кончается. Когда я узнал, что могу исцелять, я был разочарован. А потом наткнулся на прошлое семьи и узнал, что другим были доступны тайны смерти. Им, а не мне! И никто ещё не жил вечно. Глупцы.

Бенджамин не стал слушать дальше, схватил горсть заклятой земли и бросил в призрака. Он вспомнил свою ярость, вспомнил, что тот показывал им малышку Делию…

Себастьян застонал, сел и взял нож другой рукой. Бенджамин с ужасом смотрел, как лезвие приблизилось снова к руке, по которой и так стекала кровь. Ещё один порез — и вряд ли ему кто-то поможет.

— Твой брат умрёт. Как и ваш отец, как проклятая ведьма Анка. А что выберешь ты? Присоединишься к брату? Смерть — это куда лучше жизни.

— Отпусти его.

— О, ну нет. Я уже почти близок, но ты бы знал, как трудно провести ритуал призраку! Ты поможешь мне, а я отблагодарю тебя, поделюсь тайной, которой овладел.

— Как стать призраком?

— Как обрести бессмертие.

Бенджамин покосился на Себастьяна, считая про себя неумолимо истекавшие секунды жизни. Что он может против того, кто забирается в их сны? Против одержимого призрака?..

Только этот призрак здесь не один. Есть другие — есть те, кого он убил. В ком могла остаться ещё та же ярость, что пылает в Бене. И кровь Альбу и Антонеску сейчас текла по старым костям этого дома, по земле полей, в которых заперты Анкой другие призраки.

Бенджамин улыбнулся, чувствуя легкий азарт.

Погрузил руку в миску с землёй и солью, еле шепча то, что вычитал в дневниках. Как призвать призраков тому, кто умеет их слышать.

«Я — Бенджамин Альбу, и своей кровью я призываю вас».

Мужчина напрягся и оглянулся, не понимая, что происходит. А Бенджамин уже чувствовал — покалыванием в ладонях, холодком по затылку, прохладной дымке под ногами.

Призраки чувствовали того, кто может их слышать, кто может стать их собственными огнями, выводящими из мрака.

Бенджамин даже не понял, когда комната наполнилась ими — липкими, рваными телами, смешением затхлых запахов и голубоватым свечением. Они скользили и кружились, льнули к нему и крови Себастьяна.

Бенджамин заметил, как рядом с ним встал Драгош с виноватой мальчишеской улыбкой, которая совершенно не вязалась с его возрастом.

— Он стал сильнее всех нас. Даже я не мог с ним справиться.

Бенджамин только кивнул — видеть и чувствовать столько призраков сразу отнимало слишком много сил, ему чудилось, что он сам растворяется среди них. Они не нападали, но плотно окружили того, кто посягнул на таинства жизни и смерти, желая подчинить их себе.

— Тебе нет места ни среди живых, ни среди мёртвых, — глухо произнёс Бенджамин. — Тебе нет места в этом мире.

— Твой брат умрёт! А я могу его ещё спасти!

— Ты лжёшь. Ты убивал ради себя, как ты теперь можешь кого-то спасти? С тебя хватит чужих снов и крови. Убирайся!

Бенджамин не различал лица призраков, но знал, что те, кто ещё оставался близок к людям, чувствовали то же, что и он — ярость и злость. Они шептали Бену свои истории, от которых кружилась голова, говорили, как хотели предупредить, но вместо этого попадали в ловушку на земле. И их голоса замолкали. Как этот незнакомец убивал живых, чтобы продлить себе призрачную тонкую жизнь, становясь ни призраком, ни человеком.

Как он прорвался через заклятья Анки и смёл жизни отца и Делии.

Бенджамин застонал от непривычного наплыва шёпота и сжал кулак с землёй, не зная, что ещё может сделать.

— Уходите! Хватит!

— Я уведу их, — в безумном призрачном водовороте он различил тихий шёпот, — и уйду сам. Ты справишься дальше. Только спаси брата.

— Как?

— Он просто ждёт тебя, иди к нему. И верни.

Призраки хлынули рекой и океаном, волнами, которые затапливали дом, стены гудели от напряжения и тряслись, с потолка посыпалась крошка. Бенджамин не удержался на ногах и упал вперёд, к Себастьяну. Тот уже не держал нож в руке, но оставался без сознания.

Семь огней приведут тебя домой.

Кто зажжёт их для тебя, когда ты один во тьме?

Бенджамин аккуратно, избегая руки, мазнул испачканными в земле и крови пальцами первый неровный круг на лбу Себастьяна.

Вернись ко мне.

На висках.

Не смей уходить один!

На груди.

Себастьян!

На животе.

По одному на каждом бедре.

Семь кругов — огни, которые во снах видит твой младший брат, приведут тебя обратно, только увидь их.

Мируна села рядом, в руках — охапка тряпок и миска с водой. Она макнула палец в воду и нарисовала свои круги поверх тех, что начертил Бен.

Вернись к нам.

— Он не приходит в себя, — прокричала Мируна, пока дом ходил ходуном, пока призраки просачивались куда-то дальше, только в им понятные места. Ветер гулял по гостиной, и волосы лезли в глаза. Бенджамин показал на порез:

— Нам срочно надо остановить кровь! И быстрее везти к врачу!

— А что если…

— Потом, Мируна! Неси ещё воды.

Бенджамин обернулся, когда почувствовал прикосновение к плечу, и удивленно воззрился на Драгоша, который уже должен был исчезнуть.

Он держал за руку Делию.

— Она пряталась в этом доме, потому что боялась того, кто увёл её огоньками в темноту.

— Делиа…

— Мама, мне было так страшно! Я проснулась, а тебя нет!

Бенджамин стиснул полотенце, которым вытирал руки, жадно разглядывая племянницу. Он не знал, что сказать и как проститься — вряд ли у них будет возможность увидеться ещё раз. По крайней мере, у него никогда не хватит сил позвать призрак Делии. Даже для Мируны или Себастьяна.

— Милая, я…

— И этот страшный человек! Но теперь всё хорошо. Я не одна, только мне сказали, ты всё время плачешь.

— Я скучаю, — Мируна даже не шевелилась. — Прости, милая…

Делиа отпустила руку Драгоша и подошла к Мируне, детские пальчики коснулись слёз на щеках. Возможно, если Делиа и сказала что-то ещё, Бен уже этого не слышал. Но вот слова, обращенные к нему, он услышал хорошо:

— Не бойся засыпать, дядя Бен. Может, однажды я увижусь с тобой во сне.

— Нам пора, — мягко напомнил Драгош, оглядываясь на то, как исчезают призраки.

Бенджамин кивнул и вернулся к Себастьяну.

Он не заметил, как всё стихло, не видел, как тот, кто был так одержим бесконечной смертью, исчезал, растерзанный призраками, как опрокидывалась мебель и как неистово бились ветви деревьев в окна.

Он видел только кровь на руке брата, пока накладывал жгут и накладывал повязку.

Вернись ко мне.

Только это сейчас было важно.

Ничего не будет иметь значения, если Себастьяна не станет.

========== Эпилог ==========

Снег падал мягкими медленными хлопьями.

Зима давно наступила, хотя затяжные дожди и слякоть превратили половину декабря в затянувшуюся осень.

Бенджамин быстро докурил сигарету и потушил окурок в мусорке, с удовольствием ныряя обратно в тепло бара, где мерцали гирлянды и пахло еловыми ветвями. Сам Новый год он не особо любил, зато это была отличная пора для бара, да и гирлянды ему нравились.

Бенджамин засыпал сухой лёд в череп Джо и залил водой. Подмигнул девушке, которая с восторгом пыталась поймать белёсый туман руками. Хлопнув по сине второго бармена и оставив на него посетителей, Бен протиснулся к дальнему столику, за которым сидел Себастьян.

После дома бабушки Анки брат изменился.

Он так и не рассказал ни ему, ни Мируне, что видел в снах, что наслал призрак. Только более медлительным и задумчивым, будто зависал на долгие минуты. Бенджамина до чертиков пугало такое состояние, как и шрамы, скрытые под рукавами шелковой рубашки с элегантными запонками.

Мируна вертелась с заказами новогодних платьев, у всех них в декабре была тяжкая пора, хотя Бенджамин всегда получал от этого удовольствие. Себастьян ворчал и называл его извращенцем, мечтая урвать чуть больше сна.

Но в этом декабре он даже не ворчал.