Но Терри не сказала ничего.

Она не поняла его – ведь как может такая вещь вообще быть материальной и как, в случае чего, сможет помочь им с Джотто?

- Я люблю тебя, пап, - вместо ответа шёпотом отозвалась она. - Очень-очень сильно.

- Я знаю, детка, - едва слышно произнёс мужчина, всё же не сумев сдержаться: по щеке проскользнула скупая мужская слеза любящего отца, готового вот-вот расстаться со своим драгоценным чадом. - Не плачь слишком много обо мне… И помни, что я всегда буду любить тебя. Может быть, это банально, но зато я честен, ты ведь знаешь? Я учёный и, к сожалению, не умею красиво говорить.

- Да… Я знаю.

Триш попыталась приподнять уголки подрагивавших губ, так и норовивших скривиться от печали, щедро поливавшей все внутренности чем-то едким, горчащим и пекущим одновременно.

Было больно. До безумия.

Но последние мгновения их встречи Терри всем сердцем хотела улыбаться и видеть улыбку аввы в ответ.

- Пап, - уже предчувствуя своё возвращение в реальность, Триш всё же сумела на мгновение перестать заливаться слезами и убиваться от горя. - … Спасибо, что позволил мне родиться. Я правда была очень счастлива с тобой. Счастлива и горда быть твоей дочерью.

Усилием воли сомкнув веки со слипшимися от слёз ресницами, в последнюю секунду своего сновидения, ведьма всё же услышала глухой и отдалённый ответ:

- Спасибо, что выбрала меня своим отцом… Будь счастлива и впредь, детка.

========== Часть тридцать пятая. Когда всё плохо настолько, что хочется смеяться. ==========

I.

Проснулась – словно вынырнула из толщи воды, больно ударившись лицом о поверхность и едва не задохнувшись от чувств, заполнивших лёгкие снизу до верху горько-солёными слезами.

Всхлипывала и выла – громко и надрывно, прижимая запястья к глазам, будто это было способно как-то остановить поток нескончаемых рыданий: вернуть каждую пророненную слезинку обратно в душу и запереть там до следующего прорыва.

Дышать удавалось с трудом – коротко и лишь в мгновенные перерывы между горьким плачем.

Вокруг царило абсолютное затишье.

Но вовсе не потому, что рядом никого не было – просто ни один из тех, кто наблюдал за этой сценой, не смог даже с места сдвинуться, не говоря уже о том, чтобы подобрать какие-то слова. Любая фраза, сказанная прямо сейчас – в тот самый момент, когда Триш убивалась собственной истерикой – казалась лишней, глупой и ненужной.

Продолжая плакать и закрывать лицо ладонями, ведьма шумно втянула в лёгкие воздух через рот и сделала глубокий дрожащий выдох. Лишь чудом это помогло на границе сознания ухватиться за необходимость как можно скорее прийти в себя.

- Где Елена? – взволнованно захрипела девушка, понимая, что дочери принца рядом с ней не было – в противном случае женщина уже давно бы сидела рядом и, ласково обнимая, размеренно убаюкивала в попытках успокоить.

- Синьор Спейд вернулся в резиденцию, поэтому сейчас они оба в библиотеке, - скромно ответила Беатриче, обеспокоенная неуравновешенным состоянием Холмс.

- Вместе с ними кто-нибудь есть? – дрожащими ладонями Терри попыталась вытереть лицо. Голос её стал твёрже.

«Соберись, проклятая тряпка. Патрисия Терри Холмс, ты умудрилась выжить в аду. Здесь даже не он, но права на ошибку всё равно нет».

- Мой брат. Данте, синьорина, - девочка заволновалась. Ей решительно не понравились перемены в настроении ведьмы, однако она смолчала – негоже было прислуге высказывать своё мнение, если его не спрашивали.

Она лишь озадаченно и заинтересованно заглядывала в лицо колдунье до тех пор, пока та не отняла от него руки и не встала на ноги, слегка шатающейся походкой направившись к лестнице.

Красные и опухшие глаза и нос, кривившиеся и дрожавшие губы, и мокрые щёки с размазанной по ним косметикой – для Патрисии её сон явно был или кошмаром, или старым болезненным воспоминанием. Беатриче не понаслышке знала это состояние потерянности и опустошения, когда, даже если ты не хотел и не мог больше плакать, новые слёзы всё равно упрямо продолжали появляться снова и снова.

- Саверио, - не поворачиваясь к дворецкому лицом, негромко проговорила ведьма. Голос её показался всем твёрже и увереннее, чем обычно. - Собери всех, кто есть в резиденции и на её территории в зале под лестницей, где я училась танцевать, пожалуйста. И никуда не выходите, пока я не скажу, хорошо?

В любой другой ситуации и с любым другим человеком мужчина обязательно поинтересовался бы причиной внезапного приказа (будем называть вещи своими именами) и сильно усомнился бы в собственном желании выполнять его. Однако он слишком долго прожил на белом свете, чтобы не знать – малые перемены могли быть предвестниками большой беды. Возможно сама Триш не знала и даже не догадывалась, но никто так не походил на молодого синьора Джотто, как она. Лишь малейшие перемены в их настроении сказывались на всех, а привычный всем настрой менялся лишь в двух случаях – при грандиозных положительных переменах или же…

Опасности.

Непоколебимая и уверенная в себе, в тот момент Триш не могла думать ни о чём, кроме спасения важных для себя людей. Любой ценой. За исключением той, что была равносильна её собственной жизни – по крайней мере умирать в её планы точно не входило.

- Мы способны обороняться, мисс Холмс, - сказал, будто официально заявил Саверио.

Тогда Патрисия на секунду замерла, обернувшись. И её взгляд, наполненный совершенно новой эмоцией – дикой и непонятной – сопровождался доверительной улыбкой:

- Вам не потребуется оборона. Я не позволю, чтобы моя семья хоть на секунду оказалась в ситуации, где ей будет нужна защита.

Она поднялась вверх по лестнице, и Беатриче, всё это время не сводившей восхищённый взгляд с ведьмы, показалось, будто воздух вокруг девушки на секунду вспыхнул серебряным разрядом молнии.

План в голове Терри был прост и незамысловат: боевой ведьмой она не была, поэтому самым гуманным в её случае было решение переправить всех в одно место и окружить его рунами. Невидимый купол, основанный на них, ни один ассасин не преодолеет.

Миновав несколько комнат, которые были заняты бог знает чем, обычный шаг колдуньи перешёл в максимально быстрый, а как только следующий лестничный пролёт остался позади, Триш подхватила помявшуюся юбку своего платья и рванула к библиотеке… и какой только умник устроил её так далеко?

- Не дом, а ночной кошмар проектировщика, - сквозь зубы процедила ведьма.

Оставался лишь один поворот и один коридор – длинный и узкий – и Холмс на какой-то момент показалось, что она героиня блокбастера, снятого очень хреновым режиссёром по невероятно безобразному сценарию бесталанного сценариста.

Но на развитие этих мыслей времени не было, поэтому Терри постаралась отбросить их и, приложив обе руки к створкам дверей, со всей силы толкнула их, заставив настежь распахнуться, ударившись об стены.

- Немедленно уходите отсюда!

Словами было не описать вытянувшиеся от удивления лица мужчины и женщины, которые, наверняка, вели приятные романтические беседы до того момента, как ураган Патрисия ворвался в библиотеку.

Чего уж говорить о мальчишке из прислуги, который так испугался внезапного появления, что споткнулся о башню из книг на полу и завалился на спину.

- Триш, милая, почему ты…

- Не время задавать вопросы, Елена! Данте, немедленно отведи синьорину в зал под лестницей.

- Успокойся, Триш, - Деймон спокойно осадил ведьму, которая в панике разве что волосы себе на голове не рвала, хотя этот момент был наверняка довольно близок.

Холмс схватилась за голову и страдальчески взвыла – всё им «что», «как», да «почему»!

- Я клянусь всей своей косметикой, что расскажу вам обо всё чуть позже! – с отчаянием воскликнула она. – Умоляю тебя, пусть Елена пойдёт с Данте в зал.

- Вопрос жизни и смерти? – серьёзно уточнил Спейд, резко передумав шутить по поводу забавно-напуганного выражения лица девушки.

- Да! – нетерпеливо крикнула Триш ему в лицо.