- Разве вы не можете использовать ваши волшебные штучки на них? – на этот раз опередив Арчери с вопросом, осведомился Алауди.

- Они используют против нас нашу же магию. Ловят ведьму, вытягивают из неё ману до тех пор, пока её носительница не высохнет и не умрёт, а затем проводят нечто, в роде «освящения» собственного оружия, - Терри привалилась к спинке стула и скрестила руки под грудью. – Получается, что мы гибнем мучительными смертями от нашего же дара – разве не жестоко?

Вопрос был риторическим, поэтому все посчитали нужным смолчать.

- Касательно этого я удовлетворила ваше любопытство? – ведьма улыбнулась, совсем не ощущая тяжести на душе и не чувствуя не очень положительной атмосферы.

- Более чем, - Алауди коротко качнул головой в жесте согласия. – Об остальном мы можем поговорить позже. Думаю, что ты тоже о многом хочешь узнать.

Триш вяло согласилась с ним и медленно, будто нерешительно, пригладила волосы, слегка вздыбившиеся от того, в какой ярости она была ещё буквально несколько минут назад.

- У меня вопрос к Рено, - со вздохом проговорила она, внимательным, изучающим взглядом сверля своего фамильяра. – По какому праву ты решил, что можешь обратиться человеком?

Джотто вздрогнул – взгляд Триш не был больше раздражённым или разозлённым. Он был невероятно усталым – наполненным чистым и сильным желанием спокойствия. Мирной жизни, которую этот город ей, почему-то, не желал дарить. Ведьма ждала окончания всей этой вереницы происшествий, что мало-помалу разрушала её тишину и размеренность существования на этой земле.

Алауди напрягся, вспомнив загадочный силуэт мужчины, появившийся вместе с тёмный дымкой. Когда детектив вернулся на место, где взорвался дом его подчинённых, мужчины не было и на все вопросы о нём Джотто отзывался туманно – очень нехотя.

- Это была критическая ситуация, - виновато склонил голову хорёк. – Без человеческого тела я не был способен защитить тебя.

Джи непонимающе нахмурил брови и попытался закурить, однако, как только взял сигарету в руку, пальцы тут же обожгло искрящейся вспышкой, словно током, и табачное изделие выскользнуло, оказавшись на полу. Контролировать себя и ограничивать в использовании магии Триш сейчас не хотела.

- Если ты попробуешь зажечь здесь сигарету, я подпалю тебе брови, - пригрозила она, не настроенная на конфликты, но и не желавшая, чтобы в этом месте, ставшем за последние несколько месяцев родным, что-то пропиталось сигаретным дымом.

- Я не могу понять – это так важно? Что он стал человеком, – Арчери, осознавая всеобщий настрой, стерпел поступок ведьмы.

- Если бы он не сделал этого, то у меня бы был шанс уйти оттуда на своих двоих, а не на руках у господина Алауди. Это, конечно, факта, что я могла умереть не умаляет, но знаете, я бы предпочла, чтобы меня не иссушала нехватка маны и не выворачивало наизнанку от этого. Я уже молчу о том, как выпала из жизни на трое суток. И к этому у меня тоже вопрос – почему только три? С моим запасом маны всегда было от пяти до семи.

- И это всё, что тебя интересует?

Триш сперва не ответила: помассировала виски двумя пальцами, да вздохнула – тяжко-тяжко так.

На самом деле её голова уже была готова взорваться то ли от общей тематики разговора: тяжёлой, удушливой и тягостной. На такие темы общаться никто не любил, в особенности не привыкшая нагружать свой мозг какими-то сложными речевыми конструкциями и трудными для понимания логическими цепочками Холмс. Словно в оппозицию своей собственной фамилии.

- Рено, ты знаешь, что я не зацикливаюсь на многих вещах. У меня в прошлом было полным-полно того, о чём вспоминать не стоит, поэтому мне привычно сортировать информацию на нужную и ненужную, - сказала ведьма, а после неуверенного кивка продолжила: – Так вот: как вы изловили охотника, как он оказался безоружным и даже как он умер – всё это меня не волнует. Меня волнуют причины. Почему я ничего об этом не знала – ни о том, что вы планировали; ни о том, что на меня открылась охота в принципе. Будьте так добры объяснить.

- Мы посчитали, что если разберёмся по-тихому, то тебе будет менее тревожно, - честно ответил Джотто, озвучив мысли Рено и свои собственные.

В голове у Терри будто что-то щёлкнуло. Она вспомнила слова Елены о том, что этот человек всегда мог поступить непредсказуемо и неожиданно – слишком «по-своему», лишь бы уберечь дорогих ему людей. Злость застило понимание буквального смысла тех слов и того, насколько страшными они оказались в действительности.

- Сколько раз мне это говорили – «я думал», «мы посчитали», «мне показалось». Со мной бы кто посоветовался. Неужели это так весело – творить ерунду, прикрываясь благородными целями? - колдунья сардонически усмехнулась, да сделала это так, что все вокруг поняли – где-то с заботой об этой девушке они сильно перестарались. – Вы поймите, у меня вот здесь, - она постучала указательным пальцем по виску. – Всё устроено иначе. Не только, как у женщины, но и как у человека, в принципе. Не потому что я особенная, а потому что мы воспитаны в разных условиях и в разных временах. И когда вы все делаете что-то, якобы «во благо» мне, но за моей спиной, - ладонь махнула через плечо. – То я уж точно довольна не буду.

- Чтобы обмануть врага, сперва обмани друга, - попытался сумничать Арчери, но не учёл весьма подвешенного состояния ведьмы, уже один раз подпалившей ему пальцы за попытку закурить при ней.

- Ты уверен, что хочешь сейчас об этом говорить со мной? – резко, словно обрубив, спросила Триш. – Из добрых намерений дорожка прямо в ад вымощена – знаешь об этом?

Оставалось только сдерживать себя, чтобы не ляпнуть ей что-нибудь такое, в ответ на которое Холмс найдёт уйму противоречий.

Возражать? Ей? Когда с ней творилось… вот такое? А может лучше сразу на эшафот?

Пожалуй, именно в такие моменты становилось яснее некуда, в ком было сокрыто истинное колдовство. Терри буквально искрилась своей магией и источала силу, ощущавшуюся почти физически.

- Рено, ты так и не ответил мне, - решив опустить своё недовольство до лучших времён, Триш медленно повела пальчиком, потянув вместе с ним на себя незапертое окошко, чтобы избавить не очень-то большую комнату от спёртого воздуха.

- После того, как мы… расправились с инквизитором, - скованно начал разъяснять фамильяр. – Я понял, что если продолжу в том же духе, то магия, которую я беру у тебя, начнёт отнимать твою жизнь вместо маны, поэтому сбежал в свой мир. Трое суток без перерыва читал заклинания и молился. В конечном итоге… - он, кажется, смутился и застопорился, но мужественно переступил через себя и спустя несколько мгновений продолжил говорить: - … В конечном итоге я настолько устал, что перепутал два последних слова. На тебя это, хвала Главе, не повлияло, зато меня самого немного разнесло, и я… – снова заминка. – Ну, облысел… слегка. А всё то время, что отсутствовал, я приходил в норму. Вот.

Тишина, воцарившаяся в комнате, уже не была такой густой и удушливой. Однако теперь она носила весьма неловкий характер. По изумлённому лицу ведьмы было заметно, что ей с трудом верилось в то, что её умный и ответственный фамильяр мог допустить такую ошибку.

Не хватало только стрекота сверчка и перекати поля, подгоняемого сухим аризонским ветром.

Девушка медленно перевела свой взгляд на Джотто и пальцем указала на Рено. Никто, кроме самого Примо не смог понять, что тем самым Триш спрашивала, мол: «Ты видел?».

Мужчина кивнул и даже улыбнулся: впервые за всё то время, что Холмс ментально пытала всех их.

Как же ему было смешно, когда хорёк явился к нему весь распухший и лысый, чтобы предупредить о том, что не будет появляться, пока не придёт в своё изначальное состояние, и попросить Джотто не рассказывать Терри об этом постыдном моменте. Бендетто больше напоминал говорящую сардельку без кожи с узкими глазами-щёлочками из-за опухших век, и передвигавшуюся исключительно в утиную раскорячку, и это зрелище развеселило Первого Вонголу так сильно, что он даже не стал скрывать своего смеха.