- Меня сложно оттолкнуть такими вещами, - даже попытавшись изобразить улыбку, Мэри убрала полотенце подальше и перекрыла поток воды, хлеставший из крана (видимо, кое-кто выкрутил смесители до предела, чтобы заглушить самые неприятные звуки). – Идём, тебе нужен отдых.

- И, желательно, лошадиная доза снотворного, - добавил Тсуна, приподнимаясь с места с помощью Мэ Ри.

- Антибиотиками обойдёшься.

V.

Мать Мэри с пониманием отнеслась к тому, что её дочь не сможет бросить больного мужа и полететь с ними на свадьбу брата.

Ей бы, конечно, хотелось побыть немного больше со своим чадом, но Джи Ён не понаслышке знала, какой стресс вызывало тяжёлое состояние близкого человека. Она не хотела, чтобы Мэ Ри металась из угла в угол, переживая о самочувствии Савады и названивая в особняк каждые десять минут, как это было с самой Джи Ён, когда она улетела на конференцию, а Мин Су – её муж – заболел в это время.

Слёзно попрощавшись с Мэ Ри и напоследок оставив две увесистых коробки подарков, привезённых из Кореи, женщина получила в ответ несколько пакетов от дочери, после чего позволила остальным детям попрощаться с сестрой.

- Нуна, обязательно позвони нам! Ты постоянно заставляешь нас всех волноваться, – строго произнёс Джин О, обнимая девушку и получая за это поцелуй в лоб. – Сказал же не делать так!

- Я больше не буду так делать, - пообещала Мэри, самостоятельно стирая блеск для губ с лица брата. Чего именно касалось это обещание, она предпочла не говорить.

- Онни, ты просто обязана написать мне, что ты думаешь по поводу новой песни! – А Ра следом заключила сестру в объятия.

- Ты же знаешь, что я люблю твой голос.

- Мэ Ри-онни, будь хорошей девочкой, Рэйчел очень понравился новый оппа!

- Я обязательно скажу ему об этом, Ра Э.

Мэри до последнего тискала своих младших, пока не выяснилось, что время поджимало, а им ещё необходимо было забрать вещи из гостиницы и успеть добраться до аэропорта к началу регистрации.

Девушка была безмерно благодарна Сасагаве, который великодушно согласился заменить Гокудеру и Ямамото (так как они полностью погрязли в работе Дечимо по просьбе его дражайшей жены) и отвезти её родственников туда, куда им нужно было в кратчайшие сроки.

- Только поезжай аккуратнее, - попросила она, когда хранитель Солнца уже выходил из особняка следом за всем семейством Хон.

- Не волнуйся, Мэри! Мы доедем экстремально безопасно!

Неиссякаемый запас энергии и бодрости в голосе Рёхея придал ей уверенности, и приподнял настроение, упавшее ниже плинтуса. Всё-таки Сасагава был очень забавным (хотя чаще всего раздражал своей громкостью).

- Спасибо, - улыбнулась Савада, разворачиваясь спиной и нетвёрдой походкой шагая к лестнице.

VI.

Она не спала всю ночь, предпочитая не доверять заботу о муже кому-то из прислуги, и делать всё самостоятельно. Мэри меняла ему компрессы, поила лекарствами и водой, буквально каждый час мерила температуру, проверяя её стабильность или нестабильность, а когда видела, что Тсуне становилось совсем плохо, то просто приподнимала его за плечи и укачивала, как маленького, одновременно поглаживая по голове (Джи Ён всегда делала так, когда её дети болели, и тем самым приучила их к тому же).

Саваду лихорадило и нещадно трясло так, что изредка он стучал зубами, а ещё в температурном бреду бормотал, чтобы Мэ Ри не подходила к нему, иначе могла заразиться.

Только к рассвету его состояние стало более-менее стабильным. Градусник перестал показывать пугающие 39,7 и скатился до 37,8, чему девушка несказанно обрадовалась.

Когда Гокудера, не сумевший заснуть, будучи обеспокоенным состоянием босса, зашёл, чтобы проверить состояние Дечимо, он испытал смешанные чувства облегчения и ужаса. Первое от того, что ненаглядному Десятому стало легче, а второе из-за внешнего вида драгоценной супруги Тсунаёши.

- Мэри, я могу вас заменить, вам необходимо поспать хотя бы пару часов, - шёпотом предложил Хаято, обратив на себя внимание Мэ Ри.

Запоздало посмотрев на хранителя, она лишь похлопала глазами и отрицательно махнула головой.

- Он мой муж, в конце концов. И я хочу сама о нём позаботиться, - соврала девушка, как следует отжав полотенце. – Лучше бы ты сам потратил эти часы на сон.

Она отвечала так всем, кто предлагал замену. Хару, Кёко, Хром, Бьянки (с какой радости Ядовитому скорпиону вдруг понадобилось это, Мэри так и не поняла), даже Ямамото заходил пару часов назад. Но всем им был дан беспощадный от ворот поворот.

- Но…

- Я в порядке, правда. На том свете обязательно высплюсь, - вяло попыталась пошутить Савада.

Гокудера поморщился. Ему не нравились такие несмешные шутки о смерти. Особенно из уст кого-то очень важного и дорогого.

В дверь постучали.

- Синьора, я принесла глинтвейн. Его приготовила Женевьев.

Не поднимая головы и держа в руках поднос с графином, в котором плескалась какая-то дымящаяся жидкость, в комнату вошла Мария.

- Спасибо, - растянув губы в слабой улыбке, Мэ Ри позволила девчонке поставить поднос на тумбочку.

- Эм… и она просила передать, чтобы синьора Савада не изнуряла себя, - пропищала помощница кухарки и быстро убежала, как будто боялась, что её накажут за эти слова.

- Неужели никто не спит, когда босс болеет?

Хаято со вздохом запустил пальцы в растрепавшиеся волосы, прислонившись плечом к стене.

- Только Тупая корова и Голова-тра… кхм… Ламбо и Сасагава могут мирно дрыхнуть в такое время, - недовольно пробубнил он, вспомнив, как Мэ Ри отчитала его, услышав грубые прозвища, данные им хранителям Солнца и Грозы ещё одиннадцать лет назад. («Будь добр, не выражаться так, если я где-то рядом, потому что мне неприятны такие отзывы о друзьях»).

- … И тебе я советую сделать то же самое. Ты не поможешь ему, если изморишь себя. К тому же, у вас важная встреча сегодня.

Гокудера широко распахнул глаза, затем зажмурился и хлопнул себя по лбу.

Было бы просто прекрасно, если бы он вспомнил об этом раньше. Но Хаято совершенно забыл о прибытии Алессандро в особняк. Сегодня. Ровно в четыре часа дня. Через десять часов.

- Дерьмо! – сквозь плотно сжатые зубы зашипел он. – Десятому нельзя показываться перед другими семьями в таком состоянии!

- Хаято, будь чуть тише, Тсуна только недавно уснул! - одёрнула хранителя молодая хозяйка, и тот смолк, продолжив ругаться только мысленно.

Для него непривычно было слышать их имена из уст Мэри, потому как для неё они, казалось, на всю жизнь останутся «Дечимо», «Гокудера» и «Ямамото».

- Давай ты подумаешь, как выкрутиться после того, как поспишь? На ясную голову думается легче, - предложила девушка. – Поспи хотя бы пять-шесть часов.

- Я не могу…

- Хаято.

Хранитель Урагана скривился и сдавленно произнёс:

- Понял.

Он просто не мог перечить жене обожаемого босса.

VI.

- Мэри, я сказал – ты будешь сидеть здесь. Точка.

- Дечимо, у тебя температура и ты едва стоишь на ногах. Я повторяю, что не собираюсь ждать, пока тебя вынесут отсюда вперёд ногами. Нет.

- Да.

- Нет.

- Да.

- Господи, и как только можно быть такой противной, как я… Нет!

Ямамото не знал, что ему делать – смеяться или стоять с серьёзным лицом и пытаться принять чью-либо сторону в этом споре.

Он считал, что ему повезло стать свидетелем того, как идеальные во всех отношения супруги в данный момент готовы были глотки друг другу грызть только из-за того, что одна не могла избавиться от синдрома чрезмерной заботы, а другой был не в состоянии переступить через свою гордость и позволить женщине заменить его.

Сейчас Тсуна мог думать о том, как же всё было неправильно, не вовремя и невпопад.

Босс Кастилья – последний человек, которому Савада хотел бы показаться в таком состоянии.

Алессандро вызывал отвращение уже одним своим видом. Он был язвителен, всегда искал места, на которые можно было надавить, чтобы добиться желаемого результата, любил льстить, и когда льстили ему. К счастью, он был достаточно глуп, по сравнению Дечимо и его хранителями, однако раздутое самомнение не давало ему заметить этого.