На худой конец, девушка была недурственно осведомлена в вопросе видеоигр (спасибо старшим братьям за это) и у неё уже довольно долго чесались руки от одного взгляда на джойстики, пылившиеся в глубине полки под телевизором. Савада тоже время от времени поглядывал на них, однако статус «Великого и Ужасного Вонголы Дечимо» не позволял засесть за тот же Mortal Kombat и от души наподдать компьютерным NPC.

Список можно было продолжать до бесконечности, но звук входящего смс-сообщения застал её в самый разгар процесса самокопания.

«Попробую быть более лояльной, как он… может, что и получится… Чёрт, как же не удобно, когда не с кем посоветоваться!»

Сообщение от мамы: «Мэ Ри, мы будем у вас ближе к вечеру. Надеюсь, что ты не расстроишься;-)».

Это была немного удручающая весть, так как девушка хотела бы подольше побыть со своей семьёй, и она всё ещё не знала, как быть со свадьбой брата.

Просить Тсуну лететь с ней? Бесполезно, потому что он завален работой с ног до головы – на завтра у него уже была назначена важная встреча.

Просто взять и сбежать? Тоже не вариант – коммуникативная система Вонголы настолько сурова, что едва ли ей удастся выйти за порог особняка без предупреждения (да и физическая подготовка, а точнее её отсутствие, не позволила бы перелезть через забор).

- … В итоге, я расплачиваюсь за то, что никого не пригласила на свою свадьбу, - уже смирившись с тем, что резиденция Вонголы с каждым днём становилась всё больше похожей на клетку, произнесла Мэ Ри и повернулась лицом к зеркалу, принявшись наносить макияж.

III.

Савада считал, что подхватить простуду в солнечной Италии, находясь в постоянном тепле и никак не контактируя с разнообразными источниками вирусных заболеваний, мог только полный неудачник.

Он жил достаточно роскошно для босса мафии: имел деньги, авторитет в определённых кругах, недвижимость, красивую жену (кто бы там что ни говорил, а он считал Мэ Ри достаточно привлекательной) и хороших друзей, однако всё равно позиционировал себя, как закоренелого аутсайдера (сказывались двенадцать лет, в промежутке с пяти до семнадцати, прожитые под прозвищем «Никчёмный Тсуна»).

Раньше заболеть, чтобы прогулять школу, было его мечтой (хотя он и так прогуливал, не имея особых на то причин, кроме постоянных притеснений со стороны одноклассников и местных хулиганов). Сейчас же простуда не была достаточным оправданием, чтобы забить на все эти нескончаемые отчёты (которые обязательно было прочитать, подписать и поставить печать) и проваляться несколько дней, не поднимаясь с постели.

Головная боль разрывала лоб и виски, каждый шорох бумаги был каким-то мерзостным и неприятно резал слух, ему было жарко и одновременно знобило, а во рту появился неприятный привкус, какой бывает только при высокой температуре.

Тсунёши чувствовал себя больше чем плохо.

Повернув голову и заслезившимися глазами попытавшись посмотреть на солнечный диск, молодой босс несколько раз подряд громко чихнул.

«Кажется, у меня внутри что-то оторвалось…»

Вдобавок ко всему, Дечимо надрывно кашлянул в кулак, но упрямо продолжил вчитываться в расплывчатый текст очередного отчёта о разгроме Варийскими киллерами половины жилого городка на юге Сицилии.

Как же так получилось-то, что всего за пару часов его здоровье ухудшилось до такой степени?

«… Надеюсь, что Мэри не заразилась».

IV.

Повторный визит родственников Мэ Ри состоялся где-то в промежутке между пятью и шестью часами вечера. Девушка не особо была зациклена на времени, поскольку каждый день, проведённый в Вонголе, волей-неволей, заставлял забывать и о дате, и о дне недели, и о часах.

Изначально, у неё не было никаких намерений приглашать Тсуну в их разговор, однако Джи Ён очень хотела пообщаться с ним, как, собственно, и все остальные (чем их только Дечимо привлечь мог?).

Их не убедило даже то, что Савада сейчас мог быть занят работой и, скрепя сердце, Мэри пришлось просить Николаса занять чем-нибудь её семейство и идти наверх, за ещё одним собеседником.

- Дечимо, ты не сильно занят? – она деликатно постучалась и приоткрыла дверь, заглядывая внутрь. – Моя мама приехала и… Ты спишь что ли?

Мэри никогда не обладала обострённой интуицией и, даже если она была достаточно умна, многие вещи доходили до неё долго и не с первого раза. Но с некоторых пор всё постоянно становилось вверх тормашками, и, ввиду этого, она нисколько не удивилась тому, что буквально сразу же заподозрила неладное.

Без лишних шорохов прокравшись к столу, за которым сидел её муж (полулежал, если говорить точно), девушка замерла, всматриваясь в его лицо и слушая дыхание – сбивчивое, неравномерное и лихорадочное.

Жизнь с довольно взбалмошными братьями и сестрами, которые любили везде совать свои носы (и получали за это крепкие затрещины, но суть не в этом) научила её не поднимать панику, если другому человеку было плохо.

Девушка приложила ладонь ко лбу Тсуны, чтобы оценить, насколько ему должно было быть плохо (то, что у него поднялась температура было видно невооружённым взглядом).

- Так, давай-ка, сворачивай свои посиделки… – Мэ Ри, перекинула руку Дечимо через своё плечо и медленно приподнялась.

Он моментально очнулся, но будучи в полуобморочном состоянии, лишь пробубнил что-то о том, что ему нужно закончить работу, тут же громко закашлявшись и попытавшись вернуться на место.

Упорно продолжая своё ковыляние в сторону выхода, Мэри подумала о том, что для своего роста и телосложения, её супруг слишком много весил, не обращая совершенно никакого внимания на его бормотание.

- Да-да, конечно – работа. Вот вылечишься, и работай, сколько влезет. Ой… – она немного оступилась и едва не упала, однако шла близко к стене, поэтому имела крепкую опору под плечом. - … И на диету сядь, пожалуйста.

До своей спальни они шли (вернее она тащила его) очень долго и тяжело. Тсуна похвально делал попытки шагать самостоятельно, уверяя жену в том, что вполне мог передвигаться без её помощи. Мэ Ри не слушала и просто вслух размышляла о том, все ли мужчины были способны доводить себя до предсмертных хрипов и при этом так наивно полагать, что им не нужна чья-либо поддержка (взять в пример её братьев, которые либо ведут себя так же, как Тсунаёши и Хаято, если заболеют чем-то серьёзным, либо готовятся писать завещание, если просто чихнут или температура тела превысит норму в положенные 36,6 на один градус).

Ей было не впервой заботиться о больных (А Ра родилась довольно слабенькой девочкой и всегда болела чаще, чем ходила в школу), поэтому функция чрезмерной опеки уже была доведена до автоматизма. И Мэри не слишком переживала о том, что Савада уже не был маленьким мальчиком.

- Вот так, сейчас дойдём до кровати, и ты отдохнёшь…

Самое поганое в его болезни было то, что она обеспечивала, по меньшей мере, три-четыре дня постельного режима. А в их положении это было непозволительной роскошью.

Мэ Ри и впрямь заволновалась ещё тогда, когда она впервые увидела его в кабинете (пусть и старалась сохранить трезвый ум), но ещё больше её напугало то, как быстро переменился в лице её супруг. Тсуна буквально позеленел, и тут же его вырвало на пол перед ногами.

Девушка стойко вытерпела это нелицеприятное зрелище и поволокла его в ванную, где Дечимо опять стало тошно. Он провёл за закрытой дверью четверть часа, пока Мэри носилась снаружи с тряпкой и ведром, вымывая всё, что выделялось на фоне идеально убранной комнаты. Затем озабоченная девушка решилась зайти.

Тсуна сидел на полу рядом с туалетом, прислонившись головой к тумбочке. Мэ Ри намочила полотенце холодной водой и приложила его ко лбу Тсунаёши. Его лицо пылало жаром, казалось, ещё сильнее, чем раньше.

- Тебе стало хоть немного получше? – жалостливо поджав губы, Савада провела похолодевшими от воды пальцами по щеке мужа.

- Меня вывернуло наизнанку прямо на твоих глазах, - хрипло рассмеялся Дечимо. – Моё достоинство было втоптано в грязь моим же организмом… но от этого и впрямь полегчало.