— Лайла, проходи, — взглянув на рыжую, пригласил он.

Та чуть побледнела, но покорно скрылась в дверях.

Прошло минут десять, и Лайла возвратилась, а в кабинет вошёл Тадиэль.

— Что скажешь, док? — спросил ангел Жертвы, едва прикрыв за собой дверь.

— На первый взгляд всё в норме, Тадиэль, но гарантий, что оплодотворение пройдёт успешно, я дать не могу. Никогда раньше не имел дела с возвращёнными самками, ты ведь понимаешь. Но если ты считаешь, что можно попробовать — я не против.

— А как насчёт сроков?

— Самое благоприятное время наступит дней через пять и продержится дня два-три. Если успеем её подготовить, шансы на оплодотворение сильно возрастут.

— Что ж, тогда подготовку прямо сегодня и начнём, — Тадиэль задумчиво кивнул.

— Слушай, — доктор понизил голос и встревоженно посмотрел на собеседника. — Я не стал говорить этого на Сборе, но ты ведь понимаешь, что у Лайлы может вообще больше не быть здоровых зародышей? После её выходки шансы на то, что она родит детей, а не Жерхов — свелись почти к нулю. Я знаю, ты от неё без ума, Тадиэль, но что мы будем делать, если самка окажется бракованной? Как ты оправдаешь её существование в клане? Старшие ведь потребуют её усыпить. Они не станут этого терпеть.

— Я что-нибудь придумаю, — лицо Падшего потемнело, в глазах промелькнул огонь. — Возможно, придётся оплодотворять её искусственно. В любом случае, не стоит пока об этом говорить. Посмотрим, что получится. Тогда и решим.

— Хорошо. Позови Натаниэль, пусть заходит, — кивнул доктор, беря карточку и начиная что-то писать.

Тадиэль ушёл, и вскоре в кабинете появилась Натаниэль.

— Сними всю одежду и ложись на кресло, — не отрывая взгляда от карты, негромко приказал доктор.

— Зачем снимать всё, если это только УЗИ? — вспыхнула Ната. Армисаэль оторвался от своих записей и невозмутимо взглянул на неё.

— Сначала я должен тебя осмотреть, — помолчав, пояснил он, вставая со стула и отправляясь мыть руки. — Раздевайся, Ната.

Та помедлила, но всё же решилась и сняла всю одежду. Потом, вся красная от смущения, взобралась на кресло.

Армисаэль надел перчатки и приблизился. Внимательно осмотрев тело пациентки, он проверил пальцами её грудь, потом надавил на живот и нахмурился. После чего подключил аппарат и провёл УЗИ.

— Как давно был последний акт с Сандалом? — закончив осмотр и велев ей одеваться, внезапно спросил доктор. Он вернулся к столу и, взяв новую карту, принялся её заполнять.

— Вчера, — покраснев ещё сильней, выдавила Ната. — А что? Что-то не так?

Армисаэль не ответил, быстро что-то записывая.

— Иди, Натаниэль, — наконец разрешил он.

Та вышла, и в кабинет тут же вошёл Тадиэль.

— Как у неё дела, Армисаэль? — кивнув в сторону коридора, куда только что вышла Натаниэль, тихо спросил ангел.

— Хуже не придумаешь, — доктор помрачнел.

— Почему?

— Она беременна, Тадиэль. Я не могу определить срок — эмбрион в анабиозе. Так что роды могут начаться в любой день или час.

— Перья мне в рот!!! — прошипел Падший, не сумев сдержать эмоций. — Только этого не хватало!!! — он сорвался с места и выглянул в коридор. — Сандал, Беллор, зайдите! — рявкнул он, едва не зарычав от ярости. Оба ангела пулей влетели в кабинет.

— Что случилось? — тут же спросил Сандал, едва увидев, в каком состоянии находится ангел Жертвы.

— Твоя самка беременна! — процедил Тадиэль, повернувшись к Серафиму. — Ты понимаешь, что это значит?!

— Что она перешла в ранг Бесправных, — ответил за Сандала Беллор и нахмурился. — Что этот ребёнок никогда уже не станет членом клана и будет изгоем всю свою жизнь.

— Кроме того, дети от не прошедшей Посвящения самки могут иметь непредсказуемые характеристики и стать угрозой всему клану, — дополнил Армисаэль. — Мало того, такое дитя очень плохо скажется на твоей репутации, Сандал. Правитель, который позволил появиться на свет Меченому — не может рассчитывать, что об этом забудут.

— Что значит — Меченому? — хрипло спросил Сандал, побледнев.

— Незаконнорожденному, — совсем тихо пояснил Беллор, искоса наблюдая, как Тадиэль нервно меряет шагами комнату. — Такие дети рождаются с метками на лице. Поэтому их всегда можно отличить от остальных. Ни в одной общине Меченого не примут, так как считается, что они несут в себе проклятье Адороса. Это уже не шутки, Сандал. Это слишком серьёзно.

— Что можно сделать? — помолчав, Серафим обернулся к ангелу Жертвы. — Есть способ решить эту проблему так, чтобы не привлекать лишнего внимания, Тадиэль?

— Единственный надёжный способ — это не позволять своей самке беременеть! — огрызнулся Падший, с яростью сверкнув глазами. — О чём ты думал, Сандал, когда давал волю своим инстинктам?! Что такое: ban vitae — тебе известно?!

— Вan vitae?.. Запрещаю жизнь?..

— Вот именно! — прошипел Тадиэль с досадой. — Ты должен был сказать эти слова прежде, чем наполнять самку своим семенем! Когда Падший произносит эти слова, оплодотворение запрещается. И оно никогда не произойдёт, пока ты его не разрешишь! Для этого нужно произнести: sino vitae! — разрешаю жизнь! Запомни и больше никогда не нарушай этот закон, Сандал!

— Я не знал этого, Тадиэль, — Сандал стиснул кулаки и отвернулся. — Отец не учил меня обрядам и законам. Он видел во мне лишь донора, если ты помнишь.

— Ладно, теперь поздно об этом говорить, — примирительно заметил Армисаэль. — Нужно решить, что делать.

— Тут и решать нечего, — Сандал обернулся, и все увидели, как почернел его взгляд. — Этот ребёнок не может родиться. Армисаэль, ты должен сделать Нате аборт.

— Для этого необходимо её согласие, Сандал, — тон доктора тут же стал сухим и холодным. — Иначе я ничего делать не буду.

— Почему?

— Насильственное прерывание беременности навлечёт проклятие Адороса на весь наш род, — пояснил Армисаэль. — Такие решения может принимать только самка с позволения Правителя. Ты своё согласие дал, теперь дело за ней.

— Хорошо, я получу её согласие, — процедил Серафим и первым вышел из кабинета.

Глава 4. Тревоги Лайлы

Сандал вернулся минут через пятнадцать, и по его растерянному виду сразу можно было определить, что сражение он позорно проиграл.

— Ната ничего не хочет слушать, — пробормотал он, пряча глаза. — Беременность сделала её совершенно нетерпимой.

— Это сама природа сделала её такой, — хмыкнул Беллор, на что Тадиэль согласно кивнул.

— Ладно, будем разбираться с проблемами по мере их поступления, — наконец, проговорил ангел Жертвы, направляясь к выходу. — Сейчас ближайшая проблема — это Лайла. Поэтому приглашаю добровольцев-мазохистов присоединиться ко мне в капище через десять минут.

— Тут Азраэль очень в добровольцы напрашивается, — с усмешкой заметил Беллор. — Не хочешь взять новичка в свою команду, Тадиэль?

— И что потом мне прикажешь с ним делать? Кастрировать? — огрызнулся Падший с презрением. — У Азраэля в первые же минуты крышу снесёт. Впрочем, как и у большинства ангелов… Нет, Беллор, тут нужны крепкие нервы, как у тебя. Или привычка, как у Армисаэля.

— Мне от этой привычки всё чаще выть хочется, — хмыкнул доктор, покачав головой. — Не знаю, почему вы все считаете, что я железный.

— Потому что только ты способен провести обряд дефлорации железным инструментом вместо натурального, — негромко заметил Беллор, отчего Тадиэль, не выдержав, покатился со смеху. Они ржали несколько минут, не в силах успокоиться, пока Тадиэль не спустился по лестнице на цокольный этаж, оставив Падших одних. Лайлу Тадиэль закрыл пока в изоляторе, а Натаниэль ждала Сандала у машины.

— К тебе Абаддон заходил, Сандал? — неожиданно спросил Армисаэль, когда Серафим уже собирался уйти. — Он прилетел из общины Даниила, чтобы обсудить с тобой празднование Великого Перерождения в этом году. Насколько я понял, Даниил предлагает провести празднование у себя на острове. Это далеко от туристических маршрутов и авиалиний. Небо практически чистое, так что можно будет оторваться по полной.