| Suddenly he remembered and realised that the big key with the deep notches, which was hanging there with the small keys could not possibly belong to the chest of drawers (on his last visit this had struck him), but to some strong box, and that everything perhaps was hidden in that box. | Вдруг он припомнил и сообразил, что этот большой ключ, с зубчатою бородкой, который тут же болтается с другими маленькими, непременно должен быть вовсе не от комода (как и в прошлый раз ему на ум пришло), а от какой-нибудь укладки, и что в этой-то укладке, может быть, все и припрятано. | | He left the chest of drawers, and at once felt under the bedstead, knowing that old women usually keep boxes under their beds. | Он бросил комод и тотчас же полез под кровать, зная, что укладки обыкновенно ставятся у старух под кроватями. | | And so it was; there was a good-sized box under the bed, at least a yard in length, with an arched lid covered with red leather and studded with steel nails. | Так и есть: стояла значительная укладка, побольше аршина в длину, с выпуклою крышей, обитая красным сафьяном, с утыканными по нем стальными гвоздиками. | | The notched key fitted at once and unlocked it. | Зубчатый ключ как раз пришелся и отпер. | | At the top, under a white sheet, was a coat of red brocade lined with hareskin; under it was a silk dress, then a shawl and it seemed as though there was nothing below but clothes. | Сверху, под белою простыней, лежала заячья шубка, крытая красным гарнитуром; под нею было шелковое платье, затем шаль, и туда, вглубь, казалось, все лежало одно тряпье. | | The first thing he did was to wipe his blood-stained hands on the red brocade. | Прежде всего он принялся было вытирать об красный гарнитур свои запачканные в крови руки. | | "It's red, and on red blood will be less noticeable," the thought passed through his mind; then he suddenly came to himself. | "Красное, ну а на красном кровь неприметнее", -рассудилось было ему, и вдруг он опомнился: | | "Good God, am I going out of my senses?" he thought with terror. | "Господи! С ума, что ли, я схожу?"- подумал он в испуге. | | But no sooner did he touch the clothes than a gold watch slipped from under the fur coat. | Но только что он пошевелил это тряпье, как вдруг, из-под шубки, выскользнули золотые часы. | | He made haste to turn them all over. | Он бросился все перевертывать. | | There turned out to be various articles made of gold among the clothes--probably all pledges, unredeemed or waiting to be redeemed--bracelets, chains, ear-rings, pins and such things. | Действительно, между тряпьем были перемешаны золотые вещи - вероятно, все заклады, выкупленные и невыкупленные, -браслеты, цепочки, серьги, булавки и проч. | | Some were in cases, others simply wrapped in newspaper, carefully and exactly folded, and tied round with tape. | Иные были в футлярах, другие просто обернуты в газетную бумагу, но аккуратно и бережно, в двойные листы, и кругом обвязаны тесемками. | | Without any delay, he began filling up the pockets of his trousers and overcoat without examining or undoing the parcels and cases; but he had not time to take many.... | Нимало не медля, он стал набивать ими карманы панталон и пальто, не разбирая и не раскрывая свертков и футляров; но он не успел много набрать... | | He suddenly heard steps in the room where the old woman lay. | Вдруг послышалось, что в комнате, где была старуха, ходят. | | He stopped short and was still as death. | Он остановился и притих, как мертвый. | | But all was quiet, so it must have been his fancy. | Но все было тихо, стало быть, померещилось. | | All at once he heard distinctly a faint cry, as though someone had uttered a low broken moan. | Вдруг явственно послышался легкий крик, или как будто кто-то тихо и отрывисто простонал и замолчал. | | Then again dead silence for a minute or two. | Затем опять мертвая тишина, с минуту или с две. | | He sat squatting on his heels by the box and waited holding his breath. Suddenly he jumped up, seized the axe and ran out of the bedroom. | Он сидел на корточках у сундука и ждал едва переводя дух, но вдруг вскочил, схватил топор и выбежал из спальни. | | In the middle of the room stood Lizaveta with a big bundle in her arms. She was gazing in stupefaction at her murdered sister, white as a sheet and seeming not to have the strength to cry out. | Среди комнаты стояла Лизавета, с большим узлом в руках, и смотрела в оцепенении на убитую сестру, вся белая как полотно и как бы не в силах крикнуть. | | Seeing him run out of the bedroom, she began faintly quivering all over, like a leaf, a shudder ran down her face; she lifted her hand, opened her mouth, but still did not scream. She began slowly backing away from him into the corner, staring intently, persistently at him, but still uttered no sound, as though she could not get breath to scream. | Увидав его выбежавшего, она задрожала как лист, мелкою дрожью, и по всему лицу ее побежали судороги; приподняла руку, раскрыла было рот, но все-таки не вскрикнула и медленно, задом, стала отодвигаться от него в угол, пристально, в упор, смотря на него, но все не крича, точно ей воздуху недоставало, чтобы крикнуть. | | He rushed at her with the axe; her mouth twitched piteously, as one sees babies' mouths, when they begin to be frightened, stare intently at what frightens them and are on the point of screaming. | Он бросился на нее с топором; губы ее перекосились так жалобно, как у очень маленьких детей, когда, они начинают чего-нибудь пугаться, пристально смотрят на пугающий их предмет и собираются закричать. | | And this hapless Lizaveta was so simple and had been so thoroughly crushed and scared that she did not even raise a hand to guard her face, though that was the most necessary and natural action at the moment, for the axe was raised over her face. | И до того эта несчастная Лизавета было проста, забита и напугана раз навсегда, что даже руки не подняла защитить себе лицо, хотя это был самый необходимо-естественный жест в эту минуту, потому что топор был прямо поднят над ее лицом. | | She only put up her empty left hand, but not to her face, slowly holding it out before her as though motioning him away. | Она только чуть-чуть приподняла свою свободную левую руку, далеко не до лица, и медленно протянула ее к нему вперед, как бы отстраняя его. | | The axe fell with the sharp edge just on the skull and split at one blow all the top of the head. | Удар пришелся прямо по черепу, острием, и сразу прорубил всю верхнюю часть лба, почти до темени. | | She fell heavily at once. | Она так и рухнулась. | | Raskolnikov completely lost his head, snatching up her bundle, dropped it again and ran into the entry. | Раскольников совсем было потерялся, схватил ее узел, бросил его опять и побежал в прихожую. | | Fear gained more and more mastery over him, especially after this second, quite unexpected murder. | Страх охватывал его все больше и больше, особенно после этого второго, совсем неожиданного убийства. | | He longed to run away from the place as fast as possible. | Ему хотелось поскорее убежать отсюда. | | And if at that moment he had been capable of seeing and reasoning more correctly, if he had been able to realise all the difficulties of his position, the hopelessness, the hideousness and the absurdity of it, if he could have understood how many obstacles and, perhaps, crimes he had still to overcome or to commit, to get out of that place and to make his way home, it is very possible that he would have flung up everything, and would have gone to give himself up, and not from fear, but from simple horror and loathing of what he had done. | И если бы в ту минуту он в состоянии был правильнее видеть и рассуждать; если бы только мог сообразить все трудности своего положения, все отчаяние, все безобразие и всю нелепость его, понять при этом, сколько затруднений, а может быть, и злодейств еще остается ему преодолеть и совершить, чтобы вырваться отсюда и добраться домой, то очень может быть, что он бросил бы все и тотчас пошел бы сам на себя объявить, и не от страху даже за себя, а от одного только ужаса и отвращения к тому, что он сделал. | | The feeling of loathing especially surged up within him and grew stronger every minute. | Отвращение особенно поднималось и росло в нем с каждою минутою. | | He would not now have gone to the box or even into the room for anything in the world. | Ни за что на свете не пошел бы он теперь к сундуку и даже в комнаты. | | But a sort of blankness, even dreaminess, had begun by degrees to take possession of him; at moments he forgot himself, or rather, forgot what was of importance, and caught at trifles. | Но какая-то рассеянность, как будто даже задумчивость, стала понемногу овладевать им: минутами он как будто забывался или, лучше сказать, забывал о главном и прилеплялся к мелочам. | | Glancing, however, into the kitchen and seeing a bucket half full of water on a bench, he bethought him of washing his hands and the axe. | Впрочем, взглянув на кухню и увидав на лавке ведро, наполовину полное воды, он догадался вымыть себе руки и топор. | | His hands were sticky with blood. | Руки его были в крови и липли. | | He dropped the axe with the blade in the water, snatched a piece of soap that lay in a broken saucer on the window, and began washing his hands in the bucket. | Топор он опустил лезвием прямо в воду, схватил лежавший на окошке, на расколотом блюдечке, кусочек мыла и стал, прямо в ведре, отмывать себе руки. | | When they were clean, he took out the axe, washed the blade and spent a long time, about three minutes, washing the wood where there were spots of blood rubbing them with soap. | Отмыв их, он вытащил и топор, вымыл железо, и долго, минуты с три, отмывал дерево, где закровянилось, пробуя кровь даже мылом. | | Then he wiped it all with some linen that was hanging to dry on a line in the kitchen and then he was a long while attentively examining the axe at the window. | Затем все оттер бельем, которое тут же сушилось на веревке, протянутой через кухню, и потом долго, со вниманием, осматривал топор у окна. | | There was no trace left on it, only the wood was still damp. | Следов не осталось, только древко еще было сырое. | | He carefully hung the axe in the noose under his coat. | Тщательно вложил он топор в петлю, под пальто. | | Then as far as was possible, in the dim light in the kitchen, he looked over his overcoat, his trousers and his boots. | Затем, сколько позволял свет в тусклой кухне, осмотрел пальто, панталоны, сапоги. | | At the first glance there seemed to be nothing but stains on the boots. | Снаружи, с первого взгляда, как будто ничего не было; только на сапогах были пятна. | | He wetted the rag and rubbed the boots. | Он помочил тряпку и оттер сапоги. | |
