| Good-bye, till we meet then--I embrace you warmly, warmly, with many kisses. | Прощай, или, лучше, до свидания! Обнимаю тебя крепко-крепко и целую бессчетно. | | "Yours till death, | Твоя до гроба | | "PULCHERIA RASKOLNIKOV." | Пульхерия Раскольникова". | | Almost from the first, while he read the letter, Raskolnikov's face was wet with tears; but when he finished it, his face was pale and distorted and a bitter, wrathful and malignant smile was on his lips. | Почти все время как читал Раскольников, с самого начала письма, лицо его было мокро от слез; но когда он кончил, оно было бледно, искривлено судорогой, и тяжелая, желчная, злая улыбка змеилась по его губам. | | He laid his head down on his threadbare dirty pillow and pondered, pondered a long time. | Он прилег головой на свою тощую и затасканную подушку и думал, долго думал. | | His heart was beating violently, and his brain was in a turmoil. | Сильно билось его сердце, и сильно волновались его мысли. | | At last he felt cramped and stifled in the little yellow room that was like a cupboard or a box. | Наконец ему стало душно и тесно в этой желтой каморке, похожей на шкаф или на сундук. | | His eyes and his mind craved for space. | Взор и мысль просили простору. | | He took up his hat and went out, this time without dread of meeting anyone; he had forgotten his dread. | Он схватил шляпу и вышел, на этот раз уже не опасаясь с кемнибудь встретиться на лестнице; забыл он об этом. | | He turned in the direction of the Vassilyevsky Ostrov, walking along Vassilyevsky Prospect, as though hastening on some business, but he walked, as his habit was, without noticing his way, muttering and even speaking aloud to himself, to the astonishment of the passers-by. | Путь же взял он по направлению к Васильевскому острову через В-й проспект, как будто торопясь туда за делом, но, по обыкновению своему, шел, не замечая дороги, шепча про себя и даже говоря вслух с собою, чем очень удивлял прохожих. | | Many of them took him to be drunk. | Многие принимали его за пьяного. | | CHAPTER IV | IV | | His mother's letter had been a torture to him, but as regards the chief fact in it, he had felt not one moment's hesitation, even whilst he was reading the letter. | Письмо матери его измучило. Но относительно главнейшего, капитального пункта сомнений в нем не было ни на минуту, даже в то еще время, как он читал письмо. | | The essential question was settled, and irrevocably settled, in his mind: | Главнейшая суть дела была решена в его голове и решена окончательно: | | "Never such a marriage while I am alive and Mr. Luzhin be damned!" | "Не бывать этому браку, пока я жив, и к черту господина Лужина!" | | "The thing is perfectly clear," he muttered to himself, with a malignant smile anticipating the triumph of his decision. | "Потому что это дело очевидное, - бормотал он про себя, ухмыляясь и злобно торжествуя заранее успех своего решения. | | "No, mother, no, Dounia, you won't deceive me! and then they apologise for not asking my advice and for taking the decision without me! | - Нет, мамаша, нет, Дуня, не обмануть меня вам!.. И еще извиняются, что моего совета не попросили и без меня дело решили! | | I dare say! | Еще бы! | | They imagine it is arranged now and can't be broken off; but we will see whether it can or not! | Думают, что теперь уж и разорвать нельзя; а посмотрим, льзя или нельзя! | | A magnificent excuse: 'Pyotr Petrovitch is such a busy man that even his wedding has to be in post-haste, almost by express.' | Отговорка-то какая капитальная: "уж такой, дескать, деловой человек Петр Петрович, такой деловой человек, что и жениться-то иначе не может, как на почтовых, чуть не на железной дороге". | | No, Dounia, I see it all and I know what you want to say to me; and I know too what you were thinking about, when you walked up and down all night, and what your prayers were like before the Holy Mother of Kazan who stands in mother's bedroom. | Нет, Дунечка, все вижу и знаю, о чем ты со мной много-то говорить собираешься; знаю и то, о чем ты всю ночь продумала, ходя по комнате, и о чем молилась перед Казанскою божией матерью, которая у мамаши в спальне стоит. | | Bitter is the ascent to Golgotha.... | На Голгофуто тяжело всходить. | | Hm... so it is finally settled; you have determined to marry a sensible business man, Avdotya Romanovna, one who has a fortune (has _already_ made his fortune, that is so much more solid and impressive) a man who holds two government posts and who shares the ideas of our most rising generation, as mother writes, and who _seems_ to be kind, as Dounia herself observes. | Гм... Так, значит, решено уж окончательно: за делового и рационального человека изволите выходить, Авдотья Романовна, имеющего свой капитал (уже имеющего свой капитал, это солиднее, внушительнее), служащего в двух местах и разделяющего убеждения новейших наших поколений (как пишет мамаша) и, "кажется, доброго", как замечает сама Дунечка. | | That _seems_ beats everything! | Это кажется всего великолепнее! | | And that very Dounia for that very | И эта же Дунечка за это же кажется замуж идет!.. | | ' seems ' is marrying him! | Великолепно! | | Splendid! splendid! | Великолепно!.. | | !! | | | But I should like to know why mother has written to me about 'our most rising generation'? | А любопытно, однако ж, для чего мамаша о "новейших-то поколениях" мне написала? | | Simply as a descriptive touch, or with the idea of prepossessing me in favour of Mr. Luzhin? | Просто для характеристики лица или с дальнейшею целью: задобрить меня в пользу господина Лужина? | | Oh, the cunning of them! | О хитрые! | | I should like to know one thing more: how far they were open with one another that day and night and all this time since? | Любопытно бы разъяснить еще одно обстоятельство: до какой степени они обе были откровенны друг с дружкой, в тот же день и в ту ночь, и во все последующее время? | | Was it all put into _words_, or did both understand that they had the same thing at heart and in their minds, so that there was no need to speak of it aloud, and better not to speak of it. | Все ли слова между ними были прямо произнесены, или обе поняли, что у той и у другой одно в сердце и в мыслях, так уж нечего вслух-то всего выговаривать да напрасно проговариваться. | | Most likely it was partly like that, from mother's letter it's evident: he struck her as rude _a little_, and mother in her simplicity took her observations to Dounia. | Вероятно, оно так отчасти и было; по письму видно: мамаше он показался резок, немножко, а наивная мамаша и полезла к Дуне с своими замечаниями. | | And she was sure to be vexed and 'answered her angrily.' | А та, разумеется, рассердилась и "отвечала с досадой". | | I should think so! | Еще бы! | | Who would not be angered when it was quite clear without any naive questions and when it was understood that it was useless to discuss it. | Кого не взбесит, когда дело понятно и без наивных вопросов и когда решено, что уж нечего говорить. | | And why does she write to me, 'love Dounia, Rodya, and she loves you more than herself? Has she a secret conscience-prick at sacrificing her daughter to her son? | И что это она пишет мне: "Люби Дуню, Родя, а она тебя больше себя самой любит"; уж не угрызения ли совести ее самое втайне мучат за то, что дочерью сыну согласилась пожертвовать. | | ' You are our one comfort, you are everything to us.' | "Ты наше упование, ты наше все!" | | Oh, mother!" | О мамаша!..." | | His bitterness grew more and more intense, and if he had happened to meet Mr. Luzhin at the moment, he might have murdered him. | Злоба накипала в нем все сильнее и сильнее, и если бы теперь встретился с ним господин Лужин, он, кажется, убил бы его! | | "Hm... yes, that's true," he continued, pursuing the whirling ideas that chased each other in his brain, "it is true that 'it needs time and care to get to know a man,' but there is no mistake about Mr. Luzhin. | "Г м, это правда, - продолжал он, следуя за вихрем мыслей, крутившимся в его голове, - это правда, что к человеку надо "подходить постепенно и осторожно, чтобы разузнать его"; но господин Лужин ясен. | | The chief thing is he is 'a man of business and _seems_ kind,' that was something, wasn't it, to send the bags and big box for them! | Главное, "человек деловой и, кажется, добрый": шутка ли, поклажу взял на себя, большой сундук на свой счет доставляет! | | A kind man, no doubt after that! | Ну как же не добрый? | | But his _bride_ and her mother are to drive in a peasant's cart covered with sacking (I know, I have been driven in it). | А они-то обе, невеста и мать, мужичка подряжают, в телеге, рогожею крытой (я ведь так езжал)! | | No matter! | Ничего! | | It is only ninety versts and then they can 'travel very comfortably, third class,' for a thousand versts! | Только ведь девяносто верст, "а там преблагополучно прокатимся в третьем классе", верст тысячу. | | Quite right, too. One must cut one's coat according to one's cloth, but what about you, Mr. Luzhin? | И благоразумно: по одежке протягивай ножки; да вы-то, господин Лужин, чего же? | | She is your bride.... | Ведь это ваша невеста... | | And you must be aware that her mother has to raise money on her pension for the journey. | И не могли же вы не знать, что мать под свой пенсион на дорогу вперед занимает? | | To be sure it's a matter of business, a partnership for mutual benefit, with equal shares and expenses;--food and drink provided, but pay for your tobacco. | Конечно, тут у вас общий коммерческий оборот, предприятие на обоюдных выгодах и на равных паях, значит, и расходы пополам; хлеб-соль вместе, а табачок врозь, по пословице. | | The business man has got the better of them, too. The luggage will cost less than their fares and very likely go for nothing. | Да и тут деловой человек их поднадул немножко: поклажа-то стоит дешевле ихнего проезда, а пожалуй, что и задаром пойдет. | | How is it that they don't both see all that, or is it that they don't want to see? | Что ж они обе не видят, что ль, этого аль нарочно не замечают? | | And they are pleased, pleased! | И ведь довольны, довольны! | |
